– Ох, спасибо, Виталий Владиславович! – с придыханием воскликнула Маргарита, незаметно подав знак глазами Светлане, и та вышла на кухню. – Вы так хорошо меня поняли!
– Да что же тут понимать-то! – пожав плечами, хмыкнул Соловьев. – Мне с самого начала все было ясно, почему вы скучаете.
– Вот как? – Маргарита, казалось, помрачнела. – Неужели вы так быстро меня разгадали?
Соловьев не ответил. Вместо этого он неожиданно спросил:
– Маргарита, а почему у вас нет детей?
– Потому что… – Берендеева хотела ответить что-то неопределенное, но замолчала и, прищурив глаза, откинулась на спинку стула. Лицо ее стало серьезнее.
Она налила себе водки, залпом выпила, не дожидаясь, что кто-то составит ей компанию, затем закурила и медленно стала выпускать дым.
– Это сложно, – наконец тихо проговорила она. – Можно, конечно, найти тысячу причин, но это все будут отговорки. А главное заключается в том, что я, видимо, не хочу рожать от Павла Николаевича.
– Чем же он так плох? – недоуменно спросил Соловьев.
– Всем! – резко бросила Маргарита, зло блеснув глазами. – В нем нет ничего интересного.
– Мне кажется, – пристально глядя на нее, произнес Виталий, – что причина скорее в вас самой. Я же знаю Павла, он нормальный человек, и жить с ним вполне можно. Видно, вы вышли за него замуж просто так, не особенно задумываясь, и теперь злитесь на саму себя, а выплескиваете злость на него. Вот я на вас смотрю, и мне кажется, что…
– Что? – порывисто выдохнула Маргарита, дернувшись на стуле.
– Что вам вообще не стоило выходить замуж. Вам нужна другая жизнь, а в семье вам скучно. Даже если вы потеряете голову от какого-нибудь мужчины, что весьма вероятно, от вашего чувства не останется и следа, если вы станете его женой. Потому что там, в семье, – быт и проза. А вам постоянно нужно нечто этакое. Чтобы было, как говорится, интересно, – пояснил он.
– А если я уже потеряла голову от мужчины? – тихо спросила Маргарита, заглядывая прямо в глаза Виталию. – И хочу с ним жить?
– Тогда вам на какое-то время станет интересно, – усмехнулся он. – Но… честно говоря, я не завидую этому мужчине.
– Почему? – с вызовом спросила Маргарита.
– Потому что жить вы с ним не сможете, – пояснил Соловьев. – И неважно, кто он. Я вам только что пытался объяснить, почему вам не стоит иметь семью.
– По-нят-но, – по слогам отчеканила Маргарита и вдруг с улыбкой громко пропела: – Зачем, заче-эм я повстречала его на жи-изненном пу-ти?
Соловьев кинул взгляд на почти пустую бутылку, потом на Берендееву и сказал:
– Я бы советовал вам убрать это подальше.
– И почему это все мне дают советы! – с детским всхлипом вздохнула Маргарита, продолжая улыбаться.
Она снова наполнила свою рюмку и выпила, после чего вдруг громко расхохоталась. Соловьев заметил, что к ней вернулось ее обычное состояние. Если за время их короткого разговора относительно детей Маргарита все же была серьезна и говорила искренне, то теперь она вновь продолжала играть свою роль.
Соловьев поднялся и вышел в коридор. Маргарита, встрепенувшись, побежала за ним, пытаясь убедить его подождать еще немного, потому что «Павел Николаевич явится с минуточки на минуточку». Но Соловьев не стал больше ждать. Он ушел.
А через два дня она пришла сама. Виталий, уже не очень удивившийся поведению жены приятеля, впустил Маргариту. Он заметил, что она уже порядком навеселе и достает из пакета бутылку водки. Соловьев решительно сунул ее обратно в пакет и сказал, что готов общаться только в том случае, если водка за вечер не появится на столе. Маргарита согласилась.
В тот вечер они проговорили около часа, Соловьев даже рассказал Маргарите о себе, да и она почти не эпатировала и была тиха и сдержанна. Потом Соловьев, сославшись на дела, отправил Маргариту домой. К этому времени он уже был близок с Алевтиной Байбаковой. Но Маргарита, посчитав, что два разговора внутренне сблизили их с Виталием, продолжала звонить и приходить. Соловьев каждый раз выпроваживал ее под благовидным предлогом. А однажды она явилась, когда у него дома была Алевтина. Виталий даже не хотел поначалу открывать, но, подумав, что кто-то пришел по делу, отпер дверь.
Маргарита, лучезарно улыбаясь, стояла на пороге. Не спрашивая, она нырнула в квартиру и сразу пошла в комнату. При виде Алевтины она застыла, но тут же взяла себя в руки, села в кресло, непринужденно болтая ногой, и закурила. Она быстро затараторила, пытаясь завести разговор с Алевтиной и выяснить, кто она такая. Но Соловьев под каким-то предлогом вывел Маргариту в прихожую и в упор сказал, что сейчас не может уделить ей внимания. Оскорбленная Маргарита ушла.
На следующий день она пришла снова, и тут Соловьев не выдержал. Решительно сославшись на дела, он выпроводил настырную визитершу, а сам отправился к Павлу Берендееву.
И теперь Павел Николаевич, выслушав приятеля, впал в самое мрачное настроение. Соловьев тоже хмурился, пытаясь высказать приятелю все без утайки.
– Ты пойми, ее сейчас отвлечь чем-то нужно, – говорил он, расхаживая по комнате. – Мне все это совсем не нужно – то, чего она добивается. И тебе тоже. Нет, она, конечно, женщина ничего, с определенным даже шармом, правда, на любителя. Но… Мы же, в конце концов, друзья с тобой, да и зачем мне это? У меня с Алевтиной отношения налаживаются, да и, честно говоря, не в моем вкусе твоя жена. Но я о другом… Заняться ей делом нужно поскорее, а может быть, даже… – он понизил голос. – Может, полечиться ей? Ты только не обижайся.
– Да чего там! – махнул рукой Берендеев.
Он выглядел мрачнее тучи. Поведение жены, о котором он узнал, повергло его в нерадостные раздумья. Что-то явно нужно было предпринять. И Павел стал думать, что именно.
* * *
– Ну что, я ответил на ваш вопрос? – грустно усмехнулся Берендеев, закончив свой рассказ.
– Да, спасибо, – кивнула Лариса. – Но у меня возникает другой. И даже совсем не относящийся к расследованию… Если все было так, как вы рассказываете, то почему вы продолжаете жить с этой женщиной? Ведь даже мне со стороны понятно, что ваша жизнь – сплошная маета. Хорошо, Соловьева уже нет. Но где гарантия, что она не станет впредь выкидывать новые коленца?
– Будет, – грустно и убежденно ответил Павел Николаевич. – Будет, черт ее подери!
– Так, может быть, лучше оградить себя от этого? Да и что, скажите честно, удерживает вас друг подле друга – детей-то у вас нет…
– Да, вы правы, правы, – согласно закивал Берендеев. – Вы думаете, я не размышлял над этим? В принципе, решение расстаться уже назрело. А теперь вот – история с убийством Виталия. Новые заморочки пошли… Вот немного утихнет все это, тогда и буду решать.
– Ну что ж, это действительно решать только вам, – согласилась Лариса. – А скажите, почему вы солгали мне, когда сказали, что были дома в момент убийства Соловьева? Вас же не было дома!
