– Властвующие – не властвующие… Какая разница? Нам-то от того не легче, – угрюмо заметил Всеволод.
– Легче, – возразила она. – От этого вам гораздо легче. Пьющие-Исполняющие глупы и недалеки. Если их не ведет воля Властителя, они способны заботиться лишь об утолении неутолимой жажды и о дневном укрытии от солнца. Чуя теплую кровь, они лезут к ней даже через серебро и осину. Но – бездумно лезут, безумно. Напролом. С таким врагом, лишенным осмысленной воли, сражаться проще.
– Хочешь сказать, упыри штурмуют Серебряные Врата не по воле Черного Князя?.. Черных Князей?
– Пьющие-Властвующие или, если тебе угодно, Черные Князья сейчас бросают свои войска друг на друга. Сражаясь за проход в ваш мир, о вашей крепости они думают меньше всего. Пока, по крайней мере. Но на той стороне идет великая битва. А в великих битвах, случается, гибнут великие воины. Пьющие-Властвующие погибают тоже. Либо от руки друг друга, либо под натиском вражеских армий.
– Разве обычные упыри способны напасть на Черного Князя? – недоверчиво спросил Всеволод. – Ты, помнится, утверждала, что они не поднимали руки даже на тебя. Но если ты… м-м-м… Пьющая-Любящая… Черная Княгиня… То уж Черный Князь-то…
– Ты прав, воин-чужак, – ответила Эржебетт. – По собственной воле Пьющие-Исполняющие, конечно же, не осмелятся причинить вред высшим Пьющим. Но по воле своего Властителя они пойдут и на это. Впрочем, сейчас речь о другом. Я пытаюсь втолковать тебе, что когда гибнет Властитель, на поле боя остается его неприкаянное войско.
– Простые упыри? – уточнил Всеволод. – Исполняющие, которым больше нечего исполнять? Слуги без господина? Темное воинство без Черного Князя?
– Да, именно так. Войско без хозяина, которое уже и не войско вовсе. Не управляемые твердой рукой и довлеющей над ними разумной волей, низшие Пьющие перестают сражаться. Они покидают поле битвы и бредут куда вздумается. Догадываешься куда, воин-чужак?
Всеволод кивнул. Он догадывался.
– Они чуют близость крови, близость вашего мира и уходят к рудной черте. Они вдут через ряды сражающихся. Они упрямо проталкиваются к заветному проходу. Многие гибнут по пути, оказавшись меж вражеских армий, но некоторые все же достигают цели.
– И их что же, пропускают?
– Им не мешают, скажем так… Специально – нет. Они никому неинтересны, потому что без хозяина – неопасны. На них не тратят силы, и сознательно им не чинят препятствий. Их попросту не замечают, на них не обращают внимания. Ибо все они – более никто в великой битве Пьющих-Властвующих. Ибо над ними более нет власти и Властвующего. Ибо Властители на той стороне сражаются с Властителями. А дружины Властителей – лишь с дружинами Властителей. Понимаешь меня, воин-чужак?
– Кажется… – тихо промолвил Всеволод. – Кажется, да.
Эржебетт сделала паузу. Передохнула. Закончила:
– Вот эти-то ошметки и остатки былых армий подступают по ночам к вашей крепости и уходят дальше, за крепость.
– Ошметки? – глухо повторил Всеволод. – Остатки?
Всего-навсего покинувшие поле боя дезертиры.
– Да, – кивнула она. – Так. Низших Пьющих, управляемых высшими, ты еще не видел, воин-чужак. Такие войска в твой мир еще не вступали. Но рано или поздно вступят и они. Даже величайшие из битв не могут продолжаться вечно. Когда одни Властители обескровят других, непременно найдется сильнейший, который прорвется через границу миров, преодолев все препоны слабейших. Прорвется сам и проведет свое воинство. А за ним придет другой. И третий…
Всеволод задумался.
