Ухо скрежетнул зубами. Тихонько ругнулся Гвоздь. Но долго сокрушаться Стольник не дал.
— Входим в поселок! — прозвучал новый приказ. — Пока не заметили — идем скрытно. Когда заметят — действуем быстро. Боевыми работать — только если иначе нельзя. Нелеталку зря не расходовать. На общую связь выходить по необходимости. Действовать по ситуации. На свое усмотрение.
Ага, как же… После такой переклички, после выволочки первой группе и пряника — третьей не очень-то на свое усмотрение и подействуешь. Все равно будешь работать с оглядкой на Стольника и трес-баллы.
— Все, начали!
Стольник ушел из эфира.
— Вперед, — скомандовал Ухо.
Глава 10
Они прошли мимо холма с мертвым дозорным, подобрали злющего, как дюжина голодных аллигаторов, Гвоздя. Ухо еще раз внимательно осмотрел окраины хутора. Возле хуторской ограды движения не наблюдалось. Не было видно и намеков на засаду.
Наверное, дикие полагались на внешние дозоры.
— Пройдем по балке во-о-он туда. — Ухо указал автоматным стволом на две покосившиеся плиты в ограде.
Входить в заброшенный хутор через забаррикадированные ворота и идти дальше по широкой, хорошо просматриваемой центральной улице он не хотел.
Борис отметил про себя, что безухая голова сержанта работает неплохо. К выбранной им точке входа почти вплотную прилегал небольшой овражек. И что немаловажно, из подозрительной пятиэтажки этот участок практически не просматривался: мешали крыши домов и разросшиеся деревья.
Через проем между бетонными блоками вполне мог протиснуться охотник в полном снаряжении. Это было проще, чем лезть через забор, рискуя запутаться в колючке на виду у диких. И это гораздо безопаснее, чем открыто входить в ворота.
Если дикие не охраняют все дыры в заборе, можно будет проникнуть в хутор незамеченными.
— Гвоздь, пойдешь первым, — распорядился Ухо. — Посмотришь, что там, да доложишь.
Борис удивился. Ухо дает Гвоздю еще один шанс?
Долговязый хэд довольно улыбнулся. Кивнул. С готовностью нырнул в густые заросли.
Пополз по-пластунски к покосившейся бетонной ограде.
Вот пятнистая спина Гвоздя мелькнула на дне оврага.
Вот качнулась крапива у забора.
Вот хэдхантер с автоматом наизготовку заглянул в заросший кустами проем, поводя стволом по окнам ближайших домов.
А вот, не заметив ничего подозрительного, шагнул за ограду…
Бу-ху-ххх!
Словно раскатистый гром ударил из-под бетонного забора.
Взрывом Гвоздя отбросило обратно — вместе с комьями земли, битого бетона и визжащих осколков. Взметнулись к небу клубы дыма и пыли.
Гвоздь заорал.
В поселке тоже послышались крики. Дикие всполошились.
Нет, они полагались не только на внешние дозоры.
— Сука! — выплюнул Ухо. — Растяжка! Вот мудак, Гвоздь! Под ноги не мог посмотреть?!
— Первый, что там у вас?! — требовательно затрещал в шлемофоне голос Стольника.
— Ловушка, — доложил Ухо. — Мы обнаружены. Одного потеряли.
«Вообще-то не потеряли еще, — подумал Борис. — Гвоздь-то еще жив. Правда, непонятно, долго ли протянет».
— Так у них че, гранаты, что ли, есть? — растерянно пробормотал кто-то. Борис обернулся на голос. Щерба… Лицо односельчанина заметно побледнело. — Или мины?!
Да уж, неприятное открытие. Сказать по правде, Борису тоже эта охота представлялась несколько иначе. Уж во всяком случае, не так, чтобы сразу — потери.
— Вряд ли гранаты или мины, — спокойно отозвался Ухо. — Просто самоделка какая-то. Сигнально-фугасная.
«Просто самоделка»? Гвоздю от этого легче не было. Он все орал и орал благим матом. Бронежилет и каска выдержали град осколков, а вот правая нога была оторвана по колено. Правая рука — посечена осколками.
И всю правую половину лица как рубанком стесало. Прозрачное противоударное забрало каски защищало от ударов, но не от взрывов.
— Первый! Минус два трес-балла на личный счет и минус два — на групповой! — яростно хрипел в шлемофоне голос Стольника. — Всем группам, отставить скрытность! Завершить операцию! Из хутора никого не выпускать!
— Встать! — рявкнул Ухо. — Бегом марш!
Через корчившегося на земле Гвоздя сержант перепрыгнул первым. Первым вбежал в дымящийся еще проем. Что ж, теперь-то можно быть и первым. Бомбы-самоделки дважды не взрываются.
Борис последовал за группой. Протиснулся между бетонными плитами, стараясь не смотреть на вопящего Гвоздя. Помогать раненому никто пока не спешил.
Вступив за ограждение, хэдхантеры взяли на прицел ближайшие дома. Однако диких в пределах видимости не оказалось.
По ту сторону ограды, впереди и чуть правее от проема, в разбросанных взрывом кустах дымилась небольшая воронка. Бетонные блоки были выщерблены осколками и заляпаны кровью.
Гвоздь — покалеченный и истекающий кровью — кричал не умолкая.
— Рассредоточиться, — быстро заговорил Ухо, не глядя на подчиненных, а настороженно зыркая глазами по хуторским улицам. — Проверять каждый дом. Действовать парами. Прикрывать друг друга. Соседей из виду не упускать. Диких валить нелеталкой. При обнаружении очагов сопротивления самим на рожон не лезть — блокировать и сообщать мне. На открытые пространства не высовываться. Под пятиэтажку не подставляться. Заходим к центру слева. И под ноги смотрите, а то тоже, мля, напоритесь, как Гвоздь.
Ухо оглянулся на вопящего раненого:
— Да заткните его кто-нибудь!
Борис неуверенно шагнул назад, к проему. Рука потянулась к аптечке. Там должно быть сильное обезболивающее.
Его опередили. Затыкать раненых здесь, оказывается, было принято иначе.
Один из хэдов-старичков — широкоплечий рябой парень по прозвищу Шурш — опустил ствол. «Неужели шприц-ампулы не пожалеет?» — удивился Борис.
Он ошибся.
Одинокий выстрел прекратил мучения Гвоздя. Однако стреляли не из подствольного ампуломета. Под каску орущего хэдхантера вошла пуля. Леталка! Детальнее не бывает…
Борис отшатнулся: мозги и кровь убитого брызнули на него.
— Да какого?! — выдохнул Борис.
Впрочем, удивляться, возмущаться или ужасаться времени ему не дали.
— Берест, пойдешь с моей двойкой, — бросил Ухо. И перевел взгляд на ближайшую пару: — Вы двое возьмете этого салагу.
Сержант кивком указал на побледневшего Крыса. Тот тоже был шокирован хэдхантерскими методами успокоения раненых.
— Вы, — кивок другой паре, — остаетесь здесь. Он — с вами.
