– Слушайте ребята. В последний раз, когда мы сказали, куда путь держим, на нас сильно окрысились. Пришлось поубивать кое-кого. Так что я не знаю, как и сказать. – Николай даже сам удивлялся тому, как он держался, разговаривая с вооруженными людьми. Бражник сильно напугал своими рассказами о сталкерах, но перед Васнецовым стояли сейчас вовсе не безжалостные и кровожадные монстры, а вполне нормальные с виду люди. Они явно ухаживали за собой и за своим обмундированием, что напомнило Николаю своих более взрослых товарищей из родного Надеждинска. Это успокаивало и позволяло сделать вывод, что люди эти вполне лояльны и вреда ему не причинят.
– Мы? Так ты не один? – спросил Аксай.
– Да их целая банда, – махнул рукой Армаген. – Говорю, это они резню в гадомнике устроили.
– Это правда? – старший с интересом смотрел на молодого человека.
– Что за гадомник? – поинтересовался Васнецов, усевшись поудобнее и растирая ушибленную ногу.
– Ну, поселение с кордоном на железной дороге. Там раньше зверосовхоз был. Свиноферма и кроличий питомник. После ядрены там эти гады падальщики поселились. Мы и зовем эту клоаку гадомником.
– Понятно. Да. Наша работа, – Николай, вздохнув, кивнул.
– Молодцы, – Аксай одобрительно хлопнул его по плечу.
– Я так не считаю, – мотнул головой Васнецов.
– Это почему?
– Плохо, когда приходится убивать.
– Толково, – хмыкнул Барс.
– А почему убили? – Снова спросил Аксай.
– Мы в сторону Москвы пройти хотели. А они за это на нас обозлились. Москву они, оказывается, не любят. Оружие отнять хотели.
– А зачем вам в сторону Москвы?
– Надо.
– Ну, мы тоже завтра, точнее сегодня утром в Москву уходим. Можем объединиться. Так зачем вам туда?
– Это вы с командиром нашим поговорите. Я не уполномочен.
– Да? А головорезы твои стрелять по нам не начнут? Армаген говорит, у вас целый танк.
– Так я же с вами. Дорогу к танку только покажите. Заплутал я малость. Вы нам путь на Москву покажете, мы вас на транспорте подвезем.
– Толково, – снова хмыкнул Барс.
– Ну, ладно, пошли. – Пожал плечами Аксай. – Ты только автоматик свой прибери, не забудь.
– Я думал, вы его забрать хотите. – Николай потянул к себе за ремень свой Калашников, который лежал в метре от него.
– Да на кой? Ты же не пленник. Гадов стрелял в гадомнике. Союзник значит, – Аксай подмигнул, – Но если шалить вздумаешь, он тебя не спасет, усекаешь?
– Само собой. Только это… Я на улице видел деревья обугленные. Чем это их?
– Атомным взрывом конечно. Метрах в трехстах отсюда рванула.
– Так тут радиация! – Николая снова охватило забытое на время беспокойство.
– Да брось ты. Двадцать лет уже прошло. После гороха из сухпайка радиации больше. Ты главное деревья местные в костер не кидай и снег не жри, тот, что на глубине. А так в допустимых пределах. Мы же не самоубийцы.
– Правда? – Васнецов вздохнул с облегчением.
– Конечно, нет, мы радиоактивные мутанты, – зловеще прохрипел Арммаген и разразился нездоровым смехом.
– Не слушай его, – старший махнул рукой, – Это он мутант. Мы нормальные.
Сталкеры рассмеялись.
– Шутки у вас, – покачал головой Николай, – А сами вы кстати откуда?
– Из Москвы конечно, – пожал плечами Армаген, – Сталкеров больше нигде вроде нет. Это явление наше, столичное.
* * *
Этот странный подвал в лесу оказался куда больше, чем подумал сначала Николай. Он состоял из нескольких помещений. В одном были какие-то странные железные шкафы до потолка. У двух или трех были открыты двери и внутри виднелись ряды ламп, тумблеров и каких-то приборов. Лестница из подвала выходила прямо в пространство между поваленными взрывом деревьями.