– Скажи, Эржебетт, а зачем ты сама преступила рудную черту?
– Зачем? – она недоуменно вскинула брови. – Я?
– Я хочу понять… Ты вернулась домой? Или ты пришла за пищей?
– Здесь мой дом. – Ее длинные ресницы чуть колыхнулись. – И здесь много пищи для тех, кто во мне… Кто со мной.
Оборотень и лидерка… Что ж, по крайней мере, честно.
– Хорошо. Тогда ответь на другой вопрос.
И – так же честно ответь!
– Зачем ты присоединилась к моей дружине? Почему не ушла за Карпатские хребты? Чего выжидала в Сибиу? С какой целью направилась с нами в тевтонский замок? Ты хотела отомстить Бернгарду и саксам? Жаждала поквитаться за убитую мать?
– Месть? – она чуть заметно вздохнула, расчетливо, осторожно вобрав немного воздуха в стиснутую осиной грудь. – В ваше обиталище уже вступили оборотаи и Пьющие, воин-чужак. Скоро начнется настоящий Набег под началом Властителей. А уж во время такого Набега найдется кому отомстить за мою мать. И Бернгарду отомстить, и его рыцарям, и всему этому миру. Что же касается меня… Наверное, то, что я не позволила закрыть брешь в кровавой черте – более чем достаточно для любой мести.
– Да уж, – скривился Всеволод. – И все же, зачем тебе понадобилось вступать в орденскую крепость с моей дружиной? Это ведь было не случайно?
– Не случайно, – не стала спорить Эржебетт.
– А ради чего так рисковать?
Еще один слабый вздох.
– Я не знала… не предполагала, насколько велик будет риск. Кто мог подумать, что Бернгард и его кастелян так хорошо запомнят мою мать. И кому бы пришло в голову, что они признают ведьмину дочь в мальчишке-оруженосце при иноземном воеводе?
– Допустим. – Всеволод, не моргая, смотрел на нее через стальную и серебряную решетку. А сам гадал: верить? нет? – Но ты так и не ответила на мой вопрос. Зачем тебе нужно было в тевтонский замок?
– Мне не нужно было в замок, воин-чужак, – тихо промолвила Эржебетт. – Мне нужно было остаться с тобой. А ты ехал в замок. И мне пришлось. Тоже. Поехать.
– Вот как? – Всеволод удивленно поднял брови. – Поехать сюда, в самое логово Бернгарда? Невзирая на опасность быть разоблаченной?
– Поехать, – она опустила глаза. – Невзирая…
– Зачем? – в который раз уже вопросил Всеволод. – Только, Эржебетт, не рассказывай, пожалуйста, сказки о великой любви эрдейской лидерки к чужестранцу – все равно ведь не поверю.
Она молчала. Отвечать не спешила. Собиралась с мыслями. Что-то обдумывала. И, в общем-то, ясно что: говорить – не говорить? Если говорить – то правду или ложь? Если правду – то насколько откровенно? Только время нынче слишком дорого. Нет его, времечка для долгих раздумий.
А может снова: пальцы – к пальцам, руку – к руке? И снова – колдовское единение, в котором не соврешь. Снова – честный рассказ без слов. Мгновенное знание… узнавание истины через соприкосновение.
Хотя нет, он еще слишком слаб для повторного контакта. Он еще не вполне оправился, не пришел в себя после того… после прошлого раза. После чужой смерти и перерождения. Нужно подождать. Восстановить силы. Сначала нужно узнать через слова. То, что можно узнать. В конце концов, если Эржебетт не пожелает отвечать на его вопрос вслух, то и посредством безмолвного касания от нее тоже ничего не добиться. Она не позволит, она попросту не пустит его к своим сокровенным мыслям и потаенным уголкам памяти. Это – во власти лидерки. Бернгард говорил, что узнать ее, через нее и помимо ее воли может только Черный Князь.
