Минут через пятнадцать он сошел на остановке, перешел перекресток и спустился с горочки к знакомой четырехэтажке. Нечистый был дома. Удивленное выражение, возникшее на его лице, когда он увидел Женьку, сменилось приветливой улыбкой.
— А это ты, Женька! Чего так поздно? Ну, проходи, проходи, — сказал он, пропуская парня в коридор.
Женька стал разуваться, прислушиваясь к странным звукам, доносившимся из зала.
— Поговорить нужно, Володя. — Охи и стоны смущали парня.
— Давай поговорим, — охотно согласился Алиферов и подтолкнул Женьку к двери.
В зале на диване полулежали полуголые и полупьяные Ира и Катя. Между ними сидел Хряк. На нем вообще были одни трусы. Компания дула шампанское, курила и смотрела по "видику" порнографический фильм. Алиферов настолько разбогател, что мог позволить себе купить видеомагнитофон. В спальне на полу на матрасе в косом прямоугольнике света, падающего из зала, лежал Шиляев. Было душно и он, очевидно, нашел себе наиболее прохладное, продуваемое сквозняком место. Его руки и ноги были широко раскинуты, рот открыт. Наркоман то ли спал, то ли ловил свои "глюки".
Деев покосился на непрошеного гостя, но ничего не сказал. Девицы же, жеманничая, проводили Женьку, пока он, подталкиваемый Нечистым, шел через зал, кокетливыми взглядами.
В кухне, прикрыв дверь, Алиферов усадил гостя на табурет у стола, сам остался стоять, прислонившись к кухонному шкафчику.
— Выкладывай, что у тебя случилось? — потребовал он.
Вид у Женьки был несчастный.
— Можно я у тебя переночую? — вместо ответа попросил он.
Нечистый развел руками.
— О чем разговор, Женька, пожалуйста, — великодушно разрешил он. — Места всем хватит. А в чем дело-то?
Женька дернул щекой и как-то вкривь сказал:
— А, из дома ушел. Отец мне по физиономии врезал.
— За что?
Парень оторвал от пола глаза и испытующе посмотрел на Алиферова.
— Говорит, будто я девчонку изнасиловал. Ту, что у Зойки в доме в "отключке" лежала. Ты ему сказал?
— Я, — с невозмутимым видом признался Алиферов.
Откровенность Нечистого обескураживала. Женька никак не мог взять в толк чего добивается бывший "зек", в какую игру с ним играет. Но на этот раз он решил выяснить у него все до конца.
— Может быть, ты мне объяснишь, зачем каждый раз ты моему отцу обо всем докладываешь? — парень был сдержан, к Нечистому он пришел вовсе не за тем, чтобы поругаться.
— Так получилось, Женя, — с притворной грустью признался Алиферов. — Брат Серебряковой не захотел от своих показаний отказаться… Нам с Хряком пришлось для острастки внучку его умыкнуть, а ты с ней позабавился. Старик, видать, сдуру в милицию пожаловался. А раз твой отец там работает, ему все стало известно. Вот он на меня и "наехал". Ну, мне ничего не оставалось делать, как все ему рассказать.
Конечно же, Нечистый самым бессовестным образом использовал в своих целях Женьку, и парень это понимал. Но чего греха таить, он побаивался Алиферова, а еще пуще боялся его товарища Хряка, его огромных кулачищ. Такому удавить человека ничего не стоит. Возмущаться Женька не посмел. Максимум что он мог себе позволить в разговоре с Нечистым, так это обиженный тон.
— Ты же говорил, что девчонка наркоманка, — сказал он, шмыгнув носом. — Ты же меня подставил, Володя.
— Вот именно! — заржал Нечистый, показывая прокуренные зубы. — Я тебе такую шлюху подставил, а ты обижаешься. Не девка — персик! Уверен, она тебе доставила колоссальное удовольствие.
— Да причем здесь удовольствие! — с досадой отмахнулся парень. — Получается, я действительно ее изнасиловал. Меня же за это судить будут!
— Не будут, — сразу став серьезным, уверенно заявил Алиферов. — Я о тебе позаботился. Позвонил старичку да шуганул его как следует. Не посмеет хрыч старый делу ход давать. Да и не захочет внучку позорить. А на крайний случай у тебя отец есть. Он в случае чего тебя "отмажет". Главное, чтобы старик от своих показаний отказался. А остальное все ерунда, Женька!.. А на отца ты не обижайся. Мужик он у тебя мировой. Только, конечно, сегодня он с тобой несправедливо поступил. Да ничего остынет, снова помиритесь.
Женька был настроен не так оптимистично, как Нечистый. Он сидел чернее тучи, глядя неподвижным взглядом в пол. Чему-то усмехаясь, Алиферов сделал к парню шаг, потрепал его ладонью за шею и почти по-отечески пожурил:
— Ну, чего ты так переживаешь, братишка? Брось! — и уже доверительно сообщил: — Могу признаться, — если это тебя хоть как-то успокоит — девчонкой не ты один пользовался. До тебя Хряк ее невинности лишил. Вы с ним теперь, как побратимы… Ха-ха… Одну бабу на малине ублажали… — Алиферов снова заржал. — Так что, если посадят, то вместе!.. Да шучу я, шучу! Ладно, Женька, выброси все из головы, пойдем водку пить. — И Алиферов, хлопнув парня по спине, согнал его с места.
В зале, усевшись за стол, Женька сходу махнул полстакана водки, предложенной Нечистым. "Пускай родители меня ищут, а я буду пьянствовать", — думал он с детской мстительностью, закусывая колбасой.
Разгоряченные шампанским и фильмом девицы похотливо хихикали и, ничуть не смущаясь присутствия Женьки, позволяли Хряку с откровенной бесстыдностью лапать себя. Женька делал вид, будто ничего не замечает.
— Я вот этого парня хочу, — неожиданно сказала грудастая Катя, тыча в Женьку пальцем, как капризная девочка, требующая в магазине понравившуюся игрушку.
— Ну чего сидишь? — осклабился Нечистый. — Видишь дама требует — обслужи!
Достаточно с Женьки любовных приключений. Сыт ими по горло. Он отрицательно покачал головой.
— В другой раз.
— Фу, какой проти-ивный! — все еще не выходя из роли маленькой девочки, прогнусавила Катя. — Зачем он пришел, Во-овка-а?.. Пусть ухо-одит!..
— Заткнись! — рявкнул на девицу Нечистый. — Будешь много разговаривать, сама отсюда вылетишь… Не обращай на нее внимания, Женька, пей! — и он подлил в стакан парня еще водки.
Катя обиженно замолчала и, демонстративно прижавшись к Хряку, уставилась в телевизор.
Женька выпил вторую порцию спиртного. Вскоре ему стало легко и свободно. Волновавшие его проблемы отступили на второй план, а вскоре и вовсе рассеялись, подобно утренней дымке. Женька еще минут пятнадцать посмотрел "видик" и отправился в лоджию спать.
…Утром ни свет, ни заря Нечистый поднял девиц и, даже не дав им умыться и привести себя в порядок, вытолкал в подъезд.
— Все, "мочалки", проваливайте, и чтобы духу вашего здесь больше не было! Надоели! — сказал он на прощанье и захлопнул перед носом ошалевших Иры и Кати дверь.
Затем разбудил остальных членов компании. Хмурые, невыспавшиеся обитатели квартиры разбрелись, кто куда — Шиляев направился в туалет, Хряк в ванную, Женька, дожидаясь своей очереди, в одну из этих комнат, с унылым видом сидел в кресле в зале. Утром жизнь снова казалась ему безрадостной.
