Яков Чренов с перепуганным лицом, на полусогнутых ногах кинулся к дверям, за которыми было его убежище.
Тем временем Яхонтов сразил короткой очередью одного бандита и свалил тушу Вепря на лежащего на холодном полу Сквернослова.
— Славик! Нож достань у него и освободи мне руки! Прячься за трупом!
Кто-то из пленников все-таки сумел завладеть оружием врага и поддержал Варяга огнем.
Егор получил две пули в плечо еще, когда бандиты расстреливали взбунтовавшегося Турпо. Он упал рядом с мертвым товарищем, который дал им всем, какой-никакой, но шанс, ценой своей жизни.
— Зачем ты так брат, — простонал он, глядя на изрешеченного пулями чеченца, — А я тебя не понял…
— Егор! Ползи к путям! Мужики спрыгивайте с перрона! — крикнул Яхонтов.
Среди черновиков царила неразбериха. Однако они продолжали планомерно расстреливать пленных, число которых стремительно угасало.
Сквернослов тем временем разрезал ножом Вепря веревку на руках у Яхонтова и у себя. Автомат Варяга опустел и он, прячась за трупом чернушного полководца, стал шарить в его разгрузочном жилете, в поисках боеприпасов. Славик тоже полез по карманам Вепря. Нащупав гранату он, не мешкая, метнул ее в сторону врага.
— Ах, мать твою! — взвизгнул один из черновиков, рядом с которым упала граната. Он бросился в сторону, но взрыв подбросил его и заставил перекувыркнуться в воздухе. С нашпигованными осколками ногами, задницей и частью спины, он рухнул прямо рядом со Сквернословым и стал орать от боли. Вячеслав протянул руки, схватил его за волосы и принялся бить его лицом об пол.
Варяг, наконец, нашел новый рожок и, снарядив им, автомат продолжил стрелять. Сверху, на эскалаторе, показались еще черновики.
— Ну, все Славик, — вздохнул Яхонтов, глядя на них. — Наша песня, кажется спета. Найдешь еще гранату, оставь нам. В плен к этим чернодарасам я больше не попаду. Надеюсь Коляну с Ильей повезло больше сегодня, и они все-таки дойдут до хренова ХАРПа.
Сзади, со стороны слабоосвещенной стены, расположенной с противоположной от резиденции Чернова стороны, раздался яростный вопль.
— Мочи уродов! Пленных не брать!
Варяг резко дернул стволом автомата в ту сторону, решив, что попал в тиски. Однако стрелять он не стал, поскольку увидел совсем не то, что ожидал. Из двери в стене высыпала группа вооруженных людей, ведомых не кем-нибудь, а самим Людоедом. И рядом с ним, беспорядочно поливая черновиков длинными очередями из автомата, бежал Васнецов. Люди, которых вел Крест, подбадривали себя воинственными воплями, разнообразие которых вводило в недоумение:
— Слава России! Смерть врагам!
— За Веру Царя и Отечество!
— За Родину! За Сталина! Слава Коминтерну!
— Ассаламалекем, шайтановы дети! Аллахуакбар!
— Да здравствует национал-большевизм!
— Так, быстро, прикрыть отход к рельсам! Раненых утаскивайте! — Кричал Людоед.
Черновики, скопившиеся наверху, кинулись в атаку, сбегая по эскалаторам и ведя огонь. Однако с появлением отряда Людоеда сопротивление и отход к рельсам метро стали куда более организованными.
— Колян? — Сквернослов с удивлением уставился на подбежавшего к ним Васнецова. — Ты какого хрена тут делаешь?
— А какого хрена ты тут делаешь? — Васнецов был удивлен не меньше.
— О, брат, это долгая история.
— Ты в порядке?
— А по моей роже невидно, что по мне колонна танков проехалась? — Сквернослов усмехнулся.
— После потриндите! — рявкнул Варяг, — Быстро с перрона на рельсы! Я прикрою!
Николай потащил обессиленного побоями Сквернослова. Вскоре все обороняющиеся оказались на путях, прикрываемые площадкой перрона станции. Все, у кого было в руках оружие, заняли позиции и вели огонь по наступающим черновикам. На рельсах лежали стонущие раненные.
— Блаженный, не тормози, давай наш коктейль живо! — Крикнул Людоед.
Николай быстро сбросил с себя рюкзак и извлек из него одну из трех пластиковых пятилитровых бутылок со странной смесью внутри. Горловина бутылки была плотно закупорена полиэтиленовым свертком с пластитом, из которого торчал взрыватель от ручной гранаты. Людоед сильно взболтал бутылку и, выдернув кольцо взрывателя, метнул ее в сторону наступавших.
— Пригнуться! — заорал он.
Яркая вспышка озарила вместе с раздавшимся грохотом станцию. Раздались дикие крики пораженных самодельным напалмом черновиков. Свинцовые дробины от охотничьих патронов, что добавил в смесь Илья, расплавились при взрыве и, разлетаясь в стороны, проникали глубоко в живую плоть неприятеля.
— Ништяк, — оскалился Крест, глядя на то, что сделала бутылка, — Отличный бульон мы с тобой, Колян, сварганили.
Взрывом поразило не меньше полутора десятков боевиков. Кто-то еще живой, бился объятый пламенем на полу станции. Остальные бандиты после такого отпора больше не спешили наступать и тоже заняли оборону. Тех из них, кто пытался метнуть гранату, отстреливали двое наиболее подготовленных стрелков Людоеда, которым он велел заниматься именно этим, не распаляя свое внимание на автоматчиков врага.
Сам Людоед стрелял одиночными из «Винтореза», точно поражая головы черновиков.
— Варяг, что с луноходом? — спросил он между выстрелами.
— В смысле?
— Ну, раз вы в плен попали, значит, до берлоги Демидова эти упыри добрались. А там машина наша. Я уже молчу про тот предмет, который в ней находится.
— Нет, — Яхонтов мотнул головой и дал короткую очередь. — Дозор Демидова, видя, что чернушники едут в сторону их обиталища, обстрелял бандитов и стал отходить дворами в другую сторону, уводя за собой. А мы выдвинулись на выручку. И попались. А черновики туда не попрели дальше. Недалеко кто-то еще стрелять начал. Там кстати мужики остались. Ну, Дракон этот китайский там. Я его попросил, если какое-то палево будет, чтоб он взорвал вход в гараж и завалил его, чтоб луноход никто не нашел.
— Ясно. Толково.
— Кстати, там, наверху, в вестибюле станции у них гараж оборудован. БАТы наши там. Оба. И бочки с топливом. Я видел, когда нас сюда вели.
— Это очень хорошо…
— Колян, Колян, — позвал прислонившийся к стенке платформы Сквернослов.
— Чего?
— Урод этот, Чернов, туда побежал. Может если взять его в заложники, то мы отсюда выйдем.
— Я понял тебя! — Возбужденный боем Николай выхватил очередную бутылку с самодельным напалмом из рюкзака и кинулся к той двери.
— Куда, куда, придурок! — заорал Варяг.
— Я вырежу ему печень и съем! — раздался ответный вопль Васнецова.
— Принеси мне его сердце! Я тоже его съем! — смеясь, крикнул вдогонку Крест.
