– Однако уже светает, – сказала я. – Может, поняв, что бомба ему больше не страшна, Барабаш попросту улегся спать?
– Вряд ли, – усомнился Виктор. – Теперь он боится и их, и нас.
Я и сама понимала, что вряд ли Барабаш будет сегодня спать, но вот хватит ли у него решимости обратиться в полицию?.. Пан Барабаш не слишком красиво выглядел в этой истории.
– Ладно, – сказала я. – Что будем делать? В замок соваться нет никакого смысла. Нам не справиться с этими людьми, тем более сейчас они настороже и наверняка вооружены до зубов. Ты поставил в известность своего пленника о том, что спас Барабаша. Значит, планы преступников должны измениться. Теперь они не могут чувствовать себя спокойно, пока живы мы с тобой и супруги Барабаш. Я думаю, что такие решительные люди попытаются немедленно исправить положение. Ты где оставил машину?
Виктор пояснил, что микроавтобус стоит совсем рядом, на дороге, и даже ключи остались в замке зажигания.
– Но там бомба, – просто добавил Виктор, демонстрируя мне пульт дистанционного управления.
– Невеликое утешение, – вздохнула я. – Прежде чем автобус искать, они нами займутся. Попробуй уследи за ними в такой чащобе!.. И совсем уходить тоже не хочется – обидно все бросать, когда мы так близко подобрались к этим мерзавцам…
Наверное, я бы еще долго рассуждала о невыгодах нашего положения, но вдруг мое внимание привлек какой-то необычный шум, донесшийся из-за лесной гряды. Я не сразу поняла, что это такое, но вскоре шум усилился, и из-за деревьев появился силуэт вертолета. Мы с Виктором уставились в небо, гадая, что сулит нам появление этой машины.
Вертолет приблизился, сделал в воздухе полукруг и завис несколько в стороне от нас над вершиной холма.
– Неужели? – пробормотала я с надеждой.
Чтобы лучше видеть, мы поднялись и стали пробиваться через заросли выше по холму. Наконец, раздвинув еловые лапы, мы вышли к тому месту, где начинался голый склон. Отсюда прекрасно был виден замок и грохочущий вертолет над ним. Вертолет очень медленно снижался.
И вдруг от каменной стены замка отделились четыре человеческие фигуры, рассыпались по склону и, прячась за кустами, помчались вниз.
– Вот черт! – вырвалось у меня. – Птички улетают?
Казалось, что так оно и будет. Все четверо, успешно добежав до деревьев, скрылись в лесу. Но в ту же минуту вертолет опустился совсем низко, и из его раскрытой двери выпала свернутая веревочная лестница, которая стремительно разворачивалась на лету.
Я посмотрела на Виктора. Он уже держал в руке пистолет и напряженно вглядывался в зеленую стену леса, за которой прятались бандиты.
Между тем из вертолета по веревочной лестнице спустились человек десять вооруженных людей, в касках и бронежилетах. Половина из них начала взбираться на холм, остальные направились в нашу сторону. Вертолет продолжил движение и медленно поплыл над лесом. Я поняла, что с вертолета кто-то координирует действия «десанта», подсказывая им, куда направились бандиты.
Виктор махнул мне рукой, и мы побежали вниз, к дороге. Я поняла, о чем думает Виктор. Судя по всему, появление вертолета застало преступников врасплох, и обычная расчетливость им изменила. Возможно, они еще надеялись вернуть свою машину. Именно эту акцию хотел предупредить Виктор.
Заросли кончились так внезапно, что я, не удержавшись, выскочила прямо на дорогу. Виктор успел крикнуть мне: «Назад!» – и тут же откуда-то из-под полога леса ударила короткая автоматная очередь. Я успела увидеть метрах в тридцати от себя черный микроавтобус, стоящий на обочине, и услышать противный звук, с каким пули врезаются в древесные стволы у меня над головой, и тут же Виктор опять втащил меня в заросли и швырнул на землю.
