Распахнув кухонную дверь, он обнаружил пританцовывающую, облаченную в пижаму детской расцветки и в пушистых розовых тапочках молодую женщину, чьи волосы были стянуты в пучок на затылке. Она поедала огромный сэндвич с арахисовым маслом как раз в тот момент, когда их глаза встретились.
— Вы не Ханна Шуберт, верно? — осторожно поинтересовался мужчина, зная ответ еще до того, как она открыла рот. Нет ничего удивительного в том, что Чарин находится здесь: в конце концов, он думал о ней весь день.
Однако для Чар его появление было неожиданным, и от волнения бедняжка даже подавилась арахисовым маслом. Секунда, и он оказался у нее за спиной, обхватив одной рукой за талию, второй постукивая между лопатками. Веселенькое зрелище. Ей стало легче, и несмотря на то, что ему хотелось немного задержать ее, она уже старалась отпихнуть своего спасителя. Майкл неохотно опустил руки.
— Вы! — закричала Чарин, отпрыгивая в сторону.
Она продолжала кашлять, а по красному лицу струились слезы. Ну можно ли в это поверить? Майкл Греко собственной персоной, реальный, как сама жизнь, невероятно красивый, несмотря на растрепанные волосы и свободно свисающий галстук. Майкл был настолько привлекательным, что у нее слегка засосало под ложечкой. За что ей такое наказание?
— Должно быть, судьба, — заявил он со смущенной улыбкой, продолжая разглядывать ее. — Мы снова встретились.
Она продолжала пятиться назад, пока не наткнулась на барную стойку. Не сводя глаз с нежданного гостя, готовая тут же отскочить, если он только попробует шевельнуться, Чарин слизнула арахисовое масло с пальца и потянулась за салфетками.
— Что вы тут делаете? — требовательно спросила она, взволнованная тем, что ее застали врасплох, танцующей в пижаме на огромной кухне.
Любопытно, как он тут оказался и заметил ли, насколько я расстроена его появлением.
— А что вы здесь делаете? — в свою очередь спросил он, разглядывая ее с головы до ног и сознавая, что, как бы ни было это ужасно, сопротивляться ее чарам он не в силах. Она выглядела восхитительно, несмотря на взъерошенный вид, и было приятно лицезреть ее снова.
— У меня есть разрешение на проживание здесь, — пустилась она в объяснения, вовсе не похожая на человека, который только что чуть не подавился арахисовым маслом. Молодая женщина высокомерно скрестила руки на груди, зная, какое комичное впечатление производит ее детская пижама, но отступать было поздно. — Мой дом сейчас ремонтируют, и мне нужно было где-то ночевать, поэтому Леонард, мой куратор, предложил остановиться в этом доме на несколько дней.
— Какое совпадение! — Его глаза сверкали озорством. — У меня тоже имеется особое предписание остановиться здесь.
Чарин нахмурилась: только этого и не хватает. Все-таки он ошибается.
— Нет, вы не можете оставаться тут. Здесь место для рабочих по контракту и тех, кто приехал в командировку из других отделений «ТрайТерраКорп». Вы представляете администрацию, и вам надлежит проживать в отеле. Компания резервирует очень дорогой номер люкс. — Она резко мотнула головой в сторону двери. — Вам придется пройти туда.
— Там я уже был, — спокойно произнес Майкл, — и ушел. Знаете ли, столько шума от родео.
Чарин задумчиво прикрыла глаза.
— По-моему, оно проходит не в отеле.
— Не в отеле, зато ковбои упражняются в номерах, от их сапог и шпор стоит невообразимый шум. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз, поэтому сегодня планирую спать как младенец.
Ее плечи поникли. Возможно, свой сон она как раз и потеряла. Как просто стоять посреди кухни и делиться планами на предстоящую ночь, в то время как ее сердце разрывается от тревоги. Как бы хотелось честно признаться, что в общежитии все комнаты заняты, хотя в таком случае что помешает ему выставить ее на улицу?
— Ладно, — неохотно продолжила Чарин, — но если собираетесь жить здесь, то вы должны пообещать мне одну вещь.
— Какую?
— Обещайте, что вы не будете подкрадываться ко мне и пугать, а то мне придется освоить мировой рекорд по прыжкам в длину.
Майкл усмехнулся: разве можно поклясться в благоразумии по отношению к столь чертовски привлекательной женщине?
— Обещаю.
— Хорошо. — Она тяжело вздохнула, будто сбросила непосильную ношу. — Итак, здесь существуют определенные правила, для всех без исключения. Никто никому не приказывает, так как здесь нет начальников и подчиненных. У всех есть спальни, но вот ванная комната — одна на каждом этаже. Замки старые и расшатанные, плохо действуют, поэтому мы привыкли использовать условный сигнал: три удара — пауза, особенно это касается двери в ванную. — Она помолчала в надежде, что ее слова испугают его, когда же этого не произошло, вздохнув, продолжила: — Полагается пользоваться своей едой, хотя Ханна закупает все необходимое и любой может попросить ту или иную вещь. Она их маркирует. Каждое утро вас ждет завтрак с шести до семи тридцати.
Майкл кивнул и повел плечами.
— Звучит заманчиво.
Он мог бы стоять так часами, слушая ее волшебный голос и наслаждаясь видом прелестной женской фигурки в легкой пижаме. Конечно, в данной ситуации любой мужчина мог бы напрочь забыть данные себе смехотворные клятвы и обещания.
Чарин казалась немного капризной, но внутренний голос подсказывал, что эта женщина, возможно, поймет его намек правильно. Почему бы не попробовать? Понимающая улыбка, одно-два прикосновения, многозначительно приподнятые брови… Уж он-то умеет подобрать ключ к женскому сердцу, возможно, уже сегодня она разделит с ним постель.
И все-таки, насколько бы сильно ни было очарование, Майкл не воспользуется такой возможностью. Ее не назовешь запасным игроком, налицо все признаки женщины порядочной, главное для которой — замужество и семья, а таковых он и вовсе старался обходить стороной.
Кроме всего прочего, он смертельно устал, и ему необходим крепкий, здоровый сон. Бросив последний, полный сожаления взгляд на соблазнительную женскую грудь, Майкл вздохнул.
— Как мне найти свою комнату?
Чарин пожала плечами.
— Вам придется дождаться Ханну. Она со всеми на родео. Думаю, они вернутся около полуночи. А теперь, если вы передадите мне оставшуюся часть сэндвича, — женщина указала на барную стойку у него за спиной, — я пойду спать.
Майкл взял хлеб и замер.
— Около полуночи? Это невозможно, я хочу спать сейчас.
— Сожалею, — вздохнула она, забирая свой бутерброд и поворачиваясь к двери, чтобы с достоинством удалиться.
— Что мне за дело до вашего сожаления? — он схватил ее за руку. — Мне нужен отдых. Сейчас.
Чарин с ненавистью посмотрела на него.
— И что вы хотите от меня?
Брови Майкла поползли вверх.
— О, я не знаю. Возможно, быть немного снисходительнее.
