Выбирать отдельные цели в толпе не имело смысла — Денис просто молотил по клавише «Делит». Без перерыва.
Мельтешение пятен камуфляжа и кровавых пятен… «Делит»-«Делит»-«Делит»… Сорванные маски и порванные тела… «Делит»-«Делит»-«Делит»…
А бойцы у Волков отменные! Кто-то ухитрился даже всадить арматурину в плечо мертвеца. Только этим ведь мертвеца не остановишь.
«Рабочий материал» вырвал обоюдоострый штырь из раны, бросил заточку. Правильно, такого добра теперь много. Под ногами. Можно не жалеть.
Заверещал группировщик, пригвожденный трофейной пикой к дверце офисного шкафа.
Пригибаясь, уходя от очередного рубящего удара, боевой зомби подхватил с пола еще одну плоскую арматурину. Оброненную, потерянную. Заточенную с двух сторон подобно мечу. И на конце тоже заточенную.
Нырок. Молниеносный колющий удар снизу. Орг хрипит, валится. Его выскальзывающее из скрюченных непослушных пальцев оружие перехватывает другая рука жмура. Беспалая. Трехпалая. Но перехватывает. И держит крепко.
Теперь в двух руках орга — два плоских штыря с двусторонней заточкой. Двурукий берсеркер с обоюдоострыми самодельными мечами идет в атаку. Бьет с двух рук, колет с двух рук, рубит с двух рук.
И дело сразу идет быстрее. И до оргов, видимо, доходит наконец, что противостоит им не совсем обычный человек. Совсем необычный. И не человек вовсе. Окончательно доходит. Вот он, тот самый момент истины, когда уверенность в победе сменяется сомнением, смятением. И паникой!
Мертвый боец, повинуясь приказам оператора, оставляет в камуфляжных рядах кровавую просеку, прорубается к входной двери офиса. Прорубился. Благополучно. Правда, цветность картинки заметно изменилась: судя по характерному багрянцу на экране, все три объектива жмуровских камер забрызгало, и притом капитально.
Ладно, не страшно. Денис подвел мертвого гвардейца вплотную к красным потекам на стальной двери. Так, что тут у нас? Офис заперт. И не просто заперт. Этот массивный монометаллический сейфовый комплекс с кодовым замком ходячему покойнику нипочем не осилить. Кстати, и группировщики не смогли бы его взломать. Значит, знали код. Значит, этот офис, как и предполагал Денис, был их тайным убежищем. М-да, неплохая явка… И днем можно встречаться под видом клиентов. И ночью укрываться.
Денис вздохнул. Жаль, Юлькиного жмура впустить не удастся. Завершать бойню придется самому, а после — уходить через окно. Ладно, справимся. Боеспособных противников оставалось не так уж и много. «Делит»-«Делит»-«Делит»… Мелькающие заточки, ломающиеся кости…
И хрип умирающих в наушниках. И еще что-то… Скрип металлизированного бронепластика! Ролл-ставни!
Денис развернул, погнал послушного зомби обратно к окну.
Волк! Одиночка, отбившийся от стаи, что безрезультатно терзала мертвую плоть врага. Проскользнув в тыл «рабочего материала», орг возился у подоконника.
Группировщика этого жмур буквально размазал по подоконнику.
Но свое дело группировщик сделал.
С грохотом обрушились ролл-ставни. Сухой щелчок — и окно намертво заблокировано чешуей бытовой брони. Высший класс, тройное усиление! Это вам не хлипкая решетка — такую защиту не высадишь ни столом, ни шкафом, ни диваном. Без ключевого кода за нее вообще браться не стоит.
Орги — из тех, кто оставался в живых, не брались. Не знали заветной комбинации? Наверное.
На мгновение все они застыли. Окровавленные, испуганные, уставшие. Застыли, осознав вдруг, что заперты в одном помещении с… С кем? Долго, впрочем, орги не размышляли. Мгновение прошло, минуло. С криком, с яростным воем, с воинственным воплем те, кто еще был жив, ринулись на заточки мертвого «рабочего материала». Чтобы тоже стать мертвыми.
Да если бы они и знали… Если бы коды автоматического замка на окне или сейфового комплекса на двери были кому-нибудь известны, это ведь ничего не меняло: господин Федеральный Полномочный посол не счел нужным учить операторов брать с помощью «рабочего материала» пленных и проводить допросы. Дениса, Славку и Юлу натаскивали только на убийства.
Так что ничего другого не оставалось.
От смертоносной клавиши Денис оторвал палец, когда понял: все кончено, жмур атакует уже ни в чем не повинные стены. Сыпалась штукатурка, клочья обоев, куски обивки.
Да, кончено все. Больше в офисе не оставалось ни одной живой души… Ни одной. Живой.
Он дал отбой. Стоп машина. Проходить сквозь стены не умеют даже боевые зомби. Даже те, у которых по заточке в каждой руке.
Освобожденный, отключенный «рабочий материал» медленно сползал на красный липкий пол. Только Денис этого уже не видел.
* * *
Провинившиеся операторы молчали — говорил грозный шеф. Голос Кожина в наушниках звучал глухо и не предвещал ничего хорошего. Абсолютно ничего.
Разбор полетов шел в радиорежиме на дип-частоте. Да, посол не врал насчет защищенности этого канала связи, иначе провал секретной операции не обсуждался бы вот так запросто, открытым текстом. И каким! Внешне сдержанный Павел Алексеевич, как выяснилось, умеет выражаться похлеще обкуренного орга. Если припрет.
Приперло вот… Неслабое ведь ЧП: на внутригородском фронте «Мертвого рая» появились первые потери. Хуже, чем потери: непобедимый киллер-зомби попал в простейшую ловушку. Курам на смех! А все потому, что раззява-оператор не заметил подвоха.
— Каковы возможные последствия этой ошибки? — Вопрос федерала был отнюдь не риторическим. — Я вас спрашиваю, каковы могут быть последствия?
Ответила Юлька. Тихо, испуганно:
— Орги узнают, с кем имеют дело. Если еще не…
— Вот именно! — рявкнул Кожин.
И…
И успокоился.
— Эксперимент приостанавливается на двадцать четыре часа. — Это распоряжение Кожин отдавал своим обычным невозмутимым и чуть насмешливым голосом.
— А мой «рабочий материал»? — рискнул спросить Денис. — Как быть с ним?
— Никак. Забудь о нем. Твоего «рабочего материала» больше нет. Не существует. Он умер.
— В смысле? Он отключен от коммуникационной линии?
— От всего. Навсегда.
— Вы подключались к нему? Сами? — Денис уже догадался. — Вы уничтожили его виртуальную основу? Его кибернетическая нервная система разрушена?
Кожин неопределенно хмыкнул:
— В том офисе просто стало одним мертвецом больше. Самым обычным мертвецом.
— Обычным? Так, выходит, орги не смогут…
— Надеюсь, не смогут. Визуально твой рабочий материал сейчас ничем не отличается от остальных трупов. Раны, кровь — все, как положено, как должно быть. А лабораторные исследования группировщики проводить вряд ли станут.
Раны, кровь? Как положено? Как должно быть? Ну-ну… Уж не на этот ли случай жмуров накачивают искусственным кровяным раствором? А все остальное — так, сбоку-припеку, постольку-поскольку.
