— Это за все время? — спросила Лариса.
— Ну да… А чего ей писать-то? Одно и то же все. Учеба…
— Вы знали девочку, с которой она вместе снимала квартиру? — спросила Лариса.
— Катю-то? Конечно, знаем. Они, считай, вместе с Наташей выросли, Катя-то на соседней улице жила. Вместе в школу ходили, вместе и решили в город уехать. Мы с отцом сначала не хотели пускать, а потом решили — ладно, чего уж там! Вон у нас молодежь-то, те, кто остается, никак не могут себе работу найти. Нет работы в селе! Колхозов нет давно, фабрика наша закрылась, многие торговать кинулись, а мы торговать не умеем! — махнула она рукой. — Пусть уж, думаем, выучится, в школе работать станет, а там, глядишь, замуж выйдет за тарасовца какого-нибудь, так все и наладится у нее. У нас-то женихи какие? Пьяницы одни! Наташка все от них нос воротила.
— Вот и доворотилась! — внезапно возник в кухне муж Марьи Николаевны. — Говорил, нечего ей сюда ехать! Жить без присмотра девчонке сопливой — куда это годится?!
— Гена, Гена, тише! — зашикала на него жена. — Перед человеком неудобно. Чего уж теперь! Нету ее больше, доченьки нашей!
Марья Николаевна к концу фразы перешла на тонкий крик и закатилась жалобным плачем.
— Ну-ну, — тут же подсел к ней Геннадий. — Ладно, Маша… Ты это… Прости меня. Ну-ну, Маш…
— Я… пойду водички попью, — вопросительно глядя на Ларису, сказала женщина.
— Да-да, конечно, — кивнула та.
Лариса подождала, пока Марья Николаевна выйдет из кухни, и обратилась к ее мужу:
— Вас как по отчеству?
— Геннадий Михалыч, — ответил тот, кладя на стол крупные загорелые руки. Лариса заметила, что они подрагивали.
— А меня Лариса Викторовна. Скажите, а у вашей дочери в Красном Куте жениха не было?
— Какие ей женихи! Ей лет-то сколько было, когда она уехала? Семнадцать! Я бы ей, если б женихи появились, подол бы задрал да всыпал хорошенько! — снова закипятился Геннадий Михайлович.
— Но в городе она могла и не спрашивать вашего совета, — возразила Лариса.
— А я о чем говорю! — пристукнул кулаком по столу Геннадий Михайлович. — Нечего было пускать! Да все мать — «замуж выйдет за приличного человека!» — передразнил он высоким голосом интонации жены и тут же вздохнул и махнул рукой: — Ладно, ей и самой сейчас несладко. На лекарствах только и держится.
В это время в кухню вернулась Марья Николаевна и тихонько присела на свое место.
— Оно конечно, опасно в городе одной-то, — качая головой, проговорила она. — Но Наташа у нас девочка серьезная была. Чтобы шуры-муры какие разводить — ни-ни. Да и не до женихов ей было, она учиться хотела.
— Да! — посерьезнел и Геннадий Михайлович. — Это мать верно сказала. Она хвостом не крутила.
— Да и с Катенькой вместе они поехали, — продолжала Марья Николаевна. — Вместе-то не так страшно.
— То есть у Наташи не было парня ни в Красном Куте, ни здесь, — уточнила Лариса.
— Нет, нет, что вы! — уверенно махнула рукой мать Наташи. — У нее учеба на уме была.
Лариса внутренне поразилась наивности этих людей. Они видели свою дочь, дай бог, раз в год и при этом были уверены, что та не имеет близких отношений с парнями. И даже не задумывались, что это очень странно для двадцатилетней девушки, к тому же наверняка привлекательной. Естественно, что ни о каких занятиях Наташи проституцией им просто неведомо. И не стоит даже заводить разговор на эту тему, поскольку сейчас Ларису просто с гневом выставят отсюда, решив, что она чернит имя их дочери.
— А на что же они жили с Катей? — все-таки не удержалась и спросила она.
— Ну, они же стипендию получали, — пожав плечами, ответила мать. — И мы Наташе присылали тысячу рублей каждый месяц. Да и продукты еще.
«Что ж, при таком запасе с голоду, конечно, не умрешь, — констатировала про себя Лариса. — Но ведь нужно еще и одеваться, да и отдельную квартиру оплачивать. Как же они этого не понимают? Или просто не знакомы с тарасовскими ценами и считают, что квартиру можно снять за сто рублей? Да в том же Красном Куте это будет гораздо дороже».
— Скажите, пожалуйста, — перейдя к другой теме, спросила Лариса. — У вас есть какие-то предположения, кто мог убить вашу дочь?
Марья Николаевна и ее супруг растерянно переглянулись. Видимо, над фигурой преступника они еще не задумывались, полностью погрузившись в переживания по поводу утраты дочери.
— Вы что же… Имеете в виду из знакомых кого-то? — неуверенно спросила Марья Николаевна.
— Ну, если вы подозреваете кого-то конкретно из знакомых, то я, конечно, очень бы вас просила назвать этого человека. Но, как я понимаю, подобных подозрений у вас нет?
— Нет, — тут же подтвердил Геннадий Михайлович. — У нас в знакомых таких извергов нет. Да и к Наташке нашей все хорошо относились. Да, Маша?
— Это верно, — закивала Наташина мать. — Наташу нашу все любили. Нет, чтобы на кого из знакомых подумать — не приведи господи!
— А не из знакомых? Меня, честно говоря, больше интересует ваше мнение, с какой стороны к Наташе могла прийти беда, — пояснила Лариса, хотя уже понимала, что эти люди, так мало знающие о реальной жизни своей дочери, вряд ли смогут здесь оказаться ей полезны.
— Я думаю, что по ошибке это случилось, — высказала предположение мать.
— Это как? — заинтересовалась Лариса.
— Ну, выпила случайно чего-то, — пояснила женщина. — Лекарство какое просроченное или еще чего.
— Но экспертиза показала наличие в крови Наташи именно яда, — подчеркнула Лариса. — Самого настоящего яда, а не превышенную дозу какого-то лекарства.
— Может, спутала чего, — продолжала Марья Николаевна. — Не из той склянки налила…
— У них с Катей дома, среди лекарств не обнаружено никаких склянок с отравляющими веществами, — напомнила Лариса. — И где, по вашему мнению, она могла так ошибиться?
— Ой, ну не знаю я! — горестно махнула рукой Марья Николаевна. — Просто говорю, что думаю.
— Не пила она отраву никакую! — категорически встрял Геннадий Михайлович. — Она вообще не пила у нас. Подсыпали ей, не иначе! А вот кто… Знал бы — башку бы свернул! — пообещал он и вдруг со вздохом уронил голову на руки.
— Вы не забывайте еще одного момента, — сказала Лариса, обращаясь к матери Наташи. — Ведь следом за вашей дочерью погибла и Катя. И в этом случае нет никаких сомнений, что смерть насильственная. То есть ее явно убили. И Наташу наверняка тоже, поскольку таких совпадений не бывает. И этот человек, естественно, знал обеих девушек. Вот кто это мог быть из их общих знакомых? — спросила Лариса скорее в воздух, поскольку последние ее слова адресовались не столько к ее собеседникам, сколько к ней самой, она просто размышляла вслух.
— Ну… кто, — тем не менее проговорила Марья Николаевна. — Общие знакомые-то у них где? В институте да в этом… центре спортивном. И чего она туда пошла! Мы и не знали совсем про это. Выдумала тоже, борьбу какую-то! Это мужикам надо, а ей для чего понадобилось?
