– …инцидент другого рода. На сей раз озабоченность высказал генсек НАТО и правительство Норвегии. Как стало известно, сегодня в полночь по среднеевропейскому времени, в закрытой для иностранных судов территории военно-морской базы на острове Ян-Майен была замечена атомная подводная лодка Российских Военно-морских сил. Пресс служба ВМФ России опровергла данную информацию, заявив что никаких Российских подлодок в районе острова Ян-Майен быть не могло. Однако есть сведения, что боевые корабли НАТО устроили настоящую охоту за неизвестной субмариной. И норвежский МИД связывает именно с этим случаем, сегодняшнее вторжение в воздушное пространство этой страны самолета Ту-160. Напомним, что это самый мощный в мире сверхзвуковой стратегический бомбардировщик, предназначенный для нанесения ядерных ударов. На западе его почтительно называют «Блэк Джек». Однако и тут официальные лица Российской Федерации заявили, что в это время в воздухе был только один такой самолет, и он находился над полигоном «Новая земля», где проводил учебные стрельбы…
– Неужели и наши стали хулиганить, – усмехнулся Жилин. – Ну, правильно делают. А то только и слышишь об их провокациях.
– Только это в любом случае дурно пахнет. Хотя я не верю ни СМИ ни пресслужбам ни всяким там правительствам. – Махнул рукой Васнецов.
– …число жертв цунами произошедшего на прошлой неделе продолжает расти. По последним данным их количество превысило четыреста пятьдесят тысяч человек…
– Твою мать… – Жилин покачал головой. Полмиллиона человек.
– Знаешь, что моя жена по этому поводу сказала? – усмехнулся подполковник.
– Что?
– Мол, ничего страшного. Все равно они там как кролики плодятся.
– Слушай, ты, конечно, извини, но она…
– Знаю. Можешь не договаривать.
На столе зазвонил один из трех телефонов.
– Подполковник Васнецов слушает. Да… Здарова Петро… Да ничего. Дежурим помаленьку… Ну разумеется… А что у тебя стряслось?… Ну, вы сговорились что ли?… Да просто Палыч звонил, тоже самое просил… Ну хоть кто-то по оповещению должен явиться?… Да я понимаю, что им там делать нечего наверху, но мы же военные люди, в конце концов… Да нормальная зарплата, брось ты. Получаем как подводники однако шкурой своей не рискуем… Ну ладно, черт с тобой. Но с тебя магарыч… Пока…
– Что, Петро тоже косит от оповещения и сбора?
– Конечно. Да ребят тоже понять можно. Весь месяц без выходных продержали с этими учениями и инспекцией этой.
Снова затрещал динамик, и загорелась контрольная лампа.
– Внимание! Циркулярно! Десять ноль одна! Субботний вечер! Повторяю! Субботний вечер! Это не учебная тревога! Десять ноль одна! Субботний вечер! – голос был тот же но интонация совершенно другая. В голосе слышался страх и сильное напряжение.
Жилин и Васнецов уставились друг на друга.
– Володя, это же… Это же война… Они там совсем умом тронулись? Что за учения такие?
Васнецов ничего не ответил. Только нахмурился и схватил трубку оперативной связи.
– Букварь? Это подполковник Васнецов. Дайте девяносто девять. Жду… Алло. Девяносто девять? Это сто шестой! В десять ноль одну получен сигнал… Что? Вы подтверждаете? Черт возьми, согласно инструкции я должен запросить подтверждение! Возьмите себя в руки!… Все. Все понятно. – Он бросил трубку на место и взглянул на майора, – Записывай, чего смотришь! – рявкнул он.
В помещениях бункера завыла сирена, и замигали белые круглые плафоны с красной надписью «Тревога». Подполковник схватил трубку коммутатора.
– Комаров! Субботний вечер! Общий сбор немедленно!… Какие шутки нахрен! Выполняй!
Телепрограмма на экране телевизора замерцала и сменилась сеткой для настройки четкости.
– Внимание, – заговорил голос из динамика телевизионного приемника. – Говорит штаб по делам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций Москвы и Московской области. Прослушайте… – Голос смолк. На экране пошла рябь, и послышалось шипение. Затем лампы освещения заморгали в помещениях и люди почувствовали дрожь бетонного пола, покрытого линолеумом.
– Что это такое?…
В коридоре послышался топот. Кто-то торопился на свои боевые посты.
– Они задолбали уже своими учениями! – раздался возглас Лишенко в дверях.
– Это не учения, – крикнул Васнецов, – Иди на пост!
– Да ну и ты туда же, – махнул рукой Лишенко и ушел.
– Алло! Букварь! Букварь! – крикнул Владимир в телефон, – Алло! Черт, Миша, что со связью?!
– А я почем знаю, – нервно отозвался Жилин. – Попробуй по внутренней узнать. Может с какого-то поста могут дозвониться?
– Ладно. Алло! Семен! У тебя связь с Букварем есть? Нет? Черт! – подполковник положил трубку. – Миша, сиди тут я на центральный сбегаю…
* * *
– Букварь!
– Связи нет!
– Квазар!
– Связи нет!
– Оперативный девятого района наблюдения?
– Связи нет!
– Генштаб!
– Связи нет!
– Оперативный ФСБ?
– Связи нет!
– Оперативный по ГО и ЧС?
– Связи нет!
– Штаб РВСН?
– Связи нет!
– Штаб ПВО Московского округа?
– Связи нет!
– Да твою же мать!
В центральном операционном пункте, которым являлся большой зал за массивной дверью с надписью «Субботний вечер», царил хаос. Офицеры перебегали от пульта к пульту и перекрикивались тревожными фразами. Разрывались телефоны от звонков с внутренних постов, однако связь с внешним миром полностью исчезла. Васнецов подбежал к начальнику смены полковнику Коновалову.
– Гриша, что за чертовщина такая? Это же война или я сплю, и мне кошмар снится?
– Война, Володя! – хмуро ответил полковник. – Связаться не могу ни с кем. Черт. Мне доложили с первого и второго постов из метро, что в подземке был взрыв. А сейсмографы докладывают, что зафиксировали четыре или пять взрывов по городу. Самый слабый, около десяти килотонн.
– Как такое, может быть?! – воскликнул Васнецов. – Мы же никаких ракет не наблюдали и самолетов тоже!
– Это не ракеты Вова, это диверсионные фугасы. Они нас без связи оставили. Черт знает, что там твориться от электромагнитного импульса. Господи, все не так должно было быть. – полковник потер лоб. – Все совсем не так.
– Ребята, вы совсем охренели! – раздался позади крик Лишенко, – У меня сын в этом году в первый класс идет! У меня племянница замуж выходит! Вы чего?!
– Лишенко, возьми себя в руки! Ты еще не понял что происходит?! – рявкнул полковник.
– Да у меня сын в первый класс пойдет в этом году! – его словно заклинило.
