– Добрый вечер. Извините, задержалась на работе.
Семь пар глаз уставились на нее. Эффект дополнили семь открытых ртов.
Значит, заметили.
Мэри первая обрела дар речи.
– Боже, ты сделала макияж?! – изумилась она, словно это был смертный грех.
И Мэри, и ее мать красились каждый день.
– Ну и что такого? – поинтересовалась Джейн, садясь на свободное место рядом с сестрой.
– А что ты сделала со своими волосами? – спросил Ричард.
– Лично я – ничего. С ними работал стилист. – Джейн открыла меню. – Вы заказали что-нибудь?
– Что на тебе за костюм? – подхватил Уилл. – Ты была на маскараде? И где твои очки?
На маскараде? Мило!
– Очки я поменяла на линзы, а костюм купила в магазине.
– И ради кого? Ради Дрейка? – вступил в разговор отец. – Я слышал, он вроде как обручен.
– Дрейк ни при чем. Я решила, что мне нужна перемена.
– Ну разве можно винить нас за любопытство, детка? – мягко произнесла мать. – Мы тебя почти не видим, и вдруг ты приходишь… совершенно другая. Иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
А она-то надеялась, что родные обрадуются или хотя бы поддержат ее. Почему с ними постоянно приходится бороться? Что бы Джейн ни делала, они во всем видели лишь ее стремление вырваться из-под их контроля.
– Она отлично выглядит, – заметила Сайен, жена Ричарда. Джейн с благодарностью посмотрела на нее. – Костюм шикарный и прическа стильная. Тебе очень идет. А блестящие пастельные тени заставляют твои глаза светиться.
Сайен занималась модельным бизнесом, и ее комплимент кое-что значил.
– Я тоже так думаю, – поддержала ее Сара, скромная учительница начальной школы.
– Никто не говорил, что Джейн плохо выглядит. – Глава семейства бросил на невестку взгляд, заставивший ее съежиться. – Мы всего лишь озабочены.
– Может, у тебя начался возрастной кризис? – спросил Ричард.
– Давай оставим эту тему, – предложила Джейн.
– Совсем не обязательно кипятиться, – пожала плечами Мэри.
У Джейн появилось желание стукнуть сестру по голове.
К их столику подошел официант. Джейн заказала лазанью и мартини. Потом разговор зашел о семейной фирме. Эта тема обычно ее раздражала, но сейчас она испытала облегчение, поскольку о ней забыли.
Когда принесли салат, Джейн заказала еще один мартини. И еще один – под основное блюдо. Если так пойдет и дальше, домой придется ехать на такси.
Она ковыряла лазанью, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Несмотря на все надежды, про день рождения, похоже, забыли. Стоило родственникам пережить шок от ее преображения, как она снова стала для них невидимкой.
Джейн решила уйти, не дожидаясь кофе. Она уже открыла рот, собираясь объявить об этом, как вдруг…
– Джейн!
Ее сердце подпрыгнуло. Мгновение – и унылый семейный ужин превратился в кошмар.
Она повернулась, надеясь, что ей показалось. Что это кто-то другой. Действительно, в вылинявших джинсах, ковбойских ботинках и черной рубашке с закатанными рукавами Джордана было трудно узнать.
– Я так и думал, что это ты! – воскликнул он.
О боже!
– Как ты здесь оказался?
– Я был в баре с приятелем и уже собирался уходить, когда заметил тебя. – Он улыбнулся своей ослепительной улыбкой, от которой у Джейн каждый раз перехватывало дыхание. – Мир тесен, не так ли?
Неужели настолько? Хотя, может, это не случайность?
Да, она надеялась увидеть его сегодня, но… не в середине семейного ужина!
– Детка, – сказал отец, – разве ты не собираешься познакомить нас с твоим другом?
Джейн осознала, что все смотрят на них. Родственники снова заметили ее, хотя основное внимание, конечно, было сфокусировано на Джордане.
Ей ничего не оставалось, как представить его:
– Это Джордан Эверетт. Джордан, это моя семья.
Он пожал всем руки. Джейн надеялась, что теперь, когда знакомство состоялось, он уйдет.
– Джордан, почему бы вам не взять стул и не выпить с нами? – предложил ее отец.
– Мне не хотелось бы вам мешать.
– Не говорите глупости, – произнесла ее мать своим певучим голосом южной красавицы. – Всем будет очень приятно, если вы к нам присоединитесь.
– В таком случае – с удовольствием.
Джордан сел рядом с Джейн. Ее отец сделал знак официанту. Джордан заказал виски, она – очередной мартини.
– Так, значит, вы вместе работаете? – поинтересовался Ричард.
Сердце Джейн колотилось, как набат. Она рассказывала Джордану, как ей пришлось обмануть родителей. Если он случайно проговорится, что они работают в «Вестерн ойл», она погибла.
– Нет. Моя сфера – нефтяной бизнес, – бросил Джордан.
Джейн с облегчением выдохнула.
– А в какой области? – спросил Уилл.
– Управление.
В ее семье чувствовали запах денег за милю. И хотя Джордан не был одет как человек, занимающий высокий пост, его платиновый «Ролекс» свидетельствовал либо о деньгах, полученных в наследство, либо о высоком положении в компании. Возможно, они даже смогли прикинуть уровень его зарплаты.
– Так вы встречаетесь? – спросила Мэри.
– Мэри! – одернула ее Джейн.
– Я приглашал, – заявил Джордан с очаровательной улыбкой, кладя руку на спинку ее стула. – Но она дала мне от ворот поворот.
Он снова с ней флиртует. Лучше бы он делал это где-нибудь в другом месте. Запах лосьона после бритья не позволял женщине сосредоточиться. Конечно, со своей внешностью Джордан ничего не может поделать, но пусть хотя бы не соблазняет ароматом.
Джейн отвела взгляд от Джордана и посмотрела на сестру:
– Мы просто друзья.
Официант принес напитки. Джордан задал вопрос об адвокатской практике, и разговор тут же стал общим. Дезертирство Джейн было упомянуто, но никто не стал заострять на этом внимание. Ее имя вообще редко звучало. Но, разумеется, родители не упустили возможность пропеть хвалу ее сестре и братьям. В этом ничего нового не было. Джейн могла бы достичь большего, если бы ее постоянно не одергивали. Как адвокат она была лучше сестры, однако Мэри всегда отбирала у нее лучших клиентов, а черновая работа ложилась на плечи Джейн.
Всем было ужасно любопытно, почему Серой Мышкой заинтересовался такой красивый мужчина. Может, поэтому Мэри беззастенчиво флиртовала с Джорданом? Впрочем, чему тут удивляться? Так было всегда.
Джейн перепрыгнула через два класса и поэтому отставала от старшей сестры лишь на год. Стоило ей заинтересоваться каким-нибудь мальчиком, как Мэри была тут как тут. А если Джейн начинала возмущаться, она всегда отвечала одно и то же:
