– Давай ключи! – потребовал Николай на ходу и протянул руку назад.
Я начала рыться в сумочке, но под руку попадались всякие другие вещи, которых, как всегда, там полно.
– Ну что ты копаешься! – прикрикнул Николай, и тут же ключи, словно сами, впрыгнули мне в руку. Я даже удивиться не успела.
– Вот возьмите!
Николай схватил брелок с дистанционкой, открыл машину и забросил чемодан на заднее сиденье.
– Садись за руль! – приказал он мне и еще раз оглянулся.
Вот это он делал правильно: ведь неизвестно же, сколько боевиков издали охраняли этот чемодан, воняющий рыбой.
Я села за руль своей «ладушки» и выехала с привокзальной площади.
– Теперь рассказывай подробно, – отрывисто скомандовал Николай, – как вы впервые встретились с этим… как ты его назвала?
– С Абдаллахом, – шмыгнула я носом, – но сначала его звали Павлом.
– Ну давай, давай! – Николай наклонился вперед, повернул свое лицо ко мне и не спускал с меня глаз, пока я говорила.
Когда я начала рассказывать о Маринке, о том, что она сейчас в плену и, может быть, этот садист уже… Одним словом, я разрыдалась и едва не врезалась во впереди идущую машину. Николай, вовремя среагировав, резко вывернул руль и спас положение.
– Ну ты давай что-нибудь одно, – проворчал он, – или рыдай, или веди машину! Два дела одновременно у тебя не получаются.
Я снова шмыгнула носом и покосилась на Николая.
– А что вы будете делать? – тихо спросила я. – Штурм? Он тогда ее точно убьет! Вы его не видели, это настоящий убийца!
Николай нахмурился и промолчал.
Вдали показался мой дом, и Николай сделал мне знак притормозить. Я послушалась. Когда машина остановилась, Николай вдруг резко схватил меня за плечи и развернул к себе. Он внимательно взглянул мне в глаза, словно проверяя, насколько я смогла его обмануть.
– Что? Что? – прошептала я.
Эх, и везет же мне в последние дни на неординарных людей!
– Ничего, – тихо произнес Николай, откашлялся и сказал: – Значит, так. Сейчас я выхожу и иду пешком. Ты подъезжаешь как ни в чем не бывало и поднимаешься к себе в квартиру.
– С чемоданом? – спросила я.
– А с чем же еще? Там мы и встретимся. Потом видно будет, что делать.
– Поняла.
– Точно поняла? – жестко уточнил Николай.
– Ну конечно!
– Тогда смотри! И чтобы у меня без шуток!
Николай снова огляделся, вышел из машины, хлопнул дверкой и направился к дому. Я завела «Ладу» и медленно поехала в том же направлении.
Работы по ковырянию в земле продолжались прежними методами. Только одно изменение я успела заметить: на газетке, расстеленной на ящике, перед рабочими, появились бутылки и куски хлеба. Это наверняка означало, что ремонт затянется. Но я не очень-то задавалась этим вопросом. Главное – успеть добраться до квартиры раньше, чем Абдаллах начнет приводить в жизнь свое обещание насчет Маринки.
Я поставила машину и выволокла наружу проклятый чемодан. Предстояло сделать последний рывок, самым опасным участком которого должны были стать шаткие мостки через канавы. И угораздило же работяг понарыть их как раз сейчас! Другого времени, что ли, больше нет?!
Я подтащила чемодан к мосткам, и тут сказалась вся присущая нашим работягам душевность. Они повскакали со своих мест вокруг ящика, подбежали ко мне и мигом перенесли меня с чемоданом на другую сторону канавы. Более того, чемодан у меня отняли и понесли его в дом так быстро, что мне пришлось даже догонять, благодарить и отбирать чемодан, помня, что наверху меня ждет Николай, а в квартире Абдаллах с пистолетом и ножом. Ничего себе ситуация, да?
Николай, однако, стоял не рядом с моей квартирой, а на лестнице, ведущей на чердак.
Мы с ним посмотрели друг на друга.
Он молча, жестом, приказал мне звонить и потом отпирать дверь. Я послушалась.
Протянув руку, я позвонила один раз. Мне ответила тишина. За дверью даже ничто не шевельнулось. Я достала из сумки ключ и вставила его в замочную скважину. Отперев дверь, раскрыла ее и заглянула внутрь квартиры.
Тишина.
– Есть кто-нибудь? – зачем-то спросила я и, отворив дверь шире, вошла сама и внесла этот проклятущий чемодан.
Поставив его около вешалки, вздохнула с некоторым облегчением. Затем крикнула, обращаясь к кухне:
– Я принесла его!
Но мне никто не ответил. Полная самых ужасных предчувствий, я сделала несколько шагов в сторону кухни и не увидела там никого.
Позади меня послышался какой-то шорох.
Я обернулась.
В не полностью раскрытую дверь как-то очень ловко и почти неслышно входил, даже не входил, а просачивался Николай с пистолетом в руках.
Я подняла взгляд чуть выше и увидела, что над дверью, держась за антресоль, примостился Абдаллах. Николай его не видел. В руках у Абдаллаха тоже был пистолет.
– Николай! – крикнула я.
Но было уже поздно. Абдаллах сверху прыгнул на него.
Победила неожиданность. Николай не сумел устоять против внезапного нападения, и Абдаллах успел оглушить его.
И тут же, резко прикрыв дверь и направив на меня пистолет, он прошипел:
– Молчать!
А я вовсе и не собиралась кричать. Стояла, прижавшись к двери ванной, и понимала, что, похоже, попались все.
Абдаллах махнул мне пистолетом, и я подняла руки вверх.
Он подхватил лежащего без сознания Николая и подволок его ко мне ближе.
– Ну ты, собака, очнись, давай быстрей! – хрипло крикнул Абдаллах и несколько раз ударил Николая по щекам.
Николай замотал головой и медленно открыл глаза.
– Очнулся, чекист! – удовлетворенно произнес Абдаллах и приставил пистолет ко лбу Николая. – Вот теперь и поговорим.
Я, медленно скосив глаза налево, прикинула расстояние до кухонного окна. Если выбирать между долгой смертью и быстрой, то, наверное, быстрая будет предпочтительнее. Хотя вылетать с третьего этажа… Это ж никакой гарантии, что погибнешь сразу.
Абдаллах, что-то заметив, дернул меня за руку, и я присела рядом с Николаем.
– А ты не дергайся, женщина! – прошипел он мне. – Я предупреждал тебя, чтобы ты никого не приводила? Вот сейчас и узнаешь, как наказывают врагов у нас в «Исламском джихаде»!
Абдаллах снова повернулся к Николаю.
– Ты из каких? Из ментов или из гэбистов?
Николай облизнул губы и в ответ спросил:
– А ты?
Абдаллах рассмеялся:
– А тебе не все равно, собака? Я приехал сюда преподать несколько уроков неверным, пусть ты будешь первым!
