Позади послышался раскатистый грохот. Все обернулись. Среди зданий Надеждинска клубилось облако серой пыли.
– Твою мать! – Закричал Вячеслав. – Что это?! Что это такое еще?!
– Дома рушатся! – дрожащим голосом воскликнул Матвеев.
Клубы пыли заворачивались в вихрях, быстро расстилаясь среди строений города, словно костлявая смерть укутывала своим грязным плащом последний очаг жизни.
7. ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Все в общине сошлись на мнении, что это было землетрясение. Река освободилась ото льда, поглотив в бушующих водах ловушки. Кто-то видел, как в неспокойных бурунах перекатывался искореженный бензовоз, который унесло течением дальше.
Пострадал и Надеждинск. Полностью рухнуло два девятиэтажных здания, погребя под своими руинами тех, кто находился в подвалах. Много обвалов было в соединяющих общину в одно целое траншеях. Еще в двух подвалах были частичные обрушения. Один блокпост на втором кордоне сложился как карточный домик.
Подвал, где жили братья, не пострадал. Но сам дом над ними покрылся трещинами во многих местах. Николай и Вячеслав по возвращению в город сразу бросились на разбор завалов. Они проработали без передышки несколько часов, расчищая ведущие в их жилище траншеи, пока наконец их не нашел вестовой. Молодой парень постядерного года рождения.
– Еле вас нашел! – крикнул он, прибывая в явно возбужденном состоянии, и пытаясь перекричать шум ручных инструментов, которыми работали люди, – Хорошо, что живы! Вам обоим надлежит явиться к подполковнику Яхонтову!
– Ты сопляк, не видишь чем мы тут занимаемся? – Рявкнул на него Сквернослов, орудуя киркой, – Некогда нам!
– Это приказ коменданта. И самого Басова! – обиженно нахмурился вестовой. – Не пойдете сами, патруль за вами пришлю!…
Было очевидно, что им действительно надлежит поступить именно так. Видимо что-то важное предстояло, если власти Надеждинска отрывали их от восстановительных работ…
Все искатели жили обособленно. Они занимали подземные помещения бывшей гарнизонной комендатуры. Землетрясение пощадило эти бетонные стены. Либо они оказались ему не по зубам. Единственным искателем, который тут не жил, был когда-то отец Николая. Он был тогда одним единственным искателем с семьей. Сыном Колей и приемышем Славиком. Все остальные были одиночками. Большинство из них потому и занялось этим непростым ремеслом, что хотели проведать края, где когда-то проживали их родные и близкие. И когда кто-то из искателей не возвращался, то говорили о них, что они нашли свою родню и живут теперь с ними. Но, скорее всего так говорили оттого, что никто не хотел думать об их гибели. Искатели пользовались особым вниманием женщин, так как мужчины это были наиболее сильные, выносливые и, разумеется, мужественные. Однако семьи они не заводили, поскольку тогда их ремеслу придет конец. За все эти годы, только четыре искателя решили остепениться и жить как все в общине. Остальные расставаться с волей не спешили и пользовались своим магнетизмом по отношению к женскому полу, только для кратковременных связей. В связи с этим, от мужской половины общины они заработали недобрую репутацию, недоверие и зависть. Хотя, безусловно, мужчины искателей уважали, но пропитывая уважение завистью, ревностью и скрытой злобой. Однако если кто-то из искателей прелюбодействовал с замужней женщиной, то от него отворачивались все коллеги. Это было неписанным правилом. Но сомнительным утешением, для ревнивых мужей.
Вестовой провел молодых людей по мрачному бетонному коридору. Потом они оказались в просторном и хорошо освещенном помещении, заставленном какими-то ящиками, большим количеством сложенных у стен дров и с десятком дверей в стенах. Они вошли в одну из них, следуя за вестовым. Снова длинный темный коридор. Потом просторное помещение с аккуратно сложенными на полу частями саней для собачьих упряжек, сухими дровами и опять двери в стенах. На одной была приклеена уже растерявшая многие цвета картинка с изображением старого военного корабля. На ней, помимо корабля были надписи «Модель сборная. Масштаб 1:350. Крейсер ВАРЯГЪ». Видимо эта картонка была когда-то крышкой коробки с этой моделью.
– Вам сюда, – кивнул Вестовой на картинку и удалился.
Николай постучал в дверь.
– Да! – послышался легкоузнаваемый голос Яхонтова.
Когда они вошли в его жилище, то пришлось сразу же зажмуриться от непривычно яркого света в просторной комнате. Они давно привыкли к свету лучины в своем жилище. Но тут было электрическое освещение.
– Ну, наконец-то! – Воскликнул Варяг. – Я уж грешным делом подумал, случилось с вами чего.
Молодые люди осмотрели комнату. Это было по нынешним меркам роскошное жилище. Во-первых, большая комната. Примерно четыре на шесть метров. Потолок гораздо выше, чем в обитаемых подвалах некогда жилых домов, где таким высоким как, например Сквернослов, часто приходилось нагибаться. Привычных шкур на стенах и на полу не было. Бетон был выкрашен белой известью и на двух противоположных стенах висели большие ковры. Пол тоже был застелен коврами. Стена напротив входа была скрыта рядом шкафов. В их дверях уже не было стекол. В одном шкафу были заставленные книгами полки. Во втором, различная одежда и даже пилотский комбинезон. В третьем было оружие. Рядом стояла тумба без двери. Внутри посуда. На тумбе какой-то ящик. Николай не сразу узнал в нем давно забытый телевизор. Вернее пустой корпус без кинескопа. Внутри стоял макет того корабля, что был изображен на картинке приклеенной к двери. Слева стояла по-военному заправленная армейская кровать, под которой виднелись аккуратно сложенные дрова. У кровати, ближе к двери, была железная печка, на которой грелась кастрюля, источая аппетитный запах. Труба от печи уходила в одну из двух вентиляционных отдушин. У другой стены с ковром стоял большой стол, за которым сидел Варяг, а рядом с ним профессор Третьяков. Они пили чай.
– Вы чего не приходили? Мы же договаривались. Я и с комендантом вопрос о вашем дозоре давно решил. И чего вы такие чумазые и взъерошенные? – Варяг взглянул на молодых людей.
– Вообще-то беда в общине. – Угрюмо заметил Вячеслав. – Землетрясение. Мы завалы помогали разбирать. А вы тут чаи гоняете.
Яхонтов поднялся с места. Подошел к Сквернослову.
– Ты меня не стыди, Славик. – Сказал он, глядя снизу вверх, – Я знаю, что случилось. Но каждый должен делать то, что должен. На том наша община и держится.
– Вот именно, – Вячеслав продолжал выражать недовольство. – И именно поэтому мы помогали разбирать завалы. Потому что должны. Даже если никто нас и не просил об этом.
– С той самой минуты, как вы решили участвовать в экспедиции, вы должны были думать только о том, как ее успешно провести. Теперь ЭТО ваш долг. – Яхонтов взглянул на наручные часы. Еще одна сказочная роскошь. Со временем часы у людей выходили из строя. Чинить их возможности не было. Теперь этими бесценными счетчиками времени обладали лишь немногие. Старосты подвалов. Командиры. Искатели. – У нас очень мало времени, ребятки. Уже меньше восьми часов.
