Брейдену было больно слышать эти слова, но ничего не поделаешь – он не мог рассчитывать на теплый прием после двадцати девяти лет отсутствия в жизни дочери.
– Скажите мне одну вещь, – вдруг попросила Рэйчел. – Как вам удалось отыскать меня?
– Я знал о вас все почти с первой минуты вашей жизни. – Его волевое лицо напомнило Рэйчел, что этот человек – гроза делового мира Атланты.
Расставание было неловким. Томас мялся у двери, словно хотел сказать что-то еще, но его останавливали каменное лицо и молчание Рэйчел.
Наконец он произнес тихо:
– Спасибо, что выслушали меня. До свидания. Рэйчел заперла дверь и прислонилась к ней спиной.
По ее щекам текли неизвестно откуда взявшиеся слезы.
* * *
На следующий день, в субботу, погода совсем испортилась. Рэйчел проснулась рано, точно зная, что ей делать. Автострада, ведущая к дому, была перегружена, и девушка сосредоточила свое внимание на управлении машиной. К счастью, это отвлекало от раздумий по поводу вчерашнего визита отца.
Дверь открыла мать, ласково обняла ее, и Рэйчел вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Ивлин отстранила дочь и внимательно посмотрела на нее.
– Что случилось, доченька?
Рэйчел хотела заговорить и не смогла. В горле застрял ком. Она рассердилась и, проглотив подступившие слезы, взяла себя в руки.
– Пойдем на кухню, – заторопилась мать. – У меня остались твои любимые шоколадные пирожные с карамелью и есть свежесваренный кофе.
Рэйчел с удовольствием позволила матери ухаживать за собой. Ей было спокойно в этой хорошо знакомой обстановке.
Ивлин суетилась, наливая кофе и щедро угощая дочь разрушительным для фигуры десертом. Рэйчел заставила себя есть и поддерживать преувеличенно непринужденную беседу.
Наступил момент, когда откладывать разговор, из-за которого она приехала, больше не было возможности.
– Вчера ко мне приходил Томас Брейден.
Улыбка исчезла, и вместо нее по лицу матери пронеслась целая буря эмоций. Она взяла дочь за руку и озабоченно спросила:
– С тобой что-то происходит?
– Не знаю, не могу понять, – призналась Рэйчел. – Он оказался не таким, как я думала.
– Ты можешь рассказать мне?
Рэйчел потерла виски, в которых медленно нарастала тупая боль. Подбирая слова и запинаясь, она пересказала содержание беседы с Томасом Брейденом.
Ивлин слушала молча, не отрывая глаз от лица дочери. Когда Рэйчел закончила, мать заговорила не сразу.
– Значит, все эти годы он постоянно интересовался тобой?
– По его словам, да. Я не знаю, могу ли ему верить. И хочу ли.
– Ему можно верить. – Ивлин печально улыбалась. – Томас всегда был даже слишком честным. Прежде чем отослать меня домой, он прямо сказал о причинах, которые вынуждают его делать это. Я тогда возненавидела его за предательство. Однако позже я поняла, что в целом он поступил правильно. Он оказался достаточно взрослым, чтобы сделать очень трудный выбор. В то время я решила, что Томас не любит меня, но теперь все выглядит иначе.
– Почему ты вышла за Дэниела, если любила отца?
Ивлин помолчала, собираясь с мыслями.
– Я безумно любила Томаса. Если бы наши отношения продолжались, моя любовь, вероятно, сохранилась бы навсегда. Но когда я осталась одна в ожидании ребенка, все мои чувства к нему умерли. Я приехала из Атланты с разбитым сердцем и невыносимо одинокой.
– Тогда ты вышла замуж за Дэниела?
– Ты знаешь, что Дэниел на шесть лет старше меня?
– Конечно.
– Мы знали друг друга в течение довольно долгого времени. Дэниел был взрослым мужчиной, со стабильным заработком и перспективной работой. Он, конечно, знал, что говорят обо мне в городе, однако пришел и сделал предложение.
– Ты согласилась?
– Я сказала ему, что беременна. Он уже знал об этом и тут же поклялся, что будет любить ребенка, как своего.
– И вы поженились.
– Да, и я никогда, ни на минуту не пожалела об этом. Дэниел дал мне все, что женщина может только пожелать.
Рэйчел набралась храбрости, чтобы задать еще один вопрос:
– Как ты отнесешься к тому, что иногда я буду видеться с моим… моим родным отцом? Нет, я не собираюсь искать с ним встреч, – поспешно добавила Рэйчел, – но если так получится?
Ивлин улыбнулась:
– Я буду рада, если так получится. Все эти годы меня огорчало то, что Томас не принимал никакого участия в судьбе своего ребенка. Похоже, что я ошибалась.
– А папа? Я не хочу, чтобы ему было неприятно.
– Ты недооцениваешь Дэниела. Тебе следует рассказать ему о случившемся, и все станет на свои места.
– А где он?
– Поехал на рыбалку с твоими братьями. Они вернутся к ужину.
Рэйчел встала и потянулась.
– Тебе помочь готовить ужин? Мне хочется прогуляться.
Ивлин подтолкнула ее в направлении двери:
– Иди, иди. Когда я не смогу накрыть ужин на троих, можете смело положить меня в могилу.
Рэйчел вернулась домой через пару часов. Вскоре появился и Дэниел.
– Тыковка моя! – издалека увидел он ее.
– Папа! – Губы Рэйчел задрожали, голос сорвался, и слезы полились по щекам.
Дэниел поспешил к Рэйчел, обнял ее и стал успокаивать:
– Поплачь, поплачь, дочка, полегчает.
Они сели на софу. Рэйчел продолжала всхлипывать в объятиях Дэниела. Он протянул ей большой белый носовой платок. Постепенно рыдания прекратились, слезы высохли.
– Мама сказала, что нам надо поговорить.
Рэйчел во второй раз поведала историю о встрече с Брейденом, тщательно подбирая слова. Это было нелегко, она не знала, как отнесется Дэниел к случившемуся.
– Родная кровь или нет, ты мой отец, и я люблю тебя всем сердцем! – с горячностью воскликнула Рэйчел.
– Но тебе необходимо разобраться в отношениях с Томасом Брейденом.
– Да… – прошептала она. Дэниел откашлялся.
– Ну что ж, это естественно, Рэйчел. Я не могу сказать, что не держу зла на этого человека, поскольку ему не следовало оставлять твою мать беременной. С другой стороны, благодаря его проступку Ивлин стала частью моей жизни, а вместе с ней – самая замечательная дочка, о которой только может мечтать мужчина.
– Спасибо, папа.
– Если ты ждешь моего мнения, я скажу. Тебе необходимо разобраться в твоих чувствах к Брейдену, а он имеет право видеть тебя, независимо от того, что произошло в прошлом.
