— Мне очень жаль, — вздохнула Лариса. — Я даже боюсь представить себе ее состояние. Она потеряла мужа и фактически дочь…
— Да, мы все пережили самый настоящий шок, — проводя рукой по волосам, с грустью сказал Алексей. — Варя, конечно, с детства отличалась некоторой болезненностью психики, но, как мы считали, в этом ничего опасного. А тут такое случилось…
— Если бы не эта Даша, — с ненавистью проговорила Наташа, — Варе никогда в жизни в голову не пришло бы ничего подобного! Это она ее заставила.
— Я не могу судить, Наташа, — как можно мягче сказала Лариса. — Но думаю, что не встреть Варя Дашу, ее скрытая порочность могла проявиться в чем-то другом. Не менее страшном и жестоком.
— Мне просто очень больно, что моя сестра оказалась такой! — со слезами на глазах воскликнула Наташа.
— Я вас прекрасно понимаю, — кивнула Лариса.
— Успокойся, — легонько сжал ее локоть Алексей. — А маме сейчас намного хуже.
— И я бы посоветовала вам сейчас проявить к вашей маме побольше чуткости, — сказала Лариса. — Она очень нуждается в вашей поддержке. Бедняжка должна чувствовать, что у нее есть дети. Родные и очень хорошие. И еще я думаю, ей не мешало бы съездить куда-нибудь в санаторий подлечиться, ей это пойдет на пользу.
— Да, мы тоже об этом думали, — кивнула Наташа.
— Вот за это давайте и выпьем, — с улыбкой предложила Лариса, поднимая рюмку. — Вопреки плохому — за любовь и тепло к нашим близким.
К концу обеда настроение у молодых людей вроде бы поднялось, и Алексей, отложив вилку и вытерев рот салфеткой, спросил:
— А скажите, Лариса Викторовна, как вы догадались, что это сделали они? Ведь никому и в голову не пришло.
— Мне тоже поначалу не приходило, — призналась Лариса. — Даже до последнего момента не была уверена. Просто я снова и снова анализировала ситуацию. Способ убийства — яд — убедил меня в том, что это женщина. Ей как слабой проще таким способом убить человека. И когда я подумала про слабость женщин, почему-то перед глазами у меня возник образ Вари. Мне вспомнилась ее немощность… Варя не смогла бы нанести сильный удар, поэтому и воспользовалась ядом. Конечно, это еще ничего не доказывало, и яд мог быть избран и другим человеком, но… Тем не менее с такой мелочи я и начала развивать свою версию, как бы это ни показалось странным. Но у Вари вроде бы было алиби, подтвержденное Сергеем. Я вспомнила его сонное состояние и решила проверить свое предположение. Для этого я пошла к Красикову домой, хотя не была до конца уверена, что найду там подтверждение своей догадке. Но я его нашла. У него в коробке с лекарствами я нашла упаковку со снотворным. Посмотрев на дату выпуска, я увидела, что оно изготовлено совсем недавно. Тем не менее упаковка была наполовину пуста. Когда же Сергей успел выпить столько таблеток? И зачем? Это подтверждало, что ему их подсыпали, чтобы крепко усыпить. А кто мог это сделать, кроме Вари?
Лариса закурила сигарету и продолжила как бы рассуждать вслух.
— Но зачем ей было это нужно? Если она усыпила Сергея, значит, не он являлся ее сообщником. А кто? Тот, у кого скорее всего железное алиби. Но кто, я так и не могла понять. И главное, не совсем понимала, для чего Варя убила отца. Не верила я, что только из-за денег и квартиры — квартира и так была ее, и в деньгах она не нуждалась. Значит, отец мешал ей в чем-то другом… Я так ничего и не надумала и решила проверить квартиру Вари. И вот там мне многое удалось найти. Во-первых, пистолет. Эта находка на сто процентов убедила меня в моей правоте. А еще… Еще в Варином шкафу висел Дашин халатик, я запомнила его, когда впервые разговаривала с ней в той квартире. И вот тут-то я призадумалась… Откинув все мысли о невероятности такой версии, я стала ее развивать. И тогда у меня все сошлось, абсолютно все. А остальные детали пришли в процессе анализа. Самое главное, что удалось предотвратить смерть Сергея, я уверена, что он был всего на шаг от нее. Медлить было нельзя, и я направилась прямо к Варе, предупредив своих знакомых из милиции, чтобы были рядом и начеку.
