Ну, а если бы даже что-то сорвалось – не захотел Андрей идти за бутылкой или менты не доказали его причастность, – тоже небольшая беда. Все равно в квартире прописана одна Зина. И пока отчим не успел прописать сына, нужно торопиться.
Все шло, как и задумывалось. Зина и Андрей ушли в гости, а Жора, приготовив новый наряд, отправился к отчиму своей сообщницы. Он заранее купил бутылку водки и приготовил легенду для Солодова – дескать, чего мы, дядь Вить, все ссоримся, свои люди все-таки, давай вот выпьем за дружбу, а заодно и поговорим. Слышал я, что проблемы у тебя на работе, а у меня дядя в прокуратуре, так что в случае чего могу помочь. На это Виктор Васильевич должен был клюнуть. Так оно и вышло, правда, пришлось повозиться.
Прошел Жора через двор в новом прикиде, надетом поверх своей обычной одежды. В лифте он скинул костюм, снял очки и парик и спрятал в большую сумку с «молнией». Солодов, не обрадовавшись поначалу его визиту, заинтересовался, когда Жора заговорил о дяде в прокуратуре. Он провел Серегина в дом и согласился с ним выпить. Жоре оставалось теперь ждать предупреждающего звонка от Зины.
Солодова вообще-то развезло быстро, даже раньше, чем нужно. Алкоголь в сочетании со снотворным оказали свое действие, и Виктор Васильевич уснул прямо за столом. А звонка от Зины все не было.
А она в это время не могла дождаться, пока закончится бутылка водки на столе. К счастью, закончилась-то она быстро, но больше времени заняло кудахтанье теток, долгие проводы и качания головой. Зина еле сдерживалась, чтобы не разораться на этих старых клуш. Ей хотелось, чтобы дело было завершено как можно скорее. Как только Андрей вышел из квартиры, Зина поспешила в туалет и там позвонила своему сообщнику.
Жора только этого и ждал. Задушить крепко спящего Солодова не составило для него труда. Затем он быстро забрал водку и стаканы, нацепил свой маскарадный костюм и вышел из подъезда как ни в чем не бывало. На всякий случай и время преступления было подобрано удобное – как раз примерно в этот час шел популярный сериал, и старух как ветром сдувало с лавочки у подъезда.
Довольный собой, Жора прошел на остановку и поехал к себе домой. Быстро скинув свой наряд, он хлебнул водки, вышел на улицу и отправился к первому попавшемуся ларьку бить там стекло. Цель была достигнута – его забрали в милицию.
Выйдя оттуда на следующий день, Жора от Зины узнал, что все получилось как надо: Солодов мертв, Андрей арестован по подозрению в убийстве. Скоро у них все будет хорошо. А затем появилась частная сыщица, и они начали морочить ей голову. Просто так, для смеха и для того, чтобы запутать. Появилась разгромленная квартира, которую Зина специально переворошила, потом якобы кто-то хотел проникнуть в дом, и Зина проволокой поковыряла в замке для создания свежих царапин, скандальчики опять же прилюдно они устроили. Словом, развлекались, впав в эйфорию от того, что все прошло так успешно.
И когда к Жоре нагрянула милиция вместе с этой пресловутой сыщицей, которую в расчет-то никто не принимал, для Серегина это явилось полнейшей неожиданностью.
Услышав про обыск, он здорово испугался. И не потому, что боялся за какие-то сережки – у него их и не было, потому что не было ограбления, Зина просто припрятала их. Самое главное, у него дома лежал костюм, рубашка, галстук – словом, все, в чем он и приходил к Солодову. А также темные очки. Эти вещи были куплены специально для осуществления задуманной акции, расставаться с ними Жоре было жалко. В конце концов, он за один галстук отвалил столько, сколько обычно тратил за месяц жизни. Правда, парик он выкинул. Бесполезную фигню ему жалко не было.