– А что тут было? – поинтересовался Идущий между сталкерами Николай.
– Метеостанция. Это наверху, – пояснил Аксай, – А в подвале узел связи. Военный объект короче. Там ложная стена есть. Это вход в бункер секретный. Вскрыть не можем. Взрывчатка нужна. Вот обратно в Москву и собираемся за этим добром.
– Ясно, – Васнецов кивнул. – А я думал, с чего это ядерный удар по лесу наносить? Вон оно оказывается что.
В сотне шагов крутой склон обрыва стал пологим и тут они без особого труда взобрались наверх. Процессию возглавил Армаген, который вел всех по своим старым следам.
– Так это ты бродил с фонарем по лесу? – Васнецов обратился к сталкеру в странном шлеме.
– Ага, – Хачикян кивнул, – Я ведь чувствовал, что кто-то следит за мной. Пошел ребят поднимать. А тут ты как снег на голову. – Он засмеялся.
– А что это за слово такое, сталкеры? Что обозначает?
– Ну, разведчики типа. Это из английского языка. А что, красивое слово. В книжках да в кино такие были. Это ведь, брат, Москва. Там у нас кого только нет. И сталкеры, и тамплиеры всякие. Орки даже имеются. Это из толкинистов. Всякие фашисты, масоны, мормоны, диггеры, сатанисты, горцы, амазонки, отморозки ссудного дня…
– Адвентисты, – поправил Хачикяна Аксай.
– Ну да. Я и говорю. Еще самураи, псы-волки…
– Пси-волки.
– Да. Вот, даже терминаторы есть! – Армаген засмеялся, – Вообще клоуны, блин!
– Эти клоуны на той неделе сорок человек положили на Каширке. – Мрачно заметил Барс.
– Да у вас там, я смотрю, вообще весело, – вздохнул Николай.
– Весьма, – Барс кивнул.
– А откуда все это? Это, я так понял, группировки у вас там такие?
– Кроме пси-волков, да. – Сказал Аксай.
– А пси-волки, это что?
– Это волки. Мутанты. Подавляют волю ультразвуковым воем. Большие твари. Безлюдные районы города заселили. В зонах поражения.
– Люпусы?
– Что за люпусы?
– Ну, у нас, на Оке, тоже волки-мутанты имеются. Мы их люпусами зовем.
– Ну, может такие. Может другие. – Аксай пожал плечами.
– А все остальные? Все эти орки, амазонки, терминаторы?
– Это люди. Что-то вроде этого. Понимаешь, каждый с ума по-своему сходит. После ядрены такой хаос был…
– А что такое ядрена?
– Ядерная война. Ну вот. После войны ведь все разом рухнуло. Обмен ударами продолжался всего несколько дней, но рухнуло все, что складывалось столетиями. Общество, экономика, моральные общественные устои. Градация слоев населения. Отношения между отдельными людьми и отдельными группами. Самое страшное воплощение полной свободы, являвшееся апофеозом хаоса и безумия. Сначала всеобщая паника. Истерия. Потом надо было как-то выживать. Люди сколачивать группировки стали. А обычно группы сколачиваются по интересам. По образу мышления. По складу ума и мировоззрения. Так легче взаимодействовать, понимаешь? Ну а рулить стали в основном молодые и сильные. Склонность к сколачиванию групп у молодых обычно сильнее. И пошли эти названия из книг, фильмов и игр, на которых выросли. Кто во что горазд. Кому что больше нравится. И подражают своим рисованным кумирам. Кто-то больше по религиозной линии идеологию строил. Кто-то по политическим взглядам. Сейчас в Москве хозяйничают те, кому на момент начала войны было по восемнадцать, по двадцать лет. Старики там не в почете. Многие считают старшее поколение виновным во всем, что случилось.
