Но что ей за дело до них? Она в объятиях Кэма! Разве она в своем воображении не испытывала много раз именно эти ощущения? Диана посмотрела Кэму в лицо. Его глаза искрились смехом, но, когда он поймал ее взгляд, веселье исчезло из них, как если бы он мог знать, что она сейчас чувствует. И он крепче обнял ее.
Ей следовало вырваться, оттолкнуть его, но она почему-то была не в состоянии это сделать. Ее плоть, ее душа, ее сердце жаждали его объятий. Она словно увязла в меду — хотела двинуться и не могла.
Его глаза потемнели. Между ними появилось ощущение чего-то нового. Кэм наклонился к Диане, и она только успела вздохнуть перед тем, как ее губы открылись навстречу его губам. В этот момент она перестала сопротивляться. Она приняла его, как если бы ждала всю свою жизнь.
А так и было на самом деле.
Кэм вовсе не собирался так поступать. Наоборот, он сердился на себя, клялся, что не будет делать ничего такого, ничего даже отдаленно подобного. Последние два дня у него в голове беспрерывно звенели ее слова. Чем больше он о них думал, тем бессмысленнее казались ему и они, и его собственная на них реакция. Он всегда знал, что Диана несколько неравнодушна к нему, но не воспринимал это всерьез. Это было давно — детское увлечение. Но все изменилось. Он сам изменился. В том-то и проблема.
А она — изменилась? Прав ли он? Действительно ли ее «неравнодушие» выросло во что-то более сильное? А если так, почему она не следует своим инстинктам?
Конечно, из-за отца своей малышки. И в каком-то смысле он должен принять эту ситуацию. Узы женщины и отца ее ребенка священны, даже если между ними возникают проблемы. А он должен держаться поодаль, позволить ей самой разобраться со своими делами.
Но, с другой стороны, где этот тип? Как мог он оставить Ди один на один со всеми переменами в ее жизни? Ей нужна поддержка. Друг по меньшей мере. И он, как настоящий друг, не мог ее бросить.
Она просит его держаться подальше. И он хотел бы уважить ее просьбу, пусть и против собственной воли. Но, черт подери, как это сделать, если она вдруг оказывается в его спальне? Игра окончена, Диана!
Он держал ее в объятиях и желал, чтобы это продолжалось вечно. Ее нежный, свежий аромат ударил ему в голову. Ощущение ее прикосновения к его обнаженной груди было столь сладостным, что ему захотелось войти внутрь ее тела и раствориться в нем. Пути назад не было.
Диана собирала силы для сопротивления. Мучительно трудно оттолкнуть мужчину, о котором мечтаешь большую часть жизни. Но так надо.
Она не могла поверить, что после всех серьезных размышлений, после всех железных решений побороть свое чувство она вдруг оказалась здесь, и отдалась его поцелуям, и наслаждалась ими. Как это могло случиться? Может, ее просто уже давно никто не целовал? Нет. Дело не в том, что ее целует мужчина, а в том, что ее целует Кэм. Именно Кэм.
И все-таки она сумела слегка отстраниться от него, хотя он все еще держал ее в объятиях.
— О Кэм, — простонала она, с любовью глядя в его красивое лицо.
— Тише, — прошептал он и подался вперед, чтобы поцеловать ее в шею. — Или ты хочешь, чтобы Дженни ворвалась сюда и потребовала объяснений?
Она вздохнула и покачала головой:
— Факт остается фактом. У нас не получается.
— Что?
Она пыталась заставить его разжать объятия.
— Держаться подальше друг от друга.
В его глазах вспыхнуло лукавство.
— Ну, я тут ни при чем. Я никогда не хотел держаться от тебя подальше.
Она обреченно вздохнула:
— Я думала, после того, что я сказала тебе прямо в лицо...
— Не сработало. Хочешь попробовать что-нибудь еще? Это, например. — Он наклонился и поцеловал ее ухо.
Но она оттолкнула его:
— Нет, Кэм! Мы должны постараться.
— Слушай, Ди, — сказал он с упреком. — Тебе надо решить, чего именно ты хочешь от жизни. Ты гонишь меня, потом появляешься в моей спальне. Или у тебя раздвоение личности, или ты не в состоянии поладить сама с собой.
— Я просто принесла цветы, — возразила она жалобно, зная, что на самом деле это не аргумент.
— А, твое обычное занятие.
— Кэм, я не имела в виду ничего такого.
— В самом деле?
— Я думала, тебя нет дома.
— Но ошиблась.
— Естественно. — Ей удалось чуть увеличить пространство между ними, но она по-прежнему не могла оторвать взгляд от его широких плеч и мускулистой груди. Что-то сладко сжималось у нее внутри, даже когда она просто смотрела на него. Диана зажмурилась и стиснула зубы. Потом опять открыла глаза и сказала, уже более решительно: — Как мне отсюда выбраться, чтобы не наткнуться на твою сестру?
— Минуту назад я слышал, как она спускается вниз. Путь должен быть свободен.
Диана внимательно посмотрела на Кэма. Она не слышала шагов за дверью. Она просто отдавалась его поцелуям — слишком полно, чтобы замечать что-то еще. А он заметил. Этот факт стоит держать в голове.
Кэм открыл ей дверь и улыбнулся:
— Подожди меня ровно одну минуту. Я оденусь и...
Она покачала головой:
— Не стоит. Я ухожу, Кэм. Ничего не изменилось. Его глаза потемнели.
— Черта с два, — пробормотал он.
Диана снова покачала головой, оглядывая коридор, чтобы убедиться, что он пуст:
— До свидания, — и, избегая смотреть на Кэма, покинула его спальню.
Она быстро обошла комнаты первого этажа, еще раз быстро осмотрела свои цветочные композиции и, уже направляясь к выходу, почти налетела на Дженни.
— Привет, — сказала та. — Я видела твою машину. Не могу понять, где ты бродила.
— Меняла цветы. — Диана очень старалась говорить непринужденно. — И задержалась.
Зеленые глаза Дженни сверкнули.
— А как твое дитя? — спросила она, и что-то в ее тоне заставило Диану насторожиться.
— Спасибо, хорошо, — ответила она и хотела пройти на кухню, но, к ее удивлению, Дженни сделала шаг вперед и буквально загородила ей дорогу.
— Знаешь, меня тут спрашивают, не Кэм ли отец твоего ребенка.
Сердце Дианы сжалось, но она не выдала себя.
— Забавно! Обидно, что ты не знаешь ответа на этот вопрос, правда? — Она тут же раскаялась в своих словах. Почему было не сказать прямо и просто, что Кэм тут ни при чем, и не закрыть эту тему? Но Кэм, вероятно, уже пытался. И Дженни не поверит ей, что бы она ни говорила.
— Мама все еще думает о балах и приемах, — холодно сказала Дженни. — Надеюсь, ты понимаешь, зачем они ей.
— Догадываюсь.
Дженни кивнула.
— Нам надо, чтобы Кэм нашел богатую жену. Это практически единственная надежда решить наши финансовые проблемы.
