– Этот стол стоит дороже, чем сумма, которую эта женщина вам заплатит, вот посмотрите!
– Так, ты чем-то снова недоволен? – сдвинула брови Лариса.
– Конечно, недоволен! – обрадовался Степаныч возможности побрюзжать. – Вами, между прочим, в первую очередь!
– Это почему же? Нет, я понимаю, что ты мною недоволен всегда, но чем конкретно на сей раз?
– Да потому что я из-за вас страдаю! – взвился Городов. – Помните тех двух дур, которых вы мне подвинтили, – одну толстую, другую тощую?
– Ну? – Лариса поняла, что в виду имеются Светлана Камышова и Маргарита Берендеева.
– Так вот… – раздувая ноздри, сообщил Степаныч. – Вы, главное, от них отделались, а теперь… – он выдержал паузу. – А теперь эта толстуха мне звонит! Звонит и звонит, звонит и звонит! Прямо хоть к телефону не подходи! Главное, я ей телефон не давал, а она звонит!
– Домой звонит? – удивилась Лариса.
– Слава богу, нет, – с шумным выдохом проскрипел Степаныч. – В ресторан.
– Это, наверное, Маргарита дала ей мою визитку, – кивнула Лариса.
– Вот-вот! – подхватил Степаныч. – Визитка ваша, а звонят мне! Вы там раздаете визитки направо и налево, а я потом отдувайся! Зачем вы дали визитку этой Маргарите, она же стебанутая!
– Я дала не ей, а ее мужу. А он не стебанутый, – возразила Лариса.
Но Степаныч ее не слушал, продолжал свое:
– И главное, не кому-нибудь звонит, а мне! Главное, столько персонала в ресторане, а она звонит мне! Вы понимаете, Лариса Викторовна, не кому-нибудь, а мне. Мне!
– Значит, ты ей понравился, – стараясь не рассмеяться, подзадорила Городова Лариса.
– Да уж! Лучше бы ей шеф-повар понравился, они как раз по комплекции друг другу подходят! – продолжал горячиться Дмитрий Степанович. – Главное, знает, что я не люблю толстых, – и звонит!
– Ну, этого она определенно не знает, – улыбнулась Лариса.
– Как это не знает? Должна понимать! – категорически отрезал Степаныч. – В общем, вы как хотите, Лариса Викторовна, но вы должны прекратить это безобразие!
– Как же я его прекращу? – удивилась Лариса. – Номер сменю в ресторане?
– Не знаю, ваше дело, – отрезал Степаныч. – Только на меня это плохо действует. И от работы отвлекает, и вообще… У меня, может, стресс от этого. У меня, между прочим, чесотка открылась на нервной почве и диарея! Я вон лекарства за свои деньги покупаю, между прочим!
– Ладно, у тебя, по-моему, вечная диарея, – остановила его Лариса. – Смеяться надо побольше, Дмитрий Степанович, тогда и лекарства не нужны будут. А то живешь как бирюк…
– Это вам все бы хаханьки… – неодобрительно сказал Степаныч. – Вот и пообщались бы с этими двумя, они-то ржут постоянно. Главное, мне же их пришлось в машину сажать, когда они тут засиделись! Два часа спровадить не мог! Потом уж говорю: так, давайте, у нас банкет в ресторане сегодня заказан. Еле-еле выпроводил, в машину посадил и отправил… к чертовой матери. А она теперь, главное, мне звонит! – начал он заводиться по новой.
Ларисе надоело слушать эту бесконечную жалобу, к тому же она заметила входящих в «Чайку» Алевтину и Артема и быстро спровадила Степаныча.
– Добрый день, – Алевтина выглядела слегка похудевшей и бледной, зато Артем был бодрым и загорелым. Видимо, отдых за городом пошел ему на пользу.
Лариса пригласила их в кабинет, и все отдали дань столу. Артем сметал одно блюдо за другим, не мучаясь стеснительностью, Алевтина ела понемногу, но было видно, что кухня ей нравится.
Когда с обедом было покончено, Алевтина достала из сумочки конверт и протянула Ларисе.
– Это вам за вашу помощь, – сказала она. – Я вам действительно благодарна.
Артем с сожалением проводил глазами конверт и вздохнул.
– Да, жаль, что так получилось, – сказал он. – Только-только с Карелом подружился, думал, вместе будем… А теперь-то он точно не вернется.
– А ты что-то знаешь о нем? – оживилась Лариса.
– Да, я с ним созванивался, – продолжал вздыхать Артем. – Он то у себя живет, то в Праге у дяди, а осенью в Германию собирается. Везет же людям, а? Ну почему не мне?
– Я тоже периодически перезваниваюсь с Алексеем, – тихо сказала Алевтина. – Он сам звонит, интересуется, как мы тут. Слава богу, что у них все нормально. Знаете, я ведь только потом обратила внимание на то, как этот парень похож на Виталия! Странно, что раньше не замечала.
– В этом нет ничего удивительного, – пожала плечами Лариса. – Разве вам могло прийти в голову, что у него есть сын? Да еще чешский футболист, который занимается у вас в спорткомплексе. Ведь и самому Виталию ничего подобного в голову не приходило.
– Это я виноват, – вдруг сказал Артем. – Нужно было мне сразу, как я узнал, толкать Карела к Соловьеву, чтобы он прямо говорил. А то он все тянул-тянул, мямлил-мямлил, вот и дотянулся… Или самому нужно было сказать.
– Когда надо, ты не говоришь! – с упреком посмотрела на него мать. – А когда тебя не просят, такое ляпаешь! Ладно, – вздохнула и она. – Теперь уже бесполезно об этом говорить.
– А что теперь с этой квартирой Виталия? – поинтересовалась Лариса. – Кому она достанется?
– Алексей сообщил, что будет ее продавать, а деньги отдаст Карелу, – ответила Байбакова. – Наверное, так и нужно.
– Лучше бы мне отдал, – с сожалением буркнул Артем.
Ларисе это так напомнило Степаныча, что она с улыбкой сказала:
– Я сейчас тебе покажу одного человека, на которого ты будешь похож, если станешь так реагировать на подобные вещи.
– Дмитрий Степанович, принеси-ка нам еще пива, – сказала она в трубку.
Степаныч явился через две минуты. Видимо, он успел с кем-то поскандалить – на кухне или в зале, или ему снова позвонила Светлана Камышова, – потому что вид у него был совсем мрачный и недовольный. Он нес пиво и при этом хмурил брови. Лицо его, и так слишком красное, сейчас просто пылало от гнева, а лоб прорезали суровые морщины. Такое выражение лица старило его еще лет на десять, хотя он и без того выглядел значительно старше своих лет по причине стойкой обиды на мир.
Он молча водрузил пиво на стол и, одарив присутствующих недружелюбным взглядом, скрылся за дверью, откуда послышалось его удаляющееся ворчание, из которого Лариса смогла разобрать «звонит и звонит, звонит и звонит! Обезьяна старая!»
– Это что, на него? – недоверчиво покосился на Ларису Артем.
– Ну да, – с улыбкой переглянувшись с Алевтиной, сказала она. – Он тоже постоянно из-за денег страдает.
– Да ну, это… Это мухомор какой-то облезлый! – с возмущением заметил Артем. – И красный такой же! А про деньги, это я… просто так. Что мне, жалко, что ли? Обидно только, что Карел вон все получает, а я…
