— Так и должно быть! — тон у майора был приподнятым. — У кого-нибудь есть соображения относительно того, как погиб мужчина из подвала?
— У меня! — Смыслов поднял к Хвостову свое обрюзглое, в красных прожилках лицо. — В банке, что нашли рядом с трупом, были остатки медицинского спирта…
— Спирт тоже из нашей квартиры, — вмешался Нечаев. — Ольга была врачом, и в запасе у нее всегда имелся чистый медицинский спирт…
— Я предполагаю, дело было так, — старческим дребезжащим голосом продолжил Смыслов. — Мужчина здорово наклюкался этого самого спирта, и когда в очередной раз приложился к банке, опрокинул ее на себя. Чистый спирт, как известно, горит не хуже бензина… А так как мужик сидел у костра, то и вспыхнул, будто факел.
— Мы с вами сходимся во мнениях, — согласился Хвостов. Он вдруг перестал маячить по комнате и затормозил напротив участкового. — Ну-ка, Андрюха, налей нам своей водички, а то в горле пересохло!..
Участковый с готовностью вскочил, начал отвинчивать на бутылке пробку. Нечаев достал из серванта стаканы, составил их на поднос, а Андрюха плеснул в каждый минералки. Промочить горло пожелали все.
— Теперь давайте восстановим картину преступления, — майор поставил на стол пустой стакан. — Некий бомж — назовем его Васькой — не может попасть в облюбованный им подвал, так как гражданин Нечаев навесил на него замок. В течение месяца бомж вынужден жить в другом месте, однако он не оставляет надежды вернуться к "себе". И вот вчера Васька решает заполучить ключ. Он поднимается в восемнадцатую квартиру, ведь именно этот номер написан на дверях подвала, и обнаруживает, что дверь не заперта. Бомж входит, и когда понимает, что дома лишь одна беззащитная женщина, решает отомстить своим обидчикам, а заодно поживиться. Он глумится над хозяйкой, а затем убивает ее. Прихватив ценные, на его взгляд, вещи, в том числе и банку со спиртом, отыскивает нужный ему ключ и спускается в подвал. Здесь он рассчитывает спрятать украденные вещи, на время исчезнуть, заперев двери, а когда шумиха вокруг убийства уляжется, вернуться и забрать награбленное. Однако подводит Ваську тяга к алкоголю. Он напивается и в пьяном угаре гибнет уже описанным ранее Владиславом Николаевичем способом… Отпечатки пальцев у трупа сняли?
— Не представляется возможным, — сказал Смыслов. — Руки сильно обгорели.
— Это плохо, — посетовал майор, однако финал почти завершенного дела уже не могло смазать ничто. — Впрочем, и без отпечатков улик, прямо указывающих на бомжа, как на убийцу Бериковой, более чем достаточно, — голосом полным оптимизма изрек Хвостов. — Похищенные вещи, кровь на брюках. Я уверен, экспертиза установит, что она принадлежит жертве. А третий тип отпечатков пропустим через компьютер. Возможно, бомж был ранее судим или проходил в милиции по какому-нибудь делу. Так мы сможем установить его личность. В общем, завтра жду результатов экспертиз.
— Какой ужас! Какой ужас! — раскачиваясь из стороны в сторону, вдруг простонал Нечаев. — Выходит, не повесь я замок на подвал, Оленька осталась бы жива! Значит, я виноват в ее смерти?!..
Взоры всех присутствующих обратились к Нечаеву, а Хвостов, желая поддержать несчастного супруга, тоном задушевного человека сказал:
— Не вините себя, Виктор Андреевич! Здесь сработало роковое стечение обстоятельств. Ведь если бы Ольга не забыла запереть дверь, она также осталась бы жива… Вас, учитывая ваше состояние, я трогать сегодня не буду. Но завтра с утра жду у себя в кабинете. Оформим как полагается показания… и, наверное, закроем дело. Судить некого. Убийца вашей жены сам себя наказал!
