— Ну!..
— Нас племянник ваш прислал, — сделала Ли книксен. — Сказал, вы очень хороший человек и нам поможете. Деньги у нас пропали в коммерческом автобусе. Много денег.
— Ну…
Майя поняла, спрашивают сколько именно.
— Тридцать шесть с половиной тысяч долларов.
У подполковника подпрыгнули очки.
— Ну-у?!..
— Помогите, пожалуйста, — плаксиво попросила Бантикова.
Подполковник секунду раздумывал, потом снял с телефонного аппарата трубку и через пару секунд гаркнул:
— Володя! Ко мне! — трубка с треском обрушилась на рычаг.
Где-то тотчас хлопнула дверь, раздались шаги и в кабинет вошел подтянутый широкоплечий майор лет тридцати пяти. У него было удлиненное лицо, тонкие губы, коротковатый нос и темные с холодным блеском глаза. Майе он понравился.
— Разберись! Доложи! — рявкнул Нуриев и уткнулся в бумаги.
— Прошу! — с легким поклоном майор распахнул перед женщинами двери.
Был ли Владимир всегда таким предупредительным или его галантность распространялась только на тех персон, которым покровительствовал его начальник, неизвестно. Но и за пределами апартамента патрона майор оставался джентльменом. В коридоре он шагнул к одной из дверей, открыл ее и пропустил вперед дам. Кабинет был небольшим, чистеньким, скромно обставленным. Сел майор за стол лишь после того, как расположились в полукреслах женщины.
— Я вас слушаю, — с вежливой полуулыбкой сказал он.
Видимо, Бантикова почувствовала себя леди, и неожиданно от умиления, а может быть, и в память о потерянных деньгах, вдруг расплакалась. Под аккомпанемент хлюпающего носа Татьяны Ли привычно начала:
— Деньги у нас украли… Тридцать шесть с половиной тысяч долларов. Вор один из восьми, ехавших в автобусе человек. Шестеро дожидаются сейчас в пункте милиции на автовокзале, двое — перед вами…
— Не торопитесь, — попросил майор. — Расскажите о краже подробнее.
Майя прокашлялась. Правдиво и обстоятельно она рассказала о том, что произошло в автобусе.
Майор выслушал Ли все с тем же вежливым вниманием, с каким, очевидно, привык выслушивать жалобы посетителей и сказал:
— Ясно. Садитесь ближе к столу, пишите заявление.
Майя придвинулась, взяла шариковую ручку и склонилась над бумагой.
— Документики, удостоверяющие личность, у вас имеются? — глаза майора светились мягким светом. До чего же, черт возьми, приятный мужчина!
Вместо ответа Ли поковырялась в сумке, достала паспорт и положила его на стол. Милиционер взял документ, развернул и озадаченно произнес:
— Так вы оказывается подданная не нашей республики?
Майя оторвала глаза от бумаги.
— Да, а разве это что-то меняет?
Майор выразил свою лояльность к чужестранке дружественной улыбкой.
— Нет. Мы примем заявление хоть от вождя краснокожих, и гарантируем ему его права, если у него имеется декларация на ввоз валюты. А у вас она имеется?
Ли повернулась к Бантиковой и посмотрела на нее вопросительно. Татьяна шмыгнула носом, отрицательно покачала головой. Майя перевела:
— Нет. А что это значит?
— Сейчас выясним. — Майор встал и легкой пружинистой походкой вышел из кабинета. Вернулся он пару минут спустя. Заглянув в дверь, предложил: — Пройдемте, пожалуйста!
Женщины без лишних слов перекочевали из кабинета майора в апартамент его шефа. На этот раз подполковник не только кивком предложил Ли и Бантиковой сесть, он даже отложил бумаги и снял очки.
— Объясни! — приказал он подчиненному.
Майор склонил голову.
— Гм-гм… Заявление мы у вас, конечно, примем, если вы будете настаивать, возбудим уголовное дело и начнем следствие. Но если мы найдем деньги, вы их не получите.
Такого оборота событий женщины не ожидали. Майя опешила.
— Это почему же?
— Видите ли, — медовым голосом пропел майор. — Валюта на территорию нашего государства ввезена незаконно, а, следовательно, должна быть конфискована, как и любая другая контрабанда.
На орехового цвета полированный стол брызнули слезы Бантиковой. Женщина заплакала горько, безутешно. Лицо же Майи окаменело.
— И что же нам теперь делать? — наконец спросила она угрюмо.
— Искать самим. В частном порядке у вас есть, хоть и небольшой, но все же шанс отыскать деньги. С нашей помощью деньги вы отыскать можете, но получить их — никогда! Извините…
Ли сидела несколько секунд без движений, потом резко встала, громыхнув стулом, и потянула за руку Бантикову.
— Что ж, было очень приятно иметь дело с такими обходительными людьми, — сказала она, сдерживая клокотавшую в груди ярость. — Будто побывали на занятиях по этикету.
Майор вытянулся и щелкнул каблуками, когда женщины проходили мимо него, Майя же, выйдя в коридор, шваркнула дверью.
На улице Бантикова дала волю слезам. Майя же напротив, внутренне подобралась. Она из породы тех людей, которые не сгибаются под тяжестью неудач, а наоборот ожесточаются и, не взирая ни на что, идут к намеченной цели. Ли была зла. Ох, как она была зла на вора, так подставившего ее. И сейчас, стоя рядом с Бантиковой под сенью раскидистого дуба и размышляя над тем, что же делать дальше, она поклялась себе во что бы то ни стало разыскать негодяя. И вот, когда это произойдет, уж тогда она не откажет себе в удовольствии вцепиться мерзавцу или, если это женщина, мерзавке в волосы и как следует потрепать его или ее.
— Ладно, не плачь! — Ли дотронулась до плеча Татьяны. — Найдем твои деньги. Даю тебе слово. А сейчас поедем на автовокзал. У меня есть кое-какой план.
В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО
В огромном высоченном зале автовокзала в этот час было многолюдно. Хвостики очередей тянулись к окошкам касс, бегали дети, кое-кто сидел в креслах в зале ожидания, а кто-то толкался у игровых автоматов. Мелькали сообщения на электронном табло, диктор информировал по громкоговорителю об оказываемых на автовокзале услугах, а в компании подростков бренчала гитара.
Но ни Ли, ни Бантикова ничего вокруг ни слышали, ни замечали. Они вихрем пронеслись по зданию автовокзала и, отыскав в закутке дверь с прибитым над ней плафоном с красной надписью на нем "МИЛИЦИЯ", вломились в помещение.
Капитан сдержал слово, задержал до приезда Майи всю ее команду. В длинной, узкой, похожей на коридор комнате вдоль стены на расшатанных стульях сидели все шестеро подозреваемых, похоже, смирившихся с участью арестантов. Однако при появлении Ли компания ожила, дружно повскакала с мест. И снова:
— Когда же это кончится?.. Сколько можно?!.. Верни нам наши деньги!.. Нас ждут дела!..
