Денис откинулся на спинку кресла. Дело было сделано. Сидеть у компа больше нет необходимости. От них теперь ничего не зависело. Бежать из квартиры? А смысл? Если ничего не выйдет, их все равно выловят на улице. Если же выйдет…
Все четверо: Денис, Ирина, Николай и Юла подошли к окну. Молча посмотрели вниз. На улицу.
Там, внизу, уже появились первые смельчаки. Двое. Нет, вон еще один. Трое… И еще пара. Пятеро, значит. Пять бледных пятен в густых, как темно-серый кисель, сумерках. Пять открытых лиц. Да уж, шагнуть вот так, без масок прямо в Комендантский час… Трудно, невозможно поверить!
Отчаянная пятерка настороженно осматривалась вокруг. Быть первым всегда тяжело. Но эти пятеро не сбились в кучу, не жались друг к другу. Они расходились. В разные стороны. По разным улицам.
– Не думал я, что среди добропорядочных граждан Ростовска найдутся такие храбрецы, – признался Денис.
– Это мои ребята, – отозвался Николай. – Те, кого удалось собрать нашей доблестной бабуле. Негусто, конечно, но хоть что-то. Я просил привести их сюда. Отсюда все и начнется.
– Орги? – Денис тряхнул головой. Показалось или одна из тех фигурок внизу – правда похожа на бабку Ирины? – Это что, провокация?
– Нет. Пример для подражания, без которого законопослушный бюргер не пошевелит пальцем даже в минуту смертельной опасности. Они – вожаки, которым предстоит управлять толпой.
– В самом деле? Только толпы я чего-то не вижу.
– А ты приглядись. Повнимательнее приглядись.
Денис пригляделся. Странно, что он сразу не заметил тех двух в поднятых воротниках и надвинутых на нос шапках. И еще этих, жмущихся к стенам. И того. И вон того тоже. Нет, теперь на улице было не пять и не шесть, и не семь человек.
– Десять, одиннадцать, двенадцать… – словно завороженная, считала Юла.
А из подъездов выходили новые нарушители Комендантского часа. По одному, по двое, по трое. И никто их оттуда не гнал – добровольно выходили. Словно железные опилки вокруг мощных магнитов, люди сбивались в кучки возле лидеров с открытыми лицами, но сами еще опасались опускать воротники и поднимать козырьки. Наверное, это ненадолго. И все-таки любопытно, что сейчас лица не прячут как раз те, кто привык прятать их прежде.
С каждым новым человеком, примыкавшим к той или иной группе, движения оргов-вожаков становились увереннее, а чем увереннее вели себя Волки, тем решительнее становились новоявленные ополченцы. Настороженность растворялась где-то в темноте неосвещенных улиц. И чем больше темнело, тем сильнее растворялась.
* * *
Конечно, их отследили. И конечно, против них послали вертушку. Так было быстрее… быстрее всего. И проще.
«Москит» не таился. Разрубая винтом наваливающуюся на город ночь, машина зависла в воздухе. И гранатомет серии «Кистень», и крупнокалиберный пулеметный ствол системы Тверского смотрели сейчас в одну точку – в треснувшее и давно не мытое окно.
Вертушка покачивалась совсем близко. Если бы не темнота, если бы не тонированное бронестекло кабины, можно было бы, наверное, рассмотреть лица пилотов. И пальцы на гашетках.
Окно с ломаным росчерком трещины возмущенно дребезжало, ходило ходуном, тщетно цеплялось за облупленные рамы и… Сдержать напор воздушных масс окно не смогло. Стекло подалось, вогнулось внутрь, хрустнуло, лопнуло, разлетелось звонким колючим дождем. Надулись, взлетели к потолку засаленные шторы светомаскировки.
Денис, Юла и Ирина непроизвольно отшатнулись. Николай – наоборот, упал, навалился всем телом на подоконник, пытаясь устоять под упругим потоком, что швыряли в пустой уже оконный проем лопасти «Москита».
Ветер ворвался в комнату, ветер буйствовал.
– Ну что, парни! – Сквозь свист в ушах до Дениса донесся рык Волчьего вожака. – Вы уже приняли решение?!
Глупо орать на безмозглую машину, экипаж которой все равно не услышит ни слова, но Николаю на это, видимо, наплевать Впрочем, ворочать трубу автоматического гранатомета, выхватывая прицелом то голову цепляющейся за окно человеческой фигурки, то сердце, – еще глупее. Зачем, если достаточно просто пустить в квартиру один-единственный заряд – и все… И все живое внутри станет мертвым? Нет, не в заряде, не в гранате дело. Чтобы открыть огонь, пилотам нужно что-то еще. Чего им сейчас жутко не хватало.
Они принимали решение. Сами. Прямо сейчас.
Файлы с информацией о «Мертвом рае» и «Полигоне „Р-1”» уже должны были попасть во все милвзводовские службы. В бортовой компьютер вертушки – тоже.
Денис продрался сквозь воющую преграду. Встал рядом с Николаем, перегнулся через подоконник, глянул вниз. Улица уже кишела нарушителями Комендантского часа.
Орудийные стволы – оба смертоносных жала «Москита» опустились, опали. Вертушка тяжело, нехотя оторвалась от разбитого, продавленного ветром окна. Легла на новый курс.
На бреющем полете вертолет воздушной разведки догнал самую многочисленную группу повстанцев, закружил сверху. Не угрожающе – в боевом охранении
Где-то послышались первые выстрелы.
– Ну что, прогуляемся? – обернулся орг. – Компьютер можно оставить. Все равно в толпе раздавят.
Николай вышел из комнаты первым.
* * *
Это было что-то! Такого бедлама на улицах Ростовска Денису видеть еще не приходилось. Возбужденные люди сновали повсюду. Многие – вооружены. Если, конечно, можно назвать оружием палки, железки, камни, оргские заточки… Но уж автоматы-то милков – можно. А милвзводовцы со своими «псами» – поодиночке, парами, отделениями и группами – уже примыкали к горожанам.
Никто толком не понимал, зачем он вышел на улицы и что намеревается делать дальше. Просто оставаться в четырех стенах было страшно. После всего, что открылось…
Но постепенно броуновское движение двуногих молекул приобретало некое подобие порядка. Мечущиеся индивиды сливались в единую массу, и управляемая, насколько она вообще может быть управляемой, толпа двигалась к Межрайонной Трассе.
Дениса, Николая, Юлу и Ирину сразу подхватил, закружил, понес людской поток. Выбраться из водоворота человеческих тел не представлялось возможным. Оставалось только держаться поближе друг к другу. И идти. Просто идти – туда, куда шли все.
Николай кому-то помахал рукой. Ему ответили. Старушка-Секретарша! Машет шокером. Возбужденная, раскрасневшаяся, помолодевшая… Мечта, блин, геронтофила. Энное количество лет назад бабулька, наверное, была той еще красоткой. Уродин-то мэры себе в секретарши не берут. Денис улыбнулся, когда уловил во взгляде пожилой женщины что-то Ночкино – дерзкое и задиристое. Рядом в приветственном жесте взметнулась рука Ирины. Кухонное примирение бабушки и внучки оказалось не фиктивным.
– Сколько? – крикнул Николай.
– Мно-о-ого! – ответила бойкая старушка, прежде чем исчезнуть из виду. – Третью группу веду!
