Около помоста расположились полукругом шесть фигур в красных балахонах. Один держал в руках человеческий череп. Главари секты монотонно пели какой-то псалом. Слов я разобрать не мог – лишь отдельные обрывки фраз: «Ариель, услышь нас… Астарот, ты отец наш… Баал – Зебуб, поклоняемся тебе»…
[28]
Множество факелов, освещавших поляну, при упоминании этих имен ярко вспыхивали. На земле кривлялись причудливые тени, отдаленно напоминающие фигурки животных: крокодила, бегемота, козла и т. д. Так продолжалось минут десять. Внезапно сатанисты издали дикий, нечленораздельный вопль. Факелы вспыхнули особенно ярко, над капищем завыл ветер. Тело моего спутника выгнулось дугой и застыло в неестественно скрюченном положении. Приглядевшись, я понял, что он мертв. Лицо исказила жуткая гримаса. Глаза в буквальном смысле слова выкатились на лоб. Мне сделалось немного не по себе. До сих пор не пойму причину его смерти: то ли обычный страх, то ли из-за дьявольских заклинаний сработал заложенный в мозгу код, то ли еще что. Еще месяц назад при виде подобного зрелища у меня бы волосы встали дыбом, но за последнее время я повидал вещи куда более страшные, да и жалости покойный чертопоклонник не заслуживал.
Между тем обряд, судя по всему, достиг своей кульминации.
– О владыка наш Люцифер! – вскричал один из сатанистов. – Прими молитву верных слуг твоих. Дай нам силу одолеть посланца врага твоего! – с этими словами он извлек из-под балахона кривой нож, неуловимым движением вспорол извивающейся жертве грудь и, вырвав трепещущее сердце, швырнул его к ногам идола. Потом, окунув ладони в обильно хлещущую из трупа кровь, обмазал ею череп, бормоча при этом странные заклинания. Не могу сказать с уверенностью, была ли это галлюцинация или нет, но я явственно увидел, как череп засветился зеленоватым светом, а идол начал подозрительно вибрировать, будто собираясь ожить. Врать не буду – тело мое в тот момент покрылось мурашками, руки затряслись. Еще немного, и я наделал бы в штаны, как покойный Вадим.
Подавив страх, я швырнул на помост одну за другой три гранаты и, не жалея патронов, начал полосовать в том направлении автоматными очередями.
Стрелял я до тех пор, пока рожок не опустел. Затем оценил результаты. Дьявольский алтарь разнесло в щепки. Взрывы сорвали идола с пьедестала и зашвырнули на середину поляны. При этом голова и хвост у него отвалились. Рядом валялись иссеченные осколками пять трупов. Я торжествовал победу! Змеиное гнездо разрушено. Все жрецы дьявола мертвы! Все?! Проклятье! Ведь их было шестеро! Выходит, одному удалось удрать?! Каким образом? Невозможно выйти живым из-под такого ливня пуль и осколков! Яростно матерясь, я выбрался на поляну и оглядел мертвецов. Двое оказались женщинами. Пытаться определить путь беглеца по следам крови не имело смысла. Ею была забрызгана вся поляна. Но это оказалось не нужно. Он никуда не сбежал. Внезапно я ощутил сильный удар в спину, едва не сбивший меня с ног. Одновременно послышался злорадный хохот. Обернувшись, я увидел высокого худого человека неопределенного возраста. Глаза его горели дьявольским огнем, тонкие губы кривились в злобной ухмылке. Не мешкая ни секунды, я навел на него автомат, но тут же вспомнил, что израсходовал все патроны. Ехидно засмеявшись, колдун взмахнул рукой. Нас разделяло расстояние около десяти метров, но тем не менее я ощутил страшный удар в челюсть и мешком свалился на землю.
«Энергетические удары, – мелькнуло в помутившейся голове. – Наш сэнсэй
[29]
, помнится, рассказывал о них, но я ему не верил. Китайцы с японцами много чего о себе брешут, а лопухи-европейцы верят!»
