– Четыре контузии? – пробормотал Варяг, – По тебе заметно, Людоед.
– Я же говорю что с ним все в порядке.
Вячеслав кивнул и принялся усердно ковыряться в носу. После взрыва танка у него обильно шла носом кровь. И теперь он занимался извлечением из ноздрей кровавых соплей.
– Ого, как это там поместилось? – тихо воскликнул он, глядя на то, что налипло на его палец.
– Славик прекрати, это отвратительно. – Поморщился Николай. – Тебе уже тридцать, а ведешь себя как…
– Брось, Колян. Мне было десять, когда все случилось. А тем летним днем все наше летоисчисление закончилось.
– И все равно…
– Перестань, брат. Неужто это отвратительнее того что мы тут делали? Черт… Доковырялся… Опять кровь пошла…
– Ложись, – сказал ему Крест, – Тут холодно. Сейчас пройдет.
– Эй!!! – к ним подошел патруль из трех бойцов. Старший, с черной бородой сурово взглянул на них. – И какого черта вы тут сидите? Почему не работаете как все?
– А мы художники не местные, – пробубнил Варяг. – Нам мне положено.
– Это кем не положено? А ну встать когда с вами старший патруля разговаривает?!
Поднялся один лишь Васнецов. Но не выполняя приказ, а для того чтобы на шаг приблизится к этому бородачу и бросить не него презрительный взгляд. Стало очень противно видеть их снова в таком бравом виде. Но он хорошо помнил того бойца, что прятался в ящиках и плакал. Помнил ту неразбериху среди местных и халатность постового дяди Пети, что прозевал сани с бомбой. Он помнил, как в атаку поднимал все это огребье не местный, такой вот бравый патрульный, а чужой здесь Варяг. Как горел в танке Людоед…
– Завали свое хлебало! – зашипел на него Васнецов.
Лицо старшего вытянулось. Двое его подручных удивленно переглянулись. Бородач выхватил из кобуры пистолет и ткнул его Николаю в грудь.
– Что ты сказал недоносок?
Николай опустил взгляд. Посмотрел на пистолет. Почувствовал как накатывается волна страха но он мысленно схватил этот страх руками и разорвал как лицо того вандала. Затем вперил свой взгляд в глаза патрульного.
– Слышь, дядя, в меня снайперы стреляли. В меня гранатометчики стреляли. В меня целились сотни стволов. А я голыми руками ваших врагов рвал, защищая этот Вавилон. Ты думаешь своей херней меня напугать? Ты мне скажи-ка, дядя, какого хрена у вас постовые спят на посту? Почему я первый заметил нападение вандалов? Почему я первый принял бой? Почему пока ваши перцы гадили от страха по углам, только мои товарищи додумались выкатить танк на перекресток и драться так, слово тут их дом и их семьи? И ты теперь что-то нам еще предъявляешь?
– Да кстати! – теперь поднялся Людоед и хлопнул бородатого по плечу, – Блин, только ведь душ принял, – вздохнул он, проведя ладонью по своему лицу и глядя на почерневшую еще больше ладонь. – Ну да ладно. Вот еще один момент. Ваши лихие и бравые вояки устроили резню недавно в беззащитном селении вандалов, пока те орудовали где-то. Почему после этого вы не приняли никаких дополнительных мер для защиты? Ведь ваши не оставили вандалам другого выбора кроме как напасть на вашу богадельню. А? Вы че как овцы в натуре себя ведете? А? Ну че ты вылупился на меня как баран на новые ворота? Вы в своем курятнике разберитесь для начала, а потом тут перед нами валыной своей размахивай, если будет на то веское основание.
– Вы что, мрази, совсем страх потеряли? – захрипел растерянным голосом старший.
– Нет. Не теряли. Мы вообще не знаем что такое страх, в отличие от вашей местной солдатни. Верно блаженный? – Крест подмигнул Николаю.
– Ну, так мы сейчас вам покажем, что такое страх! – рыкнул патрульный, – Парни!
Его подельники подняли стволы автоматов.
– Стойте! Уже страшно! – воскликнул Илья и развел руками. Однако страх застыл в глазах тех, кто хотел напугать его, Николая и их товарищей. Трое патрульных с ужасом смотрели на правую ладонь Людоеда.
– Ой, – как-то смешно произнес Крест, уставившись на гранату в своей ладони, – Блаженный, ты не видел кольца? Нет? А вы братцы? – Илья обернулся к своим товарищам.
Варяг прикрыл лицо ладонью и тихо засмеялся. Сквернослов мотнул головой, зажимая рукой нос и недоумевающее глядя на все происходящее.
– А вы, хлопчики, кольца не видали? – Обратился Крест к патрульным.
– Ты что, псих что ли? – воскликнул бородатый.
– Конечно псих. У меня и справка была да я ей давно подтерся.
– Убери сейчас же!
– Да как же я уберу без кольца? Хочешь, тебе отдам? – Людоед протянул руку бородатому.
– Убери!!! – тот в страхе попятился.
– Эй! Стой! Не отходи! Я же разожму! Я ведь дурак. И ребята мои подтвердят. Скажи блаженный…
– Дурак и отморозок, – кивнул Васнецов.
– Слыхали?! Так вот, ты, синяя борода, стой тут. Поболтаем. А хлопчики твои пусть приведут вашего старшего. С ним будем разговаривать по поводу вашего поведения. Ясно?
– Кабана, – вздохнул Яхонтов, – Кабана пусть приведут. Он рассудит.
– Эй! – бармена по кличке Кабан звать не пришлось. Он сам направлялся к ним. Вид у него был усталый, к тому же на плече у него висели целых три автомата. Видимо подобрал среди трупов. – Мищенко, в чем тут дело?
– Эти скоты вообще законы наши не чтут! Не работают, как все сейчас! – воскликнул старший патруля, надеясь на поддержку бармена, – А этот еще и гранатой угрожает. Да за такое у нас…
– А ты сам, что же не работаешь? – усмехнулся Кабан подойдя.
– Как это? – опешил Мищенко. – Я же в патруле.
– В патруле? А что я тебя во время боя не видел? Я тут сектор от бара до перекрестка держал. А четверо эти вообще линию фронта создали и вандалов столько покрошили, сколько ты и не видел. Так, где ты был?
– Так у меня же своя зона ответственности, – пробормотал старший патруля.
– Это мы разберемся на сходе у кого, где и какая зона ответственности была и почему такое случилось. Понял меня?
– Кабан, ты ведь знаешь правила…
– А ты знаешь меня. Этим парням весь оставшийся Вавилон в ноги кланяться должен, а ты чмо, тут пальцы растопыриваешь.
– Зачем ты так при них…
– Затем чтоб ты знал свое место. А теперь пшел отсюда.
Патрульные убрались восвояси, при этом Мищенко что-то бормотал, оглядываясь на Кабана.
– Спасибо за помощь, – усмехнулся Людоед и разжал ладонь с гранатой.
Кабан нахмурился и покачал головой.
– Ты совсем что ли?
– Да она учебная! – засмеялся Крест, – В танке их десяток был.
– Учебные, черного цвета. А эта хаки. Как узнал что она учебная?
– Так если поскрести краску, под черной и есть хаки. Там половина была с содранной черной краской. Наверное, впарить кому-то собирались за боевые. Ну, я сувенирчик и прихватил. И они там все без чеки.
