* * *
Денис провел послушного мертвеца вдоль бетонных стен. Раз провел, другой. Третий… С каждым разом получалось все лучше. Юлька и Славка заглядывают через плечо. Смотрят, не дышат. Сами — почти как…
Дверь распахнулась неожиданно. Там, внизу, в бетонной коробке с" прозрачной крышкой. Та, что справа. Не распахнулась, точнее — въехала в стену по направляющим рельсам. Шкаф-купе, блин…
«Войдите…» — потребовала инструкция обучающей программы.
Что ж, пора, значит, уходить из зоны прямой видимости. Пора испытывать гвардейца в узких коридорах кладбищенского полигона. Денис заставил фигурку в камуфляже пригнуться, нырнуть под низкую притолоку. Дверь закрылась. Задвинулась.
Впереди — тесный лаз… Освещения достаточно — можно обойтись и без приборов ночного видения. Только вот наблюдать теперь за «рабочим материалом» со стороны — через прозрачный пластиковый пол — уже не получится. Ориентироваться можно лишь по изображению, передаваемому мини-камерами ходячего мертвеца.
Бродилка оказалась несложной. Простенький такой лабиринтик. Несколько поворотов, развилок, проходов — и дистанционно управляемый зомби Дениса попал в широкий тоннель. А тоннель этот вел…
В тупик.
В тупике, в каменном аппендиксе, у самой стены — стоит… Группировщик? Имитатор? «Рабочий материал»? В маске, в камуфляже, с заточкой.
Хотя нет, слово «стоит» тут не совсем уместно: Денис разглядел крепления, поддерживавшие обмякшее тело. Стальные скобы, кольца. А заточка — так та попросту привязана к руке.
Еще один труп. Чучело. Кукла…
Интересно, что бы это значило?
Обучающая программа не преминула объяснить — что.
«Уничтожьте цель».
Ага. Пришло время отработки боевых навыков. Так вот зачем Катафалк-Призрак собирает по ночам трупы! Нет, не миф это, не досужие вымыслы, не страшилки-пугалки для доверчивых и пугливых. Реальность это. Суровая. «Мертвому раю» требуются тренажеры, максимально приближенные к… Человекообразные груши, в общем. Неуязвимым суперсолдатам, управляемым новичками-операторами, нужно ведь на чем-то боксировать, нужно как-то раскрывать, демонстрировать свои потрясающие возможности.
Такова она, программа ускоренного обучения. Такова ее глубинная суть. Как там говорил Кожин? «Ресурсов для повышения вашей квалификации я не пожалею — заметьте, никаких ресурсов». Кожин и не жалел. Никаких.
«Темп, ребятки, темп, — требовал господин Федеральный Полномочный посол, — мне нужен хороший темп». А за ценой, значит, не постоим, да, Павел Алексеевич?
Интересно, кого сейчас распяли там, на стене? Чей труп подвесили, как тушу в лавке мясника? Какого-нибудь походя подстреленного из бесшумного автомата Волка? Или подобранную на ночной улице несчастную оргскую жертву?
Если группировщика… Хм… С оргами у Дениса давние счеты. К Волчьей падали он тоже особых симпатий не испытывал. А если не группировщика? Что ж, тоже ладно. В конце концов, не всем мертвецам суждено оживать после смерти. А трупу — ему ведь все равно. Уже. Все. Абсолютно. Равно.
«Ничему не удивляйтесь, ничего не бойтесь, ни над чем особо не раздумывайте — и все будет замечательно».
Золотые слова, Павел Алексеевич!
«Просто выполняйте указания».
И будет вам за-ме-ча-тель-но!
«Уничтожьте цель», — требовал компьютер.
Да запросто! Да на раз-два!
Как там по инструкции? Направить объект на цель, нажать «Делит». Денис направил, нажал…
Раз…
Резкий наезд видеокамер, стремительное приближение распятой камуфлированной куклы. Это — прыжок, это — стремительная атака «рабочего материала».
Два…
Потом — вскрик. Удивления и ужаса. И боли…
Кричали все — Денис, Славка, Юла. И тот! Прикованный к стене!
Залитые кровью глаза в смотровой щели маски вдруг распахнулись. За мгновение до смерти.
Потом — смачный хруст поломанных костей в компьютерных динамиках. И все оттенки красного на экране монитора.
Денису казалось, будто он отменил команду на уничтожение в ту же секунду. Так, наверное, оно и было. Но для парня, служившего при жизни в личной гвардии президента, а после смерти накачанного квинтэссенцией собственных бездумных рефлексов, секунда — это слишком, слишком много.
«Операция завершена»…
Оторванная от стены и уничтоженная — теперь уже окончательно и бесповоротно — цель выглядела ужасно. Глаза выдавлены, горло перебито, шейные позвонки превратились в труху, а череп болтается, как шарик на ниточке. Это не считая множественных переломов позвоночника.
Урок номер три: заданную однажды команду «Делит» отменить нельзя. Не успеть. С мертвыми гвардейцами такой номер не проходит. Смерть не любит, когда с ней играют в пустышки. В отличие от Жизни.
* * *
Федералы по-прежнему не проявляли ни малейшего интереса к происходящему. А операторов — всех троих — колотило. Мелкая такая, противненькая дрожь.
— Парень, ты вообще-то понял, что натворил? — прохрипел Славка.
Неужели в голосе Ткача — плохо скрываемое восхищение? Или показалось? Послышалось? Денис не знал. И не хотел знать. Он сейчас занят — он выводит гвардейца из залитого красным тупика, из тоннеля, из коридорного лабиринта из вновь открывшейся двери. Выводит обратно — на просторную бетонную арену. Оставляя следы, потеки.
Вывел. И смотрит сверху, через прозрачный пол-крышу на кровь, добавившую пронзительной яркости тусклому камуфляжу. До чего же много этих ярких пятен, до чего много крови…
Денис отключил систему. Мертвый суперсолдат рухнул. Умер. До следующего коннекта. До следующего сеанса псевдожизни.
— Эй, ты только что прикончил человека, — не унимался Славка. — Там, в тоннеле.
— Макет человека, — неуверенно возразил Денис. — Чучело человека. Мертвеца убить дважды нельзя.
— Он такой же мертвец, как и мы. Был, — тихо-тихо сказала Юла. — И ты сам прекрасно знаешь это, День. Ты слышал, как он кричал?
Нельзя было не слышать, а хотелось, так хотелось… Денис прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла.
В метро, в подземной темнице, где он стрелял в двух каннибалов, все ведь было иначе. Совсем. Там было так: или мы, или они. На автомате все там было. И без послушных, исполнительных посредников-мертвецов. Поднял Ночкин «Дождик», нажал чувствительный спусковой крючок и — обойму в прущих буром уродов, которых и людьми-то назвать можно с натяжкой. Он и сообразить тогда как следует не успел. И испугаться — тоже. Нет, испугаться-то, конечно, успел. Еще как!
Но не переживал. Потом. Кажется. Почти.
И еще — он ведь не добил тех двоих. Не сложилось. Патроны кончились.