Заикнувшись про закон и ордер на обыск, Жора рассчитывал выиграть время, и это ему удалось, как он посчитал. Менты убрались вместе с сыщицей, и Жора, кое-как успокоив мать, начал быстро собирать вещи. Упаковав их в пакет, он вышел во двор. А когда услышал визг тормозов за спиной, понял, что не успел.
* * *
– Так, значит, все-таки падчерица, – констатировал Карташов, выслушав Жору. – Вот шельма, а! Алиби у нее! Гунин!
– Я! – тут же возник старший лейтенант.
– Бери ребят – и быстро к этой… Зине! Сюда ее немедленно!
Когда привезли Зину Карпухину, она выглядела растерянной и переводила вопрошающий взгляд с Ларисы на Карташова. Затем увидела закованного в наручники Жору, и лицо ее побледнело.
– Отпираться не советую, голубушка, – перехватив ее взгляд, предупредил Карташов. – Сейчас от ваших показаний зависит главное – пойдете вы соучастницей или организатором. Ну что, будем говорить?
Зина медленно сглотнула слюну и кивнула.
Эпилог
Когда Лариса после завершения дела наконец-то вернулась домой, она ожидала, что Котов будет метать громы и молнии. Она была к этому готова, понимая, что, в сущности, Евгений в чем-то прав. Однако муж встретил ее ледяным молчанием, в котором сквозило презрение.
Он сидел на кухне, перед ним стояла сковородка с яичницей – продукт собственного приготовления, – и разговаривал по мобильнику. Как поняла Лариса, разговор был с Настей. При виде Ларисы Евгений даже не шелохнулся. Он договорил с дочерью, отключил связь и приступил к трапезе с каменным выражением лица.
– Жень… – Лариса подсела к нему, но Котов холодно отстранился. – Знаешь, я закончила дело. Теперь буду дома.
Котов не реагировал.
– А что же ты не посмотрел в холодильнике? – продолжала Лариса. – Там должно быть…
Она остановилась на полуслове, потому что сама не помнила, что из приготовленного должно было быть в холодильнике. За нее ответил Евгений:
– Я открывал холодильник! Только делать это совершенно незачем, потому что он пуст! А ты даже не помнишь об этом! Ты питаешься в ресторане или вообще неизвестно где, потом пьянствуешь в ментовке с чужими мужиками, а что творится с твоими родными людьми, тебя не волнует! Муж ходит голодный, в доме шаром покати, а у тебя не поймешь что на уме! Ты помнишь хотя бы, когда последний раз разговаривала с дочерью?!
Лариса не отвечала, испытывая острый приступ вины. Она и в самом деле, закрутившись с расследованием, совсем забросила дом и родных. С Настей она разговаривала еще до поездки в Оренбург, а было это… Ой, лучше не вспоминать. Холодильник и впрямь был пуст – для себя одной Лариса почти не готовила, действительно обходясь обедами в ресторане, но для Евгения, конечно, нужно было что-то приготовить. А он тем временем продолжал расхаживать по кухне, забыв о своей яичнице. Лариса быстро залезла в буфет, достала оттуда муку, сахар, яйца и принялась в спешном порядке готовить тесто для сладкой выпечки.
– Одним словом, если так будет продолжаться, я подаю на развод! – круто развернувшись, выдал Котов. – Мне не нужна жена-алкоголичка, которая проводит ночи в пьянстве с посторонними мужчинами! Которая не следит ни за дочерью, ни за мужем, а занимается подглядываниями в чужие окна, обуреваемая шпионскими страстями…
Монолог Евгения не прерывался долго, и за это время Лариса успела раскатать тесто, налепить булочек с изюмом и поставить в духовку. Вскоре по кухне стал разливаться райский аромат, и Котов невольно раздул ноздри. Но обида, сидевшая в нем, была настолько сильна, что он не стал дожидаться лакомства, а круто развернулся и ушел из дома на работу. Сковородка с яичницей так и осталась на столе.
