Предполагалось, что в эти часы рядом с ней будет мама Бена, но она уехала, и Тесс было очень, очень страшно.
Ее тело больше не подчинялось ей. И она внезапно забыла все, чему ее учили на курсах будущих мам.
А вдруг что-то пойдет не так? Вдруг с ее ребенком что-то случится?
Ей нужен кто-то, кто поддержал бы ее в эти минуты и объяснил, что нужно делать.
— Я больше не могу, — жалобно прошептала она Бену горячечными губами. — Я передумала. И не хочу иметь ребенка.
— Думаю для этого уже слишком поздно, любимая.
— Мне страшно.
Бен взял руку Тесс и сжал ее.
— Все будет хорошо.
Когда они добрались до больницы, Тесс уже не помнила себя от боли, которая закручивалась в ней спиралью, заставляя ее забывать о времени и пространстве.
Единственным якорем в этом безумном мире полном страдания, была рука Бена, крепко державшая ее за руку.
Вся поездка заняла всего лишь десять минут, а Тесс показалось, что прошла целая вечность.
К ним навстречу уже спешил санитар с коляской. Ей с большим трудом удалось сесть в нее, и в этот момент ее настигла схватка более сильная и интенсивная, чем все предыдущие. Всякий раз, когда Тесс думала, что хуже быть уже не может, боль становилась все сильней и сильней.
Теперь она понимала, почему была единственным ребенком в семье. Кто же по собственной воле станет проходить эти испытания дважды?
Как сквозь туман Тесс слышала голоса вокруг себя, но никак не могла сосредоточиться. Лишь в лифте, когда схватка наконец отпустила ее, она заметила, что Бен по-прежнему стоит рядом с ней.
— Ты все еще здесь?
— Да, я с тобой.
Бен и сам толком не понимал, почему все еще не уехал домой.
Он знал только одно: его любовь к Тесс безгранична и она не заслужила того, чтобы проходить через все это одной.
Когда она снова сжала его руку, Бен понял, что опять начались схватки.
Нежно погладив ее волосы, он заговорил с Тесс тихим, успокаивающим голосом. Она явно не понимала ни слова, но благодарно кивала.
У Бена было дурное предчувствие, что ребенок может родиться прямо в лифте.
Когда они добрались до четвертого этажа, все начало происходить очень быстро. Считая его отцом ребенка, Бена провели в родильный зал.
Тесс быстро переодели в больничную рубашку и положили на стол. Среди всей этой бурной деятельности неожиданно для себя, Бен оказался справа от Тесс, нежно шепча ей на ухо какую-то чепуху.
— Дайте мне обезболивающее, — попросила Тесс медсестру, которая измеряла ей давление. Когда та ничего не ответила, Тесс повернулась к Бену: — Прикажи им дать мне обезболивающее.
Бен взглянул на врача, и та покачала головой.
— Для этого уже нет времени, шейка матки уже полностью раскрылась, и ребенок вот-вот выйдет наружу.
Судя по частоте и силе схваток, Бену казалось, что ребенок вылетит из нее словно пуля, но прошло уже много времени, а ребенок все еще не думал появляться на свет.
В краткие периоды между схватками Бен вытирал мокрый от пота лоб Тесс и водил льдом по ее губам. Он успокаивал роженицу тихим голосом, глядя в ее заполненные страхом глаза.
Ни одну женщину Бен не любил и не уважал больше, чем Тесс.
— Показалась головка ребенка, — сказал врач через сорок минут.
Бен даже не подумал, что делает, когда посмотрел вниз и увидел крохотную макушку, покрытую густыми волосиками.
Это была самая чудесная вещь, которую он когда-либо видел.
— Боже мой, Тесс, я вижу ребенка.
— Давай, Тесс, теперь надо тужиться. В последний раз, — сказала врач измученной девушке.
— Не могу, — задыхаясь, ответила Тесс. — Я слишком устала.
— Посмотри на меня, — позвал девушку Бен, и она повернула к нему голову. Еще два часа назад он не был готов к появлению ребенка, но теперь это было пределом его мечтаний. — Тесс, ты можешь сделать это. Последний раз, и все, я тебе обещаю.
Закрыв глаза, Тесс, казалось, собрала всю свою волю в кулак и изо всех сил напряглась.
Через несколько секунд на руки врача выскользнул скользкий, мокрый ребенок. С густыми черными волосами. Такими же, как и у него.
— У вас девочка, — сообщила врач и положила кроху на живот Тесс.
Девочка. Дочь.
У них с Тесс есть дочь.
Маленькая, розовая и очень, очень громко орущая. И такая красивая… самая красивая из всех рожденных когда-либо детей.
Тесс осторожно коснулась маленьких ручек и ножек, крохотных, розовых пальчиков.
— Бен, посмотри на нее. Разве она не прекрасна?
Перестав плакать, малышка повернула головку на голос матери, посмотрев на нее любопытными ярко-синими глазами. Очень умными глазами.
Бен сдался немедленно, полностью и навсегда влюбившись в свою маленькую дочку.
Теперь для него было даже странно, что он когда-то хотел держать ее на расстоянии. Когда она впервые закричала, приветствуя этот мир, Бен понял, что она его кровь и плоть.
Он не плакал три года, с тех пор, как потерял сына, но сейчас чувствовал слезы на своих глазах.
— Прости меня, дорогая, — прошептал он Тесс. — Как я мог даже думать о том, что у меня получится жить без вас обеих? Я люблю тебя Тесс!
Она коснулась его щек и вытерла слезы.
— Я тоже люблю тебя.
После того, как ребенка измерили, взвесили, помыли и завернули в розовое одеяльце, медсестра снова отнесла малышку к Тесс.
Постепенно палата опустела, и они остались в ней втроем.
Тесс, Бен и ребенок.
Их общий ребенок.
Эта малышка станет самой счастливой девочкой на свете, живя рядом с мамой, папой, бабушкой и дедушкой, которые будут обожать ее и оберегать от всех невзгод.
Бен сидел около кровати Тесс, с любовью разглядывая маленький сверток, лежащий у него на руках.
— Она смотрит так же, как и ты, — сказал он, играя с крохотными пальчиками дочери.
— Твоя мама очень расстроится, что ее не было рядом со мной.
Бен пожал плечами.
— Но в следующий раз она ни за что не пропустит такое событие.
Тесс бросила на него удивленный взгляд.
— Я понимаю, что не заслуживаю второго шанса, но, если ты мне позволишь, клянусь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Тесс нежно улыбнулась ему.
— Считай, что этот шанс у тебя уже есть.
Все это время она ошибалась. Сказки на самом деле существуют — если в них верить.
