Он склонился у одного из шкафчиков.
— Чего ты там нашел? — поинтересовался Варяг.
— Бинт окровавленный. Тут кто-то перевязывался. И вот, — он показал одноразовый шприц из индивидуальной военной аптечки. — Пармедолом кто-то вмазался. Тут еще окурок и карандаш химический.
Людоед достал из кармана шинели сигарету и закурил.
— Вот гады, — продолжал сокрушаться он затягиваясь.
— Илья, тут и так дышать нечем, а ты еще смолишь. — Пожаловался Вячеслав.
— Ну, выйди, если дышать нечем, — зло ответил Крест.
— А что за надписи на шкафчиках? — спросил Варяг.
— Имена. Каждый шкаф персонально для определенного ассасина. Тут их артельские кликухи написаны. Вот это Одиссей, видишь? От него я узнал про этот тайник. Ну и коды соответственно. Вот Византиец. Не знал о нем, но слыхал. Он в охране «Тополей» был. Спецназ армейский. Вроде погиб в самом начале. Сталин. Не знал такого, но кликуха забавная. Росич. Якут. Ильма. Рюрик. Оборотень. Серба. Терек. Не слыхал про таких. — Он вздохнул и затянулся сигаретой, облокотившись на шкаф. — Зря только время потратили. Блин, за столько лет ни разу целый ассасинский тайник не нашел. Что за невезуха. Даже три моих именных тайника кто-то ломанул под Мурманском и под Питером.
— Да ладно сокрушаться, — махнул рукой Яхонтов. — Как-нибудь и без этого казенного добра дотянем до цели.
— Н-да, — устало кивнул Крест и еще раз посмотрел на мусор на дне шкафчика. Он снова наклонился. Отбросил бинт и еще кусок какой-то пыльной материи и поднял старую запылившуюся тетрадь. Прошуршал страницами и кинул ее Николаю. — На, блаженный. Тебе такие артефакты нравятся.
Васнецов поднял ее. Она не была слипшаяся, как дядина записная книжка. Наоборот. Страницы очень сухие. Исписанные химическим карандашом. Многих листов явно не хватало. В том числе и в самом начале. Не было также и обложки. Он взглянул на первый лист. То с чего начинался текст…
* * *
…и было время думать, и было над, чем думать. Уж чего-чего, но сейчас на нехватку свободного времени грех жаловаться. Да. Мы трудимся. Выживаем. Ищем пропитание и проводим разведку нового, враждебного мира. Но есть и досуг. И наш досуг больше не занят лицезрением футбольного матча или игрой на компьютере. Мы не ходим в бары и не забавляемся рыбалкой. Не смотрим киноновинок на своем ДиВиДи за бутылкой пива. У нас теперь есть время подумать. И очень жаль, что не было времени подумать раньше. Особенно у тех, кто довел всех нас до этого края. И в эти часы раздумий, я думаю именно о нем. О нас. О себе. О человеке. Странное существо человек. Вроде разумное. Как будто бы. А что на поверку оказалось? Ведь сколько книжек было написано. Сколько фильмов снято, за коими, бывало, коротали это самое свободное время. Тут вам и апокалиптические картинки будущего. Вот вам, дескать, люди. Внемлите предупреждениям. И вроде понимали все. Знали, что угрожает цивилизации. И снова спрашиваю сам себя — «а как так вышло?». Разве не знали мы, к чему приведут всякие эксперименты с силами природы? Разве не знали мы, что такое атомная бомба? Разве не видели мы, что делали с экологией? Мы с удовольствием покупали билет в кино, отпечатанный на яркой глянцевой бумаге. И сидя в кинотеатре жрали попкорн в огромных картонных ведрах или чипсы из пакетиков, которые двести лет будут лежать в земле и не сгниют. А потом выходили из кинотеатра, бурно обсуждая всю актуальность этого фильма о последних днях мира, и швыряли в урну, а то и мимо нее, эти самые пакетики от чипсов, от этих сушеных соплей называемых кальмарами. Кто считал, сколько пластика и полиэтилена мы выбрасывали? Кто считал, сколько леса ушло на всякие никому не нужные рекламные проспектики, которые нам всовывали в руки на тротуарах молодые подрабатывающие студенты в ярких майках? Мы потребляли бензин и пресную воду в непомерных количествах. Жрали, пили, курили, гадили, жгли костры в лесу и смывали в унитаз презервативы. Сливали отработанное масло из своих легковушек прямо в канаву. Равнодушно смотрели на жирные пятна мазута в наших портах, реках, морях. Разве никто ни помнил тогда слова из фильма «Через тернии к звездам», которые произнес Ракан?
«Сегодня еще шумят наши леса, и смеются наши дети. Сегодня еще богаты наши недра и поют птицы. На наш век хватит, говорили мы. А вот не хватило!!!».
Я эти слова помню очень хорошо. И больно мне. Нам было мало предупреждений от самих себя. От тех из нас, кто писал об этом. Кто снимал об этом. Нам было мало зловещих предвестников апокалипсиса. Нам было мало Хиросимы. Было мало Нагасаки. Нам оказалось мало Чернобыля. Мы отмахивались от все чаще случающихся природных катастроф и от все реже выпадающего снега. Нам всего этого оказалось мало, и мы получили все сразу. Скопом!!!
Так разве можно после всего этого сказать, что это странное существо человек, было разумным? Или самоуничтожение и разрушение собственной среды обитания, и есть квинтесенция разума?
Ведь все шло по логической цепочке. Мы угробили экологию и истощили ресурсы земли. А за этим неминуема война.
Да, человек живет, как ему хочется и получает в итоге то, что заслуживает. На наш век хватит, думали мы… А вот не хватило… Получили то, что заслужили.
И после этого похода в этот мифический подземный город я упрочился во мнении, что человек не странное существо, а страшное…
* * *
— Коля, ты идешь? Уснул что ли? — Сквернослов толкнул Николая.
— Чего? Куда? — Васнецов оторвался от чтения. Он заметил, что та, вторая дверь уже открыта и Варяг светит внутрь фонарем.
— Дальше. В глубину горы. Пошли, — Сквернослов поманил его рукой, — Потом почитаешь.
— Кто замыкающим будет, пусть свет вырубит в этой комнате. — Сказал Яхонтов и шагнул в темноту. За ним Людоед.
Замыкающим был Николай. Он спрятал тетрадь за пазухой, выключил свет и медленно шел за своими товарищами. За второй дверью, как оказалось, скрывался длинный коридор. Они осторожно шли по нему, тщательно осматривая стены и пол. Тут не было шероховатостей и неровностей. Ровные бетонные стены и ровный пол. Под потолком тянулись кабельтрассы, прерываемые периодически плафонами, аналогичными тому, что был в разоренном тайнике. Еще у стыка стены и потолка тянулась труба, которая примерно через каждые двадцать шагов имела небольшое зарешеченное окошко.
— Видимо вентиляция, — предположил Варяг.
— Ну да, — кивнул Людоед, — Но судя по смраду, давно не работает.
Под ногами раздался знакомый лязг.
— Опять гильзы! — Воскликнул Вячеслав.
— Такие же? — Варяг наклонился и посветил под ноги. — Да. Точно такие. Что же тут произошло?
— А ну дальше, — Людоед махнул рукой вперед, — Туда посвети.
В глубине коридора на полу и стенах виднелись темные пятна. Приблизившись, путники поняли что это давно засохшая кровь. И пролили ее тут немало.
— Интересно, а останки куда делись? — пробормотал Варяг, разглядывая пятна. — Ну, должны же были остаться хоть кости.
