ПОБЕГ
С утра Настя отправилась прогуляться до магазина. Я сидел за столом, листал "Престиж" и поджидал девушку. Недавно проснувшийся Чума злой, растрепанный и помятый, сидел на диване, почесывался, зевал и старательно обходил взглядом мою персону. Я тоже делал вид, будто не замечал его присутствия в комнате. Наконец, обращаясь к растекшемуся засохшему масляному пятну на полу, Санек хмуро сказал:
— Да-а, перебрал я вчера.
Никак не прореагировав, я продолжал разглядывать газету. После паузы, явно преодолевая себя, Чума вновь заговорил:
— Ты прости меня, Игорь, за вчерашнее.
Я перевернул еще одну страницу.
— Бог простит, Санек!
— Да оставь ты свои дурацкие шуточки! — сразу же взъелся Чума. — Надоел!
Я посмотрел на парня поверх газеты удивленным взглядом.
— А я к тебе в друзья не набивался. Если тебя не устраивает мое общество — двери открыты! — И тут меня словно прорвало — Я вообще, тебя не понимаю, Чума! Что ты за человек? То ты в метро на нож бросаешься, чтобы спасти девушку, то сам пытаешься ее изнасиловать. Разве так можно?
— Да не лечи ты меня! — огрызнулся Санек. — Тоже мне психотерапевт выискался! Попросил же прощения. Что мне теперь на коленях перед тобой ползать?
— Передо мной не нужно, а вот перед Настей не мешало бы. Ты же девушку оскорбил и унизил.
— Обойдется! — буркнул Санек.
Я развел руками:
— Как знаешь…
Вскоре вернулась Настя. Она принесла хлеб и чайную заварку, которую мы позавчера забыли купить. На Чуму ноль внимания — не заслуживает подлец. Я отложил газету, и мы с девушкой принялись собирать на стол. Чума долго смотрел за нашими перемещениями по комнате, потом, выдав вымученную полуулыбку, заявил:
— Ты это, Настюха… Извини меня за вчерашнее… Не в себе маленько был… Глупо получилось.
Девушка, несшая чайник, дошла до стола, поставила чайник и резко обернулась к Саньку. Лицо у нее было сердитое.
— Слушай ты, Чума, или как там тебя зовут! — произнесла она четко выговаривая слова. — Если ты пьяный или трезвый дотронешься до меня хотя бы пальцем, я тебя убью!
Санек тут же вскинулся:
— Прикуси язык, девочка! Не доросла еще, чтобы меня пугать!
В руке у меня был нож, которым я открывал банку со шпротами. Нацелив кончик лезвия в сторону парня, я заявил:
— Я опять тебя не понимаю, Санек! Ты прощения просишь или пытаешься затеять новый скандал?
— А чего она мне угрожает соплячка! — неожиданно и как-то по-детски обиделся Чума. — А ну вас всех!.. — Он махнул в нашу сторону руками, встал и поплелся к двери.
— И тебя туда же! — пожелал я вслед парню.
— Дурак он, — пожаловалась девушка, когда Санек вышел из комнаты. — Он и раньше приставал ко мне. А там у дома Валеры в такси все хватал за коленки. Не нравится мне Чума.
Некоторое время спустя, когда мы с Настей пили чай, Санек вернулся в комнату умытый, с ободком влажных у корней волос. Он прошествовал к столу, сел на расшатанный скрипучий табурет и стал наливать себе чай в чашку.
— Что там вчера у вас в театре было? — поинтересовался он как ни в чем не бывало.
Я не спеша дожевал бутерброд, отпил глоток чаю и заявил:
— Прежде чем я расскажу тебе о нашем культпоходе, я и Настя так же хотели бы попросить у тебя прощения.
Успокоившийся было Санек стиснул зубы и метнул в мою сторону злой взгляд.
— Опять издеваешься, да?
— Нет, почему? — я пододвинул к парню банку со шпротами.
Я не шутил, Чума понял это, однако недоверчиво сказал:
— И за что же?
— Мы думали это ты стянул нож со стола в "Экспрессе", и им убил в драке бугая. А оказывается нож украл Валера…
Санек перестал намазывать маслом хлеб.
— Валера? — изумился он. — С чего ты взял?
— Бывший труп сказал.
— Бывший кто?.. — выставил ухо Чума.
Выражение лица у парня было глупым, и мы с Настей обменялись понимающими насмешливыми взглядами.
— Труп. Жив тот парень оказался — жив! — снизошел я до объяснений. — Перед нами спектакль разыграли, чтобы на крючок подцепить, понимаешь?.. А мы и попались.
…И я подробно рассказал Чуме о нашем походе в театр и поездке к дому старухи. Забыв о еде, парень слушал меня, открыв рот, лишь изредка прерывая мое повествование возмущенными возгласами и ругательствами.
— В общем, — заканчивая рассказ, сказал я, — сегодня вечером я отправлюсь на этот самый массив Партизан, встречусь с Костей у парикмахерской, и мы заберем письмо. Ну а завтра с утра можно будет отправляться в милицию.
Чума наконец-то захлопнул челюсть и категорическим тоном заявил:
— Я, по-моему, тебе не раз говорил — в милицию я по доброй воле не пойду! Сам на себя стучать не буду. Если надо, пусть легавые сами приезжают за мной. Я зоны не боюсь.
— Ну и черт с тобой! — бросил я. — У меня зековских комплексов нет, я пойду один. А вы с Настей поступайте как знаете.
— Я с тобой! — тут же примкнула ко мне Настя, потом подумала и поинтересовалась: — На встречу с Костей втроем отправимся?
— Нет, пойду один. Наша троица слишком приметна. Нас разыскивает и милиция, и люди императора и адвокат с сыновьями, одному проще. Я и в театр не хотел тебя брать, но в нем одинокий человек выглядит по-идиотски.
— Я с Чумой не останусь, — заартачилась девушка. — Хватит с меня его сексуальных домогательств.
Я впервые видел как Санек краснеет. Красный цвет ему совсем не к лицу.
— Ну и не надо, подумаешь! — Он с ожесточением откусил от бутерброда и с набитым ртом объявил: — Я после обеда в город смотаюсь. Мне нужно кое-какие дела уладить. Вечерком вернусь.
Я тоже хотел, чтобы Чума в мое отсутствие находился как можно дальше от Насти — мне спокойней будет — и я, не колеблясь, согласился:
— Поезжай, только смотри там осторожнее, не нарвись на кого не следует… И это… — я запнулся. — Не пей больше, Санек. Нам проблемы решать нужно, а у тебя голова под парами.
Не глядя на меня, парень проворчал:
— Постараюсь.
После завтрака, не зная чем заняться, мы слонялись по даче. Опасаясь как бы Рыков не нагрянул сюда, с каким-нибудь развеселым свадебным кортежем, да еще в обществе Лены и не застукал здесь нашу странную компанию, я несколько раз звонил ему по сотке домой, но все время было занято. В очередной раз, набрав номер и услышав короткие гудки, я негромко ругнулся.
— Черт бы побрал этого Рыкова!
Лежавшая на тахте Настя оторвала взгляд от популярного в нашем коллективе "Престижа" и удивленно спросила:
