Нику захотелось просить ее подумать, убеждать, что она не права, но он подавил это желание. Ему и так пришлось слишком часто унижаться перед ней.
– Ты глупая и трусливая, – отрезал он. – Я люблю тебя и уверен, что и ты меня любишь. Но ты отмахиваешься от счастья быть вместе с любимым человеком, как от надоедливой мухи. Что ж, наступит время, когда ты станешь старой и одинокой, тогда помогай тебе Бог!
Он вышел, оставив дверь открытой. Рэйчел осталась в одиночестве, чувствуя себя, как Золушка, на которой роскошное платье превратилось в обноски.
Ник глубоко дышал, стараясь превозмочь боль в груди. Все кончено. Нельзя более обманываться. Он считал себя знатоком женщин, но в данном случае не видел возможности иного исхода. Он был просто ей не нужен.
Глава 13
Через неделю после последней встречи с Ником в дверь квартиры Рэйчел позвонили. На пороге стоял ее отец.
Увидев его, Рэйчел побледнела. Даже в самом фантастическом сне она не могла вообразить, что этот человек будет разыскивать дочь. Кроме того, по убеждению Рэйчел, у него не было ни малейшей возможности найти ее.
– Мисс Флеминг, меня зовут Томас Брейден. Могу я поговорить с вами? – Он переступил с ноги на ногу, и Рэйчел догадалась, что, несмотря на самоуверенный вид, он сильно нервничал.
– Я знаю, кто вы, – холодно произнесла Рэйчел и отступила в сторону, позволяя ему пройти.
Не подавая вида, что заметила растерянность на лице гостя, Рэйчел показала ему на софу, приглашая сесть. Мысленно она проклинала свою врожденную вежливость, не позволившую ей захлопнуть дверь перед носом этого человека.
Томас Брейден не торопился начинать разговор. Очевидно, эта задача была для него не из легких.
Наконец он откашлялся и неуверенно начал:
– Когда вы сказали, что знаете меня, вы имели в виду… Рэйчел не дала ему договорить. Она не собиралась облегчать жизнь этому человеку.
– Мне всегда было известно, что я ваша дочь.
Брейден словно постарел на глазах.
– Я не знал, – тихо сказал он. – Я полагал, вы считали своим отцом Дэниела Флеминга.
Глаза Рэйчел гневно сверкнули.
– Чепуха! Вы не могли полагать что-либо, поскольку ничего о нас не знали. Вас не интересовало даже, кто у вас родился – мальчик или девочка! Вы ни разу не встречали мою мать, не звонили и не писали ей с момента, когда бросили ее!
– Это не так! – взволнованно воскликнул мужчина. – Я нанял сыскное агентство, чтобы иметь информацию об Ивлин, знать, нуждается ли она в помощи. Но когда мне сообщили, что Дэниел Флеминг берет ее в жены, я решил больше не вмешиваться. Дэниел дал ей все, что не смог сделать я.
– Не смогли или не захотели? – холодно спросила Рэйчел с каменным лицом.
Томас провел ладонью по лицу и умоляюще посмотрел на дочь.
– Позвольте мне рассказать об этом.
Рэйчел нахмурилась. Она подозревала, что услышит заранее заготовленную ложь. Тем не менее ей стало любопытно, и она нехотя разрешила:
– Хорошо, рассказывайте.
Брейден помолчал, собираясь с мыслями, и медленно начал:
– Ваша мать была очень красивой жизнерадостной девушкой. Она пребывала в восторге от того, что оказалась в Атланте. – На его лице при этих воспоминаниях появилась улыбка. – На нее не произвело никакого впечатления состояние моих родителей. Я приглашал ее в роскошные рестораны, а ей нравились пикники на природе.
– Да, это похоже на маму, – не удержалась Рэйчел.
– Она была восхитительна, я влюбился в нее по уши.
– Очевидно, вам понадобилось не слишком много времени, чтобы избавиться от этого чувства, – с горечью сказала Рэйчел.
– Постарайтесь понять. – В голосе его звучала мольба. – Мне было восемнадцать, я был избалованный, не созревший для самостоятельной жизни юноша. Когда выяснилось, что Ивлин забеременела, я запаниковал и по привычке обратился за советом и помощью к отцу. В этом заключалась моя большая ошибка.
– Почему?
– Потому что мои родители не хотели, чтобы их единственный сын стал женатым человеком и отцом в восемнадцать лет. Они твердо заявили, что если мы поженимся, то я лишусь всякой поддержки с их стороны. В то же время они предложили открыть для Ивлин и ребенка довольно крупный счет в банке при условии, что я отошлю ее домой и дам слово никогда больше не видеться с ней.
– И вы ее бросили!
– Я любил ее, черт возьми! Но у меня не было средств содержать семью. Я ничего не умел.
– Вам следовало по крайней мере попытаться найти выход.
– Я искренне полагал, что это был лучший вариант. Родители Ивлин были готовы принять ее и ребенка. Таким образом, дома ее ожидали любовь и забота близких людей, а деньги моих родителей обеспечивали материальную независимость.
– Значит, вы решили, что мама и папа лучше знают, как решать проблемы сына, и совесть вас больше не мучила?
– Я знаю, вы мне не верите, – грустно сказал Брейден, – но каждый день в течение многих лет я помнил о том, что потерял любимую женщину, своего ребенка, что Ивлин принадлежит другому мужчине. Для меня это было тяжелым испытанием. После того как я окончил колледж мои родители женили меня так, как считали нужным. Я не любил эту девушку, но мы были друзьями, и я полагал, что это хорошая основа для создания семьи. Мы действительно прожили вместе долгие годы. Наши дети уже выросли и покинули родной дом. Однако мы никогда не были до конца счастливы. Я не сумел полюбить жену так, как Ивлин. Через несколько месяцев нас ожидает развод.
Он откинулся на спинку софы и закрыл глаза.
Рассказ никак не вязался с тем, что всегда думала Рэйчел об этом человеке. В течение многих лет она считала отца бессердечным эгоистом, хладнокровно использующим других людей в собственных интересах. Брейден получил от жизни все, что хотел: деньги, престиж, жену и детей, положение, соответствующее своему социальному статусу. И теперь он хочет, чтобы Рэйчел поверила в его многолетнюю скорбь о разлуке с любимой женщиной и ребенком…
Брейден выпрямился и с трудом улыбнулся:
– Я вас больше не побеспокою. Мне было необходимо сказать, как вы мне дороги. Я объясню своим детям, почему я включаю ваше имя в завещание.
– Мне не нужны ваши деньги, – упрямо заявила Рэйчел.
Брейден криво усмехнулся.
– В вас нетрудно узнать Ивлин. – Усмешка исчезла с его лица, голос прозвучал неуверенно. – Я хотел бы встретиться с вами еще раз. Мы могли бы пообедать или поужинать вместе.
Рэйчел нахмурилась:
– Вряд ли это возможно. Я не сделаю ничего, что причинило бы боль матери или отчиму. Дэниел всегда был для меня настоящим отцом.
