— Да ладно тебе трепаться, Павлик! — возразила невозмутимо Лера. — Ты же знаешь Шилова. Ирина могла ему говорить все, что угодно, он все равно остался бы стоять здесь и ждать ее.
— Куда же он тогда на хрен делся? — воскликнул Павлик в ярости.
— Наверное, Кошелев вызвал его по телефону и сказал, что предстоит срочная поездка, — предположила Лера Казаринова. — Ты же знаешь, такое и раньше бывало. Без приказа Кошелева Шилов никуда бы не уехал, это точно, стоял бы здесь и ждал свою Ирину.
— Сволочи проклятые! — продолжал ругаться, не слушая ее доводов, Павлик. — Что за страна такая, что за народ! Хотели потихоньку камеру умыкнуть на заводе — не получилось! Так они дождались, когда мы выйдем! Выследили нас, на машине подъехали! Ну не мерзавцы ли?
Тем временем мы уже шли по направлению к остановке автобуса, чтобы ехать в центр города. Впрочем, один автобус нам все-таки пришлось пропустить, потому что на остановке я обнаружила телефонную будку и решила, что мне надо бы позвонить на телевидение и сообщить о случившемся с нами несчастье. Такого рода вещи самое безопасное рассказывать начальству именно по телефону. Пусть оно, это грозное начальство, мечет свои громы и молнии в телефонную трубку, а не в нас. А потом, когда мы наконец подъедем, начальство уже немного разрядится, успокоится, а заодно и подумает над тем, что теперь делать. Не мне же одной над всем произошедшим голову ломать! Подумав немного, я также решила рассказать о происшествии Валере Гурьеву и попросить его во время нашего с начальством объяснения быть рядом. Конечно, простая уличная кража для Валеры была не столь интересная вещь, как, например, убийство, но все равно. Нам же от Валеры теперь очень нужна была помощь.
Глава 4
— Что, все отняли? — громовым голосом спросил Кошелев, глядя в лицо Павлику. — Прямо до последнего проводка?
Павлик, сидя на стуле перед начальственным столом, устало и безнадежно кивнул, покорно поникнув головой. А Кошелев продолжал смотреть строго, недоверчиво, будто сомневаясь, не продал ли попросту его оператор телеаппаратуру по дешевке, деньги пропил, а теперь вот пришел жаловаться на каких-то там мифических уличных воров.
— Ирина Анатольевна! — Кошелев в своих репликах был строго официален. — Вы подтверждаете, что именно так все и было, как этот олух теперь рассказывает?
— Да, Евгений Васильевич, подтверждаю, — так же официально ответила я. — Только, если хотите, олухи мы все трое. Эти бандиты на нас налетели, все поотнимали, а мы даже пикнуть не успели. Так что в произошедшем виноваты мы все одинаково.
Кошелев посмотрел на меня пристально, однако было видно, что мои слова внушают ему большее доверие. Как будто мы не могли кому-нибудь загнать по дешевке телеаппаратуру все вместе, а деньги потом пропить на троих!
— Однако это черт знает что такое, Ирина Анатольевна! — заявил Кошелев таким тоном, что я поняла: сейчас пойдет метать громы и молнии. — Вы посмотрите! Куда бы вы ни поехали, к кому бы ни обратились с поисками кандидатов для вашей программы, обязательно с вами что-нибудь случается! То взрыв какой-нибудь, то криминальная разборка, то отравят кого-нибудь насмерть. Что это за чертовщина такая, а? Может быть, вы это нарочно так делаете? Может быть, вас сглазил кто? Ну, не в состоянии же просто так человек притягивать к себе несчастья!
Про себя я подумала, что, в принципе, очень даже в состоянии, такие случаи и прежде с кем угодно бывали, но вслух я сочла за лучшее этого не высказывать. Начальству надо выговориться, что называется, выпустить пар. После этого с ним можно будет разговаривать серьезно.
— Ладно, прежде несчастья случались с вами хотя бы через раз! — продолжал Кошелев. — Убьют с самого начала какого-нибудь бедолагу, и все. Теперь же всякие истории стали происходить с вами буквально каждый день. Вчера взрыв на крекинг-заводе, сегодня эта кража. А завтра что будет?
— Ну, не знаю, какие-нибудь хулиганские действия, наверное, — отвечала я, пожимая плечами. — Что там еще в Уголовном кодексе осталось?
Кошелев, шокированный моей внезапной наглостью, бросил на меня взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Но пока что решил сдержаться и продолжал таким же сухим, официальным тоном:
— Ну, объясните мне, Ирина Анатольевна, за каким чертом вы поперлись сегодня на этот злосчастный крекинг-завод? Вас кто-то туда звал? Вам что, мало вчерашнего взрыва?
— Вы что, думаете, это я его устроила?
— Да ничего я не думаю! — воскликнул с досадой Кошелев. — Просто хочу знать, почему вы решили туда сегодня поехать.
— А я хочу знать, почему я поехала туда вчера! — парировала я сердито. — Вы говорите, что я притягиваю к себе несчастья? Хорошо! Как раз вчера на крекинг-заводе произошло это ужасное несчастье, когда погиб человек. А почему, спрашивается, я туда попала? Если не ошибаюсь, именно вы меня туда направили, фактически в приказном порядке! Или это не так?
Кошелев даже приоткрыл рот от изумления. Такой капитальной наглости он от меня явно не ожидал.
— Послушайте, — сказал он наконец. — Вы на что, собственно, намекаете?
— Вовсе ни на что я не намекаю! — решительно возразила я. — Но непременно желаю знать, с чьей именно подачи я оказалась вчера на этом проклятом крекинг-заводе.
— Ну а если с моей? — сказал Кошелев. — Что тогда?
— С вашей? — Я не шутя изумилась. — Чем же этот крекинг-завод вам так приглянулся?
Кошелев скорчил гримасу досады, на некоторое время умолк, хмуро глядя в сторону.
— Я, конечно, понимаю, наглость города берет, — проговорил он наконец вполголоса.
— Евгений Васильевич! — вмешался Валерий Гурьев. — Однако это в самом деле необычайно интересно. С нашей Ириной постоянно происходят какие-то чрезвычайные происшествия, да еще нередко замешанные на криминале. Вы что, серьезно считаете, что это просто злой рок? У вас нет ощущения, что во всем этом надо разобраться? Кто-то же, черт возьми, затащил ее на этот хренов крекинг-завод? Если не она сама туда приехала, по собственной, так сказать, инициативе, тогда по чьей? Евгений Васильевич, вы должны это знать!
— Кто-то с завода ее пригласил, — произнес Кошелев устало. — Мне лично позвонили и предложили непременно прислать на завод съемочную группу, посмотреть, в каких условиях трудятся там женщины.
— Тот, кто вам звонил с завода, — сказал я, — хотел просто, чтобы мы сняли репортаж о работе предприятия?
— Ну, что-то вроде этого, — отозвался Кошелев.
— Значит, звонившему было все равно, кто конкретно приедет на крекинг-завод?
— Ну, нет! — возразил Кошелев. — Он требовал именно вас, Ирина Анатольевна, и никого, кроме вас!
— Меня? — С одной стороны, мне было приятно такое проявление внимания телезрителей, с другой, после того, что на этом крекинг-заводе произошло, это внимание несколько пугало. — Евгений Васильевич, а почему именно меня? Этот звонивший как свое желание объяснил?
