— Я способен понять намек.
— Умный человек.
Кент вышел. Джоузи хотелось обнять Клэнси и поблагодарить его. Вероятно, Кенту действительно необходимо сделать перерыв.
Старик провел у постели больной больше часа и ушел, пообещав, что завтра вернется на ленч. Он даже оставил свой раскладной стол и домино.
Кент просунул голову в дверь.
— Устала?
— Все в порядке.
— Добрый поступок!
— Что Клэнси пришел ко мне в гости? Конечно, да, и…
— Я имел в виду именно то, что сказал. У него всего один родственник. Племянник в Шотландии. Он одинок. Когда он приходит к тебе в гости, то чувствует, что в нем нуждаются.
— Я- я получаю удовольствие от его общества.
— Вот именно.
— Это не доброта, это человечность. Послушай, Кент, что…
— Привет! — На веранде послышались шаги, и в дверях появилась Лиз с корзиной в руке.
— Входи! — пригласила ее Джоузи.
— Ты уверена? Я не помешаю?
— Ты не помешаешь, и я всегда рада гостям.
— Честно говоря, мне нужно было хоть ненадолго расстаться с Бриджет. Ты же понимаешь? — Лиз вытащила из корзины кастрюльку из жаропрочного стекла и поставила ее в духовку. — Я сказала Бриджет, что сегодня вечером поем где-нибудь не дома. Надеюсь, ты не возражаешь.
Джоузи покачала головой.
— Вовсе нет.
Лиз уселась на легкий складной стул.
— Не обижайся, Кент, но мое тушеное мясо по-венгерски гораздо вкуснее, чем твой консервированный суп.
Кент сел верхом на один из жестких стульев.
— Я вовсе не обиделся.
Вдохнув великолепный аромат, Джоузи почувствовала, как у нее потекли слюнки. Кент украдкой смотрел на духовку, и Джоузи догадалась, что он чувствует то же самое.
— Блюдо будет готово через тридцать или сорок минут. — Лиз придвинула стул к кровати. — Нам с Джоузи как раз хватит времени, чтобы поговорить о том о сем.
Кент вскочил.
— Я… гмм… пойду кое-чем займусь.
Но Джоузи заметила, что он с тоской посмотрел на них. Ей хотелось спросить, чем он должен заняться.
Ей хотелось попросить его остаться.
Но потом Джоузи вспомнила, она — камень у пего на шее. Он тосковал не по ее обществу. Он тосковал по еде. И запах, доносящийся из духовки, был таким приятным, что она его вполне понимала.
— Я подам на стол через сорок минут, — сказала Лиз. — Если не хочешь опоздать…
Кент широко улыбнулся.
— Я вернусь. — Он надел шляпу, коснулся на прощанье ее полей и вышел с важным видом.
Джоузи не могла им не восхищаться.
Лиз подалась вперед и коснулась руки Джоузи.
— Звучит ужасно, но то, что ты заболела, — это удача для меня. Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь. Но у меня появился предлог, чтобы выйти из дома.
— Неужели все так плохо?
Лиз кивнула.
— Когда ты с нами завтракала, это помогало мне с ней справиться. Немного отвлекало от меня ее внимание. Из-за, нее я чувствую себя как инвалид. Я любила Теда и ужасно по нему скучаю. Он умер, но жизнь продолжается, и я могу сама о себе позаботиться. Я пришла тебя повидать и теперь снова чувствую себя полезной. У меня наконец снова появилась причина готовить обед. Если ты не возражаешь, мне бы хотелось, чтобы ты проболела еще по крайней мере неделю. Честно говоря, я не знаю, что буду делать после того, как ты уедешь.
— Лиз, возможно, я завтра уеду домой. Я попросила Кента позвонить моим братьям, чтобы они меня забрали.
— Попроси его снова позвонить им и сказать, что ты передумала. Ты же не хочешь прервать отпуск, верно?
— Я… Но… Я не могу быть Кенту в тягость.
— Ерунда. Ты хорошо на него действуешь.
Хорошо действую? Но как?
Прежде чем она успела спросить, Лиз продолжала:
— Почему ты ему в тягость? Худшее уже в прошлом.
— Что ж… если Кент согласится.
— Кент согласится.
— На что я соглашусь? — сказал Кент, не спеша входя в домик и снимая шляпу.
— Чтобы Джоузи передумала и все-таки осталась.
— Ты передумала?
Она кивнула, не сводя с него глаз. Он просиял.
— Это замечательно!
Вот как?
— Какой приятный запах! — Он кивнул на духовку. — Когда…
— Ты успеешь позвонить братьям Джоузи и сказать им, что она все-таки остается.
— Нет проблем. — Он кивнул, широко улыбнулся и вышел.
— Теннисный клуб, — сказала Джоузи. — Бриджет нужно чем-нибудь заняться. Ей нравится теннис?
— Да! — вырвалось у Кента, когда он шагал к дому. Джоузи собирается остаться.
Ему хотелось это отпраздновать. Он открыл дверцу холодильника и схватил бутылку «шардонне», потом вспомнил — пока Джоузи принимает антибиотики, ей нельзя пить. Он поставил бутылку обратно и вместо нее вытащил несколько банок лимонада.
Когда она выздоровеет, мы отпразднуем как следует.
Но не наедине с Джоузи. Нет. Кент представил себе свет свечей, шампанское, Джоузи в прелестной пижаме, и…
Он попытался представить другую картину: он, Лиз и Клэнси на небольшой вечеринке перед отъездом Джоузи. Это может быть весело.
Но первая картина все же нравилась ему куда больше.
Мужчина набрал номер рабочего телефона Марти.
— Это Кент Блэк, — рявкнул он, обращаясь к автоответчику. — Джоузи останется до конца следующей недели, как и было запланировано. — Потом он повесил трубку.
Хорошо, что Лиз и Клэнси убедили Джоузи остаться, уверили ее в том, что она любима и нужна. В том, что она не причиняет беспокойства. У него бы так не получилось.
Лиз и Клэнси будут скучать по ней, когда она уедет.
Он тоже будет скучать по ней. Но мужчина вроде него не имеет права портить жизнь женщине вроде Джоузи.
Он отогнал эту мысль. Пора идти и получать удовольствие от обеда с Джоузи. И с Лиз. Он не забыл о Лиз.
Когда Лиз ушла, Кент навел порядок. Когда он повернулся, то увидел, что Джоузи наблюдает за ним.
— Ты не устала?
— Я чувствую приятную лень. Рада, что ты не разрешил мне помочь с уборкой. Расскажи мне о твоей сестре.
Кент похолодел.
— Зачем?
— Мне всегда хотелось, чтобы у меня была сестра.
Он подумал о ее братьях, увидел тоскливое выражение ее лица и все понял.
