— Сочту ваше решение за комплимент, — улыбнулся Горбунов. — Ну так что именно вас заинтересовало?
— Ну-у… — раздумывая, о ком бы заговорить, осторожно протянула я, а потом решилась и произнесла: — О Шитове. Кое-кто из ваших друзей утверждает, что он недолюбливал Анастасию, так как она не признавала его в качестве профессионального психолога. Как вы считаете, это каким-то образом могло отразиться на их взаимоотношениях?
— Глупости, — вздохнул Николай. — Кто вам такую чушь мог сказать? Все на свете ругаются, с кем не бывает. И это еще не повод для совершения убийства.
— Пожалуй, вы правы, — расстроенно вздохнула я, как бы признавая свое поражение. При этом успела заметить, что Горбунов почему-то выгораживает Шитова, несмотря на то, что должен был бы, если логически подумать, наговорить на любого, кого я только ни предложу в качестве подозреваемого. В том случае, если он виновен, конечно.
— Это все, что вы хотели узнать? — наблюдая за моей реакцией, спросил Горбунов.
— В общем-то, да, — кивнула я. — Честно сказать, я совершенно запуталась и никак не могу выяснить ничего, что указывало бы на то, кто именно отравил Анастасию, — пожаловалась парню я. — Либо это был кто-то вовсе не из вашей компании.
— Скорее всего, — согласился Николай.
Я остановила машину у выбранного ранее небольшого кафетерия, и вскоре мы уже сидели за накрытым серой скатертью столиком и перед нами стояли чашки с кофе и вазочка с пирожными. Николай с жадностью все это поглощал, а я только делала вид, что ем, сама же выискивала возможность перейти к личности своего собеседника. Наконец такой момент настал. Пережевывая кусок «наполеона», Горбунов изучающе посмотрел на меня и спросил:
— А почему вы решили заняться столь не женской работой? Такой красивой девушке, как вы, следовало бы подобрать себе что-то полегче.
— Ну, тут уж кого к чему тянет, — улыбнулась я. — Вас вот, как я вижу, привлекает работа с клиентами и деньгами, частые командировки. А для меня совершенно не понятно, что можно ожидать от подобной работы нового: каждый день одно и то же, одинаковые дяденьки-покупатели, одинаковый товар с чуть измененным названием. Что вас-то в этой профессии привлекает?
— Многое, — задумчиво протянул Николай. — Мне и в самом деле нравится работать с людьми, общаться, искать подход к каждому. Люди ведь совершенно разные, одному можно продать товар быстро, другого долго уговаривать приходится.
— Тут-то понятно, — согласилась я. — Но на будущее — что вам это даст? Ведь постепенно от людей начинаешь уставать, путешествовать становится сложнее, к тому же в компанию будут приходить новые сотрудники, более молодые и более пробивные. Среди детективов ценятся старики, обладающие жизненным опытом, а среди менеджеров куда предпочтительнее молодые и перспективные. Вы об этом не задумывались?
— Задумывался, конечно. И не просто задумывался, но даже подыскал себе более интересную работу.
— Да? — удивилась я. — И какую же?
— Управляющим в одной гостинице в Екатеринбурге.
— Вы хотите сказать, что собираетесь покинуть Тарасов? — еще больше удивилась я.
— А что делать? — развел руками Николай. — Тут и платят не много, и перспективы никакой. А там у меня брат хорошо устроился. Я уже отослал все документы и даже квартирку там присмотрел. Конечно, я привык уже здесь, но когда-нибудь же надо что-то менять.
«Ничего себе новости! — удивилась я. — Не подумала бы, что Николай собирается распрощаться с работой в Тарасове. Может, он мне просто врет, поняв, что я его проверяю? Позже ведь всегда можно сказать, что собирался, но передумал, тем более что предложили и тут повышение по службе. Как бы это проверить?»
— А сколько сейчас времени? — все тем же жизнерадостным тоном поинтересовался Николай. — Не пора ли мне возвращаться?
Я подняла голову и посмотрела на укрепленные над стойкой настенные часы. Они показывали без пяти час.
— А до которого часа у вас обед? — поинтересовалась я.
— До тринадцати, всего полчаса, — ответил Горбунов.
— В таком случае следует поторопиться. Допивайте свой кофе, и я вас подброшу.
Немного напуганный моим сообщением Горбунов тоже покосился в сторону часов и стал торопливо дожевывать остатки пирожного. Потом выпил оставшийся кофе, вытер губы салфеткой и сообщил:
— Все, я готов.
— Тогда прошу в машину, — вставая, сказала я, и мы направились к выходу.
Вернувшись к моей «девяточке», мы заняли свои прежние места и тронулись в путь. По дороге я задала Николаю еще несколько вопросов по поводу его переезда в другой город, но так и не поймала его на лжи. Горбунов отвечал без запинки и не задумываясь.
Мы уже подъехали к офису «Облачка», и вдруг с этим уверенным в себе молодым человеком стало твориться что-то неладное. Он свернулся чуть ли не пополам и, застонав, схватился за сердце. Потом принялся шарить трясущейся рукой по карманам.
— Что, что с вами? — не на шутку перепугалась я. — Вы больны?
— Да, сердце, — тихо ответил мне Николай. — Где-то в кармане должно быть лекарство. Прошу…
— Да, конечно, сейчас поищу, — поняв его просьбу, кинулась на помощь я.
Быстро ощупав все места, где только могли быть карманы, но так и не обнаружив в них ничего похожего на лекарство, я сказала:
— А вы уверены, что оно у вас с собой? В карманах ничего нет.
— Как нет? — испуганными глазами посмотрел на меня Николай и снова затрясся как осиновый листок. Лоб его покрылся испариной, и по вискам потекли капельки пота.
— Что именно вы принимаете? Возможно, это есть у меня в аптечке? — собравшись было достать с заднего сиденья свою машинную аптечку, торопливо спросила я.
Горбунов махнул рукой и, несколько раз простонав, произнес:
— Не трудитесь. Это лекарство продают только по рецепту.
— Как оно называется? — начав догадываться, о чем идет речь, спросила я.
— Дигоксин, — глухо произнес Николай.
Не желая, чтобы у меня в машине кто-то умер, я быстро достала из своей сумочки ту самую баночку, что нашла в квартире Щербаковой, и протянула ее Горбунову:
— Вот, возьмите.
Николай осторожно поднял голову и удивленно посмотрел на меня:
— Откуда это у вас?
— Купила подруге по ее просьбе, — соврала я.
Николай принял от меня баночку с порошком, но, попытавшись ее открыть, понял, что может все рассыпать, и попросил:
— Пожалуйста, насыпьте вы.
— Куда? — не поняла я.
— На ладонь, — пояснил Николай. — У меня нет с собой мерной ложечки, попробую слизнуть на глаз.
Сама занервничав от такого поворота дела, я осторожно сыпнула чуть-чуть порошка на ладонь Горбунова и внимательно смотрела, как он кончиком языка подцепил с нее лишь самую малость. Потом смахнул остатки порошка на пол и закрыл глаза.
