– Поесть поем. А пойло это не буду.
– Слышь, Варяг, – Илья толкнул искателя локтем, – Не уважает совсем. Есть нечего, блаженный. Это не еда. Это закуска.
– У меня свои запасы.
– Да ладно, Коля. Он шутит. – Варяг хлопнул по плечу Васнецова. – Ну, что там еще пишут в ежедневнике этом? Что там про однофамильца твоего?
– Это не однофамилец, а дядя, – упрямо проворчал Николай.
– Ну, пусть так. Так что еще пишут?
– Не знаю. Отпаривать надо. Дальше листы слипшиеся.
– Дай сюда, – Людоед протянул руку.
Васнецов нехотя отдал записную книжку. Крест достал из своего рюкзака небольшой прямоугольный металлический предмет. В нем были разрезы, делившие его на восемь лепестков. Илья выгнул их по очереди в разные стороны. Получилось что-то с четырьмя ножками направленными вверх и вниз. Он поставил эту маленькую конструкцию на свой металлический ящик и установил в центр выгнутых вверх лепестков большую белую таблетку. Затем чиркнул спичкой, и эта странная таблетка загорела синим пламенем.
– Сухой спирт? – спросил Варяг.
– Точно, – кивнул Людоед. Он поставил сверху на огонь плошку, сделанную из плоской консервной банки и, залил в нее воду. Затем приладил сверху записную книжку.
– Эй! Не разводите огонь внутри машины! Совсем ума нет?! – воскликнул обернувшийся Алексеев.
– Спокойно, Юра. Все под контролем, – отмахнулся Крест.
– Да тут есть электрочайник, питающийся от бортовой сети, черт подери вас всех!
– Ну а раньше ты чего молчал? Пусть теперь уже догорает. Ладно, Варяг, давай кружки.
– Слава, вали к ним, я спать лягу тут, – пробормотал Алексеев, толкая сидящего рядом сквернослова.
– Матюгальник, ты пить будешь? – крикнул Илья.
– Да! – ответил Вячеслав, выходя из лунохода.
Яхонтов поставил на ящик три кружки. Крест стал разливать. Николай смотрел на это действо и почувствовал, что тоже хочет. Его воротило от запаха, но жгучее желание забыться поглотило все. Наверное, в этом есть какой-то смысл? Ведь пили зачем-то люди. Пили зачем-то те люди, которых зарубил Варяг. Да и если вспомнить, как он сам однажды напился… Если отбросить то что он обмочился, что его рвало, что у него болела голова после… Между всем этим было какое-то блаженство и совершеннейшая беспристрастность в отношении того, что мир вокруг одна огромная могила.
– Налей и мне, – вздохнул он.
Варяг и Крест уставились на Николая. Людоед ухмыльнулся.
– Ну, блаженный. В тебе зверь проснулся?
– Не называй меня так. Просто выпить захотелось.
– Как скажешь братец. Варяг, подай еще чарочку.
– Держи, – Яхонтов поставил еще одну алюминиевую кружку, – Я что-то не понял. Где там Славик пропал? Юра, открой аппарель!
Кормовая дверь зажужжала и стала опускаться. Вместе с холодом в нее влетел и Сквернослов.
– Ты чего там так долго? Мы уж подумали, что тебя зверьки покушали, – хихикнул Крест.
– Отливал. Надо же место под бухло освободить. – Дрожащим от холода голосом ответил Вячеслав.
– Пьянь подзаборная, – еле слышно пробормотал Юрий и, закрыв аппарель, лег спать, растянувшись на сидениях передней кабины.
– Ну… – Крест поднял свою кружку.
– Ты погоди. Огурцы-то открой. – Яхонтов кивнул на стеклянную банку с закуской.
– Славик, открой. – Илья подвинул банку к Сквернослову. – Ладно, други. Неведомо нам, что есть по ту сторону жизни. Неведома нам и все, что есть по эту сторону. Но чем больше познаем, тем больше надежд на то, что есть загробный мир. И что он много лучше. Как бы там ни было, ежели и существует рай, мне в него точно никогда не попасть. Но Андрей. Настоящий русский офицер. Человек благородной и возвышенной профессии космонавта. Человек одержимый благородной идеей спасения мира, этот рай по праву заслужил. Давайте выпьем за то, чтобы он обрел долгожданный покой и не волновался за цель его жизни. Ибо мы сделаем то, что задумано. Даже если нам неведомо, ради чего это делать, но во имя его памяти мы обязаны. Будем. – Он качнул рукой и выпил залпом.
– Будем, – кивнул Варяг и повторил его жест.
Вячеслав и Николай выпили молча.
Жуткое жжение охватило рот и пищевод Васнецова. Он открыл рот, пытаясь глотать воздух, но почувствовал, что сейчас все что он в себя влил, выплеснется наружу, прихватив с собой все то, что он за сегодня съел.
– Ну-ка закуси, быстро! – Людоед ткнул ему огурцом в нос. – Давай! Понюхай и заешь!
Николай сделал все, как сказал Крест, и ему стало легче.
– Может, Юру все-таки позовем? – спросил Вячеслав, морщась от выпитого.
Алексеев задвинул стекло, закрывая соединяющее отсеки окно и зашторил его со своей стороны плотной матерчатой шторой.
– Это было его категорическое «нет» – покачал головой Илья. – Ну да ладно, – он стал снова разливать.
– Там еще на два раза осталось? – поинтересовался Сквернослов, глядя на бутылку.
– Не бойся. У меня еще есть. Да и у Варяга что-то в загашниках имеется. Так?
– А мы что, в усмерть упиться должны? – хмыкнул Яхонтов.
– Это, как получиться.
Варяг покачал головой и взял в руку, вновь наполненную кружку.
– Я мало знал Андрея. Он всегда был неразговорчив и сосредоточен. Однако я сразу понял, насколько это сильный духом человек. И горе его… Его дочь, Ульяна… Пусть на том свете они будут вместе. И пусть высшая сила примирит их. Пусть он обретет там потерянную семью. Спи спокойно Андрей. – Варяг выпил залпом и даже не поморщился. Только закусил густые соломенные усы, крякнул и закинул в рот соленый огурец.
Сквернослова перекосило, и он дернул головой. Николай поднес кружку ко рту и взглянул на Людоеда. Тот задумчиво смотрел в свою чарку. Потом мотнул головой и выпил. Васнецов, наконец, сделал невыносимо трудный глоток и, закусив, снова взглянул на Людоеда. Тот поймал не себе его взгляд.
– Ну и что ты так смотришь, будто я тебе денег должен? А? – тихо спросил Илья.
– А чего это ты помрачнел и осунулся? – хмельно улыбнулся Николай. – Имя Ульяны тебе покоя не дает?
– А ты все не угомонишься, блаженный? Я спокоен как дерево. Так что не суетись. И вот еще что. Я убил зомби, которая была врагом и убийцей Андрея. Это она в другом мире и в другой жизни была славной девочкой Ульяной. А вот ты, блаженный. Кого ты убил? Инвалидку, у которой никого кроме ее отморозка отца не было. Несчастную девку взял и грохнул. Так что не надо скрипеть зубами и изображать из себя святую невинность. Понял?
– Откуда ты… Славик, ты ему рассказал?!
– Чего? – Сквернослов устало и отчужденно посмотрел на брата.