— Здорово! — выслушав Ларису, восхищенно произнес Алексей. — По таким, в сущности, мелочам восстановить всю картину… Вы действительно прирожденный сыщик.
— Я прирожденная бизнес-леди, — смеясь, поправила юношу Лариса, но тут же посерьезнела: — Скажите, а вы не навещали Варю?
— Мы ходили к ней, — помрачнела Наташа. — Но с ней совершенно невозможно разговаривать. Мне кажется, что она просто помешалась! С нами еще Сергей ходил, на него это вообще произвело гнетущее впечатление, он потом чуть в истерику не впал, нам с Алешей успокаивать его пришлось. Варя была невменяема, не узнавала ни нас с Алешей, ни Сергея и все твердила о своей Даше. Удивляюсь, как ей раньше удавалось владеть собой и скрывать их связь? А может быть, у нее настоящее заболевание наступило только после этого стресса?
— Может быть, — пожала плечами Лариса. — Но как бы там ни было, ее должен будет освидетельствовать врач.
— Мама даже думает, — призналась Наташа, — что лучше добиться, чтобы ее признали невменяемой. Мама так боится за Варю, что с ней будет в тюрьме.
— Честно говоря, не знаю, что лучше, — склонила голову Лариса. — Так или иначе, дальнейшая жизнь у вашей сестры вряд ли сложится удачно, как бы мне ни хотелось портить вам настроение, но не могу этого не сказать.
— Да мы сами все понимаем, — кивнул Алексей. — Но все равно… Жалко ее все же.
— А мне не жалко! — гневно сверкая глазами, отрезала Наташа. — Я никогда не прощу ей, что она убила папу!
— Да, конечно, я вас понимаю, — согласилась Лариса.
Молодые люди посидели еще немного, а потом стали прощаться. Лариса вышла их проводить. Стоял уже конец марта, который был очень теплым и солнечным. Пожелав Головановым на прощание всего наилучшего, Лариса постояла некоторое время, щурясь от яркого солнышка и подставляя лицо под его лучи. В одной легкой блузке и юбке, ей тем не менее было совершенно не холодно.
Она уже хотела вернуться в ресторан, как вдруг заметила котовский джип, подъезжающий к зданию. Евгений притормозил, и к нему тут же подскочил Степаныч, услужливо распахнувший перед Котовым дверцу. После этого он принялся тряпкой надраивать лобовое стекло джипа.
— Здрасьте, Евгений Алексеич, — пробормотал он.
— Привет, привет, — снисходительно поздоровался Котов и небрежно бросил на ходу: — Помоешь потом машину.
— Будет сделано, — проскрежетал Степаныч, с ненавистью глядя в спину супругу своей начальницы.
Лариса наблюдала эту сцену с улыбкой. Котов, мучившийся вопросом, как же ему отомстить Степанычу за безобразный синяк, который уже, слава богу, почти прошел, наконец нашел решение. Звучало оно так: суда тот может избежать только в том случае, если будет исполнять перед Котовым роль лакея. В обязанности Дмитрия Степановича отныне включалось мытье машины, распахивание перед ним дверцы, он должен подавать ему пальто, прислуживать за столом, чистить ботинки и — совсем уже издевательский пункт — ходить по вечерам с Котовым в различные заведения и исполнять там роль личного шута Евгения. И все это — на неопределенный срок, как выразился Котов.
