Свет! Нужен свет! Где-то поблизости должен быть энергетический щиток. Денис шарил по шершавой стене. Где-то, где-то… Здесь! Память не подвела. Вот они, рубильники, под рукой.
Один – самый маленький – уже опущен. Остальные поддались легко. Щелк-щелк-щелк…
Яркий свет залил помещение. В бункере царил полнейший разгром. Оборудование выкручено, вывинчено, выворочено с корнем. Лишь пучки проводов сиротливо болтались на стенах и потолке. Да разбросанные стулья, да перевернутые столы, да…
Ах, вот в какие ящики они влетели! Камуфлированные, здоровенные, с прочными наружными замками-защелками. В таком человека спрятать можно. Запросто! Так и прятали ж, наверное. Только не совсем людей.
– «Гроб 200», – пояснил Николай.
– Что? – дернулся Денис.
– Тара для транспортировки «рабочего материала». Или заготовок, не прошедших еще процедуру перезаписи.
Поваленные ящики лежали в беспорядке. Открытые и закрытые, пустые и… И не пустые. По крайней мере, один из контейнеров пустым не был. Из-под сдвинутой крышки палкой торчала жилистая рука. Мертвая рука бледно-воскового цвета в черном рукаве с темно-синим обшлагом. Форма федералов…
Пальцы безжизненно свисали над камуфлированным боком «Гроба 200». Еще виднелся кончик начищенного до блеска ботинка. Покойник в гробу был как… как новенький он был. А характерного мертвяцкого запаха, кстати, не ощущалось. Тление еще не тронуло этого, в форме. Бальзамирующие препараты «Мертвого рая» еще действовали.
– Почему он здесь? – сглотнув, спросил Денис.
Николай осторожно ткнул руку стволом «Вурдалака». Зачем-то тронул запястье, зачем-то пощупал пульс. Только после этого ответил:
– Может, хм… производственный брак – такое бывает. Может, потеряли или забыли в спешке. А может, просто не поместился.
– Как это?
– Так это. В эвакуационном Караване всегда не хватает места.
– День, что там у вас? – окликнула Юла. Девушки заглядывали с лестницы, не видели еще.
– Трупы, – мрачно ответил он. – Как всегда. Можете входить, в общем. Добро пожаловать.
* * *
В рабочем зале царила тишина. Мертвая тишина. Хотя нет, не мертвая. Обострившийся до предела слух все же уловил… Шелест? Шорох? На грани слышимости. Из-за стеклянной перегородки. Это не вентиляция. Похоже скорее на непрерывные клацанье компьютерных клавиш.
Денис подошел ближе. Там, за стеклом, в центре зала, явственно ощущалось чье-то присутствие. Но почему они не заметили ничего подозрительного? Ничего и никого? Да потому что та вон неподвижная спина слишком смахивает на предмет мебели. Худая грязная шея торчит из-под поднятого воротника. Локти вросли в стол, плечи – расправлены. Голова склонилась над включенным (пятно призрачного света во тьме подземелья! Опущенный рубильник на электрощите!) монитором.
Незнакомец сидел на том самом месте, где Денис, Славка и Юла постигали азы управления боевыми марионетками. Сидел за компьютером – и не реагировал на вошедших. Он вообще ни на что не реагировал. И не шевелился…
Денис обошел прозрачную стену подземного аквариума, осторожно заглянул сбоку. Лица компьютерщика пока не видать, но руки – уже. М-да, не шевелился… Если не считать мечущихся по клавиатуре пальцев. Пальцы работали в бешеном, в безумном ритме. Не уследить было за этими пальцами.
И что, никого больше? В огромном рабочем зале был лишь один человек и только один компьютер… Неужели это и есть та самая «группа» кожинских операторов, которая ведет отделение «рабочего материала»? Неужели с одного-единственного компьютера одновременно отдаются команды сразу дюжине послушных солдатиков? Но разве это возможно?! Нет, компьютер-то с такой задачей справится, но компьютер – это всего лишь инструмент, а вот тот, кто сидит за ним…
Денис по себе знал: работа с дистанционно-управляемым зомби-убийцей требует полного сосредоточения. А если «рабочий материал» не один… Мозги, блин, тогда поплавятся! От перенапряжения.
Каждому жмуру ежесекундно отдавать десятки команд! Каждому отыскивать в скоротечном бою приоритетную, самую важную, первоочередную цель! И каждому – «Делит»! «Делит»! «Делит»! И чтоб вовремя! Ни мгновением раньше, ни мгновением позже! И ни разу не ошибиться! Не дать своим бойцам перестрелять друг друга! Фантастика!
Оператор за стеклом не оборачивался. Да чего там – даже позы не сменил. Хотя давно должен был бы понять, что гости… Сидит, будто ствол от КПСТ проглотил, не шелохнется. Только руки… Пальцы только… Удивительная, неестественная беспечность. Или парня настолько захватила работа?
Первым в стеклянный вольер вошел Николай. Приблизился к неподвижной спине. Спина проигнорировала и шаги группировщика, и требование встать. И ствол автомата, уткнувшийся между лопаток, проигнорировала тоже. И вот тут…
Денис понял. Узнал!
Секунда – и он стоит рядом с оргом. И тянет оружие на себя. Вырывает.
Его отпихнули, оттолкнули. Резко, грубо. Стеклянная перегородка выдержала удар человеческого тела. Прочная, зараза… Впрочем, Денис даже не почувствовал боли.
– В чем де… – Орг осекся, увидев перекошенное лицо Дениса. И ужас в глазах бывшего следака.
Страх передается быстро. Николай завертел головой и стволом… По сторонам. Но за стеклянной оградой – по-прежнему ничего и никого. Все спокойно. Тихо. Только в аквариуме стучит себе по клавишам невозмутимый оператор федератов.
– Эй, чего вы?! – окликнула их Юла, подбегая к перегородке. – Кого-то нашли?!
– Это С-с-славка, – придушенной змеей прошипел Денис. – 3-здес-с-сь. С-с-сидит…
– Что?!
Николай отшатнулся от человека за компьютером.
А человек за компьютером все не реагировал. Неподвижная спина, мелькающие пальцы…
Волк осторожно – самым кончиком ствола – опустил высокий воротник сидящего. Синюшный, с горелой прочернью, след оголенного провода-удавки на бледной шее не казался больше потеком грязи.
Орг, держа автомат перед собой, обошел оператора сбоку, заглянул в лицо.
– Он, – согласился Николай, – тот самый парень с Эшафота.
– Он, – эхом отозвалась Юлька – она уже стояла рядом, вцепившись в руку Дениса. – Славик… Господи… Он же мертв…
Юла отвернулась.
Подошла Ирина. Ночка отворачиваться не стала. Ночка сокрушенно покачала головой. Ясное дело: вид человека, который спас ее жизнь ценой собственной, не вызывал радости.
– Мертв! Мертв! Мертв! – Юла была на грани нервного срыва.
– Хуже, чем мертв, – сухо ответил Николай. – Только, пожалуйста, без истерик. Истерики будут пресекаться. Жестоко.
Орг повел автоматным стволом перед глазами Ткача. Ноль эмоций. Славкины пальцы, не сбавляя темпа, сновали по клавиатуре. Сейчас он, наверное, не воспринимал ничего, кроме экрана монитора. Экран был разбит на двенадцать окошек. Пять окошек – пусты. Остальные показывали Трассу и окрестности. В разных ракурсах. В точности так, как видели главное шоссе Ростовска камеры «рабочего материала», пущенного впереди Каравана.