По небритой щеке Нечаева прокатилась скупая мужская слеза.
Глава девятнадцатая
На следующий день утром Хвостов сидел в своем кабинете за письменным столом и просматривал бумаги с полученными результатами экспертиз. Селиванова еще не было. Раздался стук в дверь. Как Хвостов и предполагал, заявился Нечаев.
— Здравствуйте!
— Доброе утро!
Пожимая посетителю руку, майор окинул его критическим взглядом. Со вчерашнего дня завскладом еще больше осунулся, глаза ввалились, все так же небрит. Очевидно, он вчера не раз прикладывался к бутылке — разило спиртным.
— Я понимаю, горе у вас большое, — сказал Хвостов, усаживаясь на место. — Но не нужно распускаться. Держите себя в руках. И… вам не мешало бы побриться.
— Да-да, — Нечаев рассеянно провел рукой по заросшим густой щетиной щекам и тяжело опустился на стул. — Извините!
— Экспертиза идентифицировала отпечатки пальцев обнаруженные в вашей квартире, — прохрустел Хвостов. — Одни ваши, другие вашей супруги, а третьи… третьи — Василия Петровича Лемешкина по кличке Клем, ранее судимого за драку. Вот полюбуйтесь…
Майор передал Нечаеву несколько листов с подшитой к ним фотографией, на которой в профиль и анфас был изображен молодой человек с чуть раскосыми глазами, прямым носом и густой шевелюрой.
— Узнаете?
— Да, — внимательно разглядывая снимок, произнес Нечаев. — Именно с этим человеком я познакомился седьмого марта в подвале дома. Только на фотографии он моложе.
— Все верно, — согласился майор. — Это снимок шестилетней давности. Пока Клем сидел в тюрьме, жена его продала квартиру и укатила с сыном в неизвестном направлении. Так Васька и стал бомжем.
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Селиванов. На сей раз гладко выбрит, отутюжен, подтянут, щеголеват. Распространяя запах хорошего одеколона, он устремился к патрону.
— Доброе утро Борис Егорович!
Женя был до такой степени чем-то взбудоражен, что чуть ли не бил копытом землю, как скаковая лошадь перед стартом. Пожав руку начальнику, он протянул ее Нечаеву, и когда тот хотел было ответить на рукопожатие, ловко защелкнул сначала на одном запястье завсекцией, а потом на другом, наручники. Действия лейтенанта были так неожиданны, что Нечаев не успел ничего предпринять. Он лишь побледнел и сделал вид, будто ни черта не понимает. У Хвостова же отвалилась челюсть и "со стуком ударилась о стол".
— Ты что себе позволяешь?! — вскакивая, заревел майор. — Что за глупые шутки, лейтенант?!
— Разрешите вам представить, — с пафосом изрек Селиванов, — убийцу Нечаева и его супруги!
— Нечаева?! — поперхнулся Хвостов. — Я не ослышался? Ты в своем уме, парень?
От негодования и волнения у майора даже очки запотели. Его же помощник оставался невозмутим.
— В своем, Борис Егорович, не беспокойтесь! Разве вы не замечаете, что этот человек отличается от того Нечаева, которого мы допрашивали несколько дней назад? Другие интонации, жесты, черты лица… Вроде бы Нечаев, а вроде и нет?
— Я ничего не замечаю! — сухо изрек Хвостов.
— А вот я заметил. Еще вчера утром. Поэтому внимательно наблюдал за этим типом. И пришел к выводу, что он не тот за кого себя выдает. Я не сказал вам сразу о своих подозрениях, боялся ошибиться, однако решил проверить свою теорию. И когда мы вчера уходили из дома Бериковой, прихватил стакан, из которого пил Нечаев. Сегодня утром я отдал его на экспертизу, но не Смыслову, а другому эксперту — Михайлюку. Мы сняли отпечатки и запустили их в компьютер. И знаете, что он выдал?