Продолжая хохотать, колдун пнул меня ногой. Острая боль скрутила внутренности, но одновременно с ней вернулась ясность сознания. «Интересно, сумеешь ли ты увернуться от пули?» – подумал я и, достав из кармана пистолет, два раза нажал спуск.
Пули прошли мимо, но, судя по мгновенно побледневшему лицу чертопоклонника, причиной этого была не его магия, а моя ослабевшая рука. Он зашипел заклинания, взмахнул руками, и тут мне показалось, будто я схожу с ума. Колдун начал размножаться делением, как примитивный микроорганизм. Сперва их стало двое, потом трое, четверо, пятеро и, наконец, одиннадцать. Все были на одно лицо, все корчили мерзкие рожи и глумливо хохотали. Я выстрелил в крайнего справа, и, хотя ясно видел, что пуля вошла в голову, – ему ничего не сделалось. Одиннадцать колдунов неторопливо окружили меня. Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно.
– Господи, помоги! – закричал я в полном отчаянии, хотя, по правде сказать, на помощь не надеялся. И креста на мне не было, и грехов за мной, сам знаешь, сколько! Но Он помог! Воистину безгранично Его милосердие!
Яростно взвизгнув, колдун слился в единое целое.
Не мешкая ни секунды, я загнал ему в живот три пули. Худое тело согнулось пополам и, шипя, как гадюка, рухнуло на землю.
Впоследствии я узнал, что колдун наслал на меня наваждение, проще говоря, галлюцинацию. Ни дьявол, ни его слуги не способны на истинные чудеса, зато большие мастера морочить людям головы.
Нет, поднимать в воздух, бить энергетическим зарядом, разрушать они умеют, но созидать не могут. Поэтому изготовить хотя бы одного подлинного двойника во плоти колдун не имел ни малейшей возможности, а просто окружил себя призраками, чтобы запугать меня и запутать…
Подстрелив чертопоклонника, я с трудом поднялся на ноги и, держа оружие наготове, подошел к нему. Колдун был еще жив и смотрел на меня с лютой ненавистью, не иначе как надеясь испепелить взглядом. Но вся его магическая сила куда-то исчезла.
– Проклятье на твою голову, Палач! – простонал он.
– Раны в живот очень мучительны, – ответил я. – Ты будешь умирать долго, тяжело, медленно истекая кровью в укромном местечке, где я тебя спрячу. Внутренности твои станут пожирать муравьи! Но я могу даровать тебе легкую смерть, если ответишь на пару вопросов!
– Будь проклят! – злобно прошипел колдун. Осознав, что это крепкий орешек, не чета трусливому Вадиму, я аккуратно прострелил ему голову. Все равно бы он ничего не сказал! Потом на всякий случай обыскал тело.
Под ритуальной хламидой оказался обычный двубортный костюм. В карманах лежали ключи, деньги и паспорт на имя Кириллова Бориса Федоровича, 1955 года рождения. Ключи и паспорт я забрал – деньги оставил. Мне показалось, что они воняют серой. Я уже собрался уходить, как вдруг заметил на шее мертвеца небольшой медальон. На обратной стороне была выгравирована надпись: «Первому и любимому ученику от Учителя». Волнуясь, я открыл крышку. На меня смотрел черноволосый мужчина средних лет. Лицо его казалось смутно знакомым. Я едва не задохнулся от радости. Теперь я знал внешний облик главного врага.
Глава 10
Когда я выбрался из леса на проселочную дорогу, близилось утро. Небо из черного сделалось серым, звезды поблекли. Еще на капище я решил обыскать дом Кириллова в надежде обнаружить там что-нибудь дающее более ясное представление об Учителе, нежели портрет на медальоне. Однако делать это следовало ночью, а до рассвета оставалось совсем немного времени. Поэтому, проехав километров тридцать в противоположном от Москвы направлении, я загнал машину в лес и расположился на отдых. Конечно, разъезжать без прав, да к тому же на машине, принадлежащей одному из убитых мной людей, было крайне рискованно, но за всю дорогу мне попался лишь один пост ГАИ, сотрудники которого явно не страдали избытком служебного рвения и даже не взглянули в мою сторону.