Я ударилась все тем же боком и на некоторое время потеряла сознание от боли. Когда я очнулась, бандиты уже вовсю палили по деревьям. Виктор лежал, вжавшись в землю рядом со мной. Пули кромсали еловые лапы над нашими головами. Вниз сыпались ветки, шишки и обломки древесной коры.
Вдруг пальба стихла, и мы разом подняли головы. Ничего не было слышно. Прямо над нами завис вертолет, и от грохота закладывало уши. Мы подползли ближе к дороге.
Трое бежали к автобусу. Макс – я узнала его по синякам на лице – с остервенением палил из короткого автомата по вертолету. Один из бежавших на секунду обернулся, и я узнала Куницкого.
Виктор сосредоточенно и невозмутимо возился с пультом. Мне показалось, что у него что-то не ладится. Но в этот самый момент на месте, где стояла машина, вдруг вспух огненный шар ослепительного оранжевого цвета, а потом шарахнул оглушительный взрыв, который будто сдул с дороги всех, кто там находился.
Едва мы пришли в себя, как из чащи с треском выломились люди в бронежилетах, с автоматами наперевес и страшными голосами приказали нам не двигаться. Виктора обезоружили, а старший группы связался по рации с вертолетом.
Сидя под прицелом автоматов, я меланхолически наблюдала, как полицейские собирают по кустам оглушенных контузией бандитов. Честно говоря, мне так и не удалось толком рассмотреть всех, но можно было ручаться – если у кого-то из них до сих пор не было седых висков, то теперь он обзавелся ими наверняка.
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась. Полицейский протягивал мне рацию и многозначительно тыкал пальцем в небо. Я прижала к уху шипящую потрескивающую коробочку и услышала до боли знакомый голос полковника Карпенко:
– Слухай, Бойкова! – проревел он. – Я тебе обещал, шо если еще раз увижу, то тебе нехорошо будет? Я от своих слов не привык, знаешь, отступаться. Так благодари бога, что я теперь на небесах и мне тебя отсюда ни хрена не видно! Даю тебе последний шанс. Пока я тут с ушкуйниками этими занимаюсь – тебя чтоб мигом след простыл, поняла? Езжай на вокзал, садись на любой поезд и беги без оглядки!
– Да как же я доберусь до вокзала? – обиженно сказала я. – Подбросили бы, господин полковник!
– Я тебя подброшу! – пробасил Карпенко. – А как доберешься – твое дело. Бог поможет. Он, я гляжу, на твоей стороне… – Полковник некоторое время помолчал, а потом вдруг добавил ворчливо: – А вообще, ты, Бойкова, молодец. Правильно насчет пальчиков подсказала. Артура Кунитца уже два года Интерпол ищет. Тут ты угадала… Только учти – поймал-то его все-таки я! – рявкнул он угрожающе.
– Ну, раз поймали, Коробейниковых-то надо отпустить! – заметила я.
– Всему свое время, Бойкова! – пробурчал Карпенко. – Это так быстро не делается. Разобраться надо. Я так думаю, пусть посидят пока – может, поумнеют… А ты мотай на ус, что я сказал. В общем, прощай, Бойкова! А рацию передай-ка сержанту!..
Я возвратила рацию полицейскому. Тот выслушал приказание полковника и махнул рукой своим людям:
– Веди их наверх! – крикнул он. – Вертушка там сядет!
Вертолет зарокотал еще громче и медленно поплыл над верхушками деревьев, забирая все круче, и наконец скрылся из глаз. Мимо нас провели арестованных бандитов. В наручниках, топая гуськом друг за другом, они смахивали на землекопов, окончивших нелегкую смену. Только Куницкий еще как-то пытался доигрывать роль джентльмена и делал вид, что происходящее его не касается. Это не слишком хорошо у него получалось – наручники мешали ему принять горделивую осанку. Вдобавок у Куницкого то и дело непроизвольно дергалась щека и подмигивал глаз, придавая ему неожиданно разбитной вид.
