— Нам нужны презервативы. Я не привезла. А ты?
— Не привез, — хрипло отозвался он и, помолчав немного, добавил: — На острове есть магазин, там могут быть. И он закроется... — Эрик посмотрел на часы, — через десять минут. Тут совсем недалеко.
— Тогда поехали.
Они сели на велосипеды и уже через две-три минуты остановились возле магазина.
— Последний шанс отказаться. — Голос Эрика был глухим и низким.
— Нет. Я уже все решила для себя.
— Ты хочешь пойти со мной?
Она отрицательно покачала головой. У нее слишком тряслись колени, она не смогла бы дойти до магазина. Она совершает ошибку? Вероятно. Но это не первая в ее жизни и не последняя.
Дорога домой заняла целую вечность. Их встретил дружный хор лягушек.
— И куда мы пойдем, на твою постель или мою?
— Твоя ближе. — Голос, густой, как патока.
У нее повлажнела кожа, и платье прилипло к телу.
— Мне бы надо сначала принять душ, — промямлила она.
— У меня большая душевая, уместимся оба. — Эрик глубоко вздохнул.
— Хорошо. — Сможет ли она на своих ватных ногах подняться по лестнице?
Он повернул голову и впился в нее взглядом.
— Внизу есть еще один душ. Но он меньше. Зато ближе.
— Здесь внизу? — Она перестала дышать.
— Да.
— Закрытый?
— Полузакрытый.
— Далеко?
— Двадцать шагов.
— Так... чего же мы ждем?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
К тому времени, когда они достигли душа и Эрик включил свет, его легкие горели так, будто он пробежал двадцать миль вверх по крутому склону. Он не мог ждать. Схватив Холли за плечи, он прижал девушку к стене и овладел ее губами. Они моментально раскрылись, и их языки вступили в игру.
Эрик гладил ее талию, бедра, спину. И целовал, целовал, целовал...
Наконец резким движением освободил ее от шорт и трусиков, и те сползли вниз по длинным ногам. Холли переступила через них и прижалась всем телом к нему. Но Эрик схватил девушку за руки и слегка отодвинул от себя, наслаждаясь красотой ее кожи и роскошными точеными формами.
— Невероятно!
— Лгать не обязательно. — Она досадливо прикусила губу.
— Холли, я не лгу, — воскликнул он, увидев сомнение в ее глазах. — Ты совершенное произведение искусства.
Искушающая улыбка скривила ее распухшие от поцелуев губы. Эрик отпустил ее, сбросил ботинки, и взялся было за пряжку, но она отвела его руки.
— Позволь мне это сделать.
Ноги его подкашивались от слабости, когда она раздевала его. Жадно ловя ртом воздух, он дрожал всем телом.
— Холли, — простонал он, — подожди.
Эрика охватил такой острый приступ вожделения, что он даже испугался, что не сумеет сдержаться и продлить любовную игру. Чтобы хоть немного охладить свой пыл, он нажал локтем на кнопку душа, и на них обрушились ледяные струи воды. Холли взвизгнула и попыталась отскочить в сторону, но он притянул ее к себе и, найдя на полке у стены флакон с жидким мылом, принялся энергично растирать ее тело гелем с цитрусовым запахом.
— Я не могу больше ждать, — вскоре прошептала Холли.
Он кивнул и быстро достал с полки заветный пакетик, и уже через минуту они слились в вечном, как этот мир, танце. Наконец Холли вскрикнула, и сладкая судорога пробежала по ее телу. И только тогда Эрик позволил себе присоединиться к ней.
В душевой наступила тишина. Эрик выключил воду, и теперь слышалось только их тяжелое дыхание. Холли прижалась к нему, положив голову на плечо.
— Я прошу прощения.
— За что? — Холли подняла голову и удивленно посмотрела на него.
Она еще спрашивала!
— Все прошло слишком быстро.
— Тебе разве не было хорошо? — Она откинулась назад.
— А ты сама не можешь сказать? — В его смешке слышались самоуничижительные нотки. — Мне было так хорошо, что я повел себя будто девственник или махровый эгоист. Набросился на тебя и даже не дал, как следует посмаковать удовольствие. Ты не разочарована?
— Ну, что за глупости ты говоришь? И тебе не стыдно? Да разве крик не выдал меня с головой? — В глазах ее сверкали искорки веселья. — Да еще никогда в жизни я не испытывала подобного наслаждения. Это было что-то невероятное! И запомни раз и навсегда, Олден: если ты заставил женщину выкрикивать твое имя, то, значит, она счастлива. И нет нужды просить у нее прощения.
Эрик улыбался. Холли раньше никогда не видела у него такой улыбки. Он выглядел расслабленным и счастливым. И тут до нее вдруг дошло, что завтра они уедут с острова, и все, что с ними здесь случилось, останется в прошлом. Эрик быстро обо всем забудет. Невелико дело! Ну, соблазнил очередную девушку. Что здесь такого, она у него далеко не первая и далеко не последняя. Все его прежние отношения с женщинами строились исключительно на сексе. А значит, он привык к этому, такие кратковременные интрижки очень удобны и позволяют ему убивать двух зайцев сразу: освобождаться от ненужного чувственного напряжения и заниматься тем, что для него является главным в жизни — бизнесом. Эрик в первую очередь банкир и лишь потом мужчина. Об этой истине ей следует постоянно помнить. Впрочем, у большинства мужчин отношения с женщинами также строятся на сексе. У женщин обычно все происходит наоборот. Что за черт! Ей бы сейчас наслаждаться сегодняшним днем, а она, уже печалится о завтрашнем!
Да, теперь уже ничего не изменить. Что должно было произойти, произошло. Теперь ее ждут немалые трудности впереди. Они с Эриком неизбежно будут встречаться на каких-нибудь светских мероприятиях. Тем более, что его сестра ее лучшая подруга, и каждый раз ей придется делать вид, что они просто хорошие друзья и между ними ничего не было: ни этого душа, ни криков, ни страстных, опьяняющих поцелуев. Трудная задача, но ничего невозможного в мире нет. Она справится. На первых порах, конечно, придется нелегко, но потом раны постепенно заживут, и она научится смотреть на Эрика, не отводя в смущении глаз. Научится не думать о нем с утра до ночи. Научится не реветь перед сном от собственного бессилия и одиночества.
Холли закрыла глаза, пытаясь привести в порядок свои мысли, и открыла их лишь тогда, когда Эрик принялся покусывать ее шею, так нежно и возбуждающе, что сердце ее снова пустилось в пляс.
— Холли? — Он пальцем приподнял ее голову, чтобы поймать ее взгляд.
— Что?
— Я начинаю беспокоиться, когда ты молчишь и не говоришь, о чем думаешь.
Ей совершенно не хотелось делиться с ним своими горькими мыслями. И она постаралась отшутиться.
— Я размышляю о том, что ты, наверное, внизу так же хорош, как и сверху.
