Высунул автомат из укрытия.
Со стороны пятиэтажки грянул еще один выстрел. Однако на этот раз стрелок оказался недостаточно метким. Брызнул красным крошевом разбитый кирпич в стене.
Не сговариваясь с Ухом, они ударили из подствольников. Два негромких хлопка слились в один. И сразу же еще — два вразнобой.
На этот раз Борис целился в ноги бегущим. На тот случай, если за автоматом выскочили камикадзе-смертники. Куда стрелял Ухо, он не знал, но ампулы с парализующей смесью свалили обоих диких.
Метров с тридцати, наверное…
Подстреленные бегуны упали буквально в паре шагов от хэдхантерского автомата. Борис и Ухо нырнули за стену: пуля, выпущенная из пятиэтажки, разнесла еще один кирпич — там, где только что была голова сержанта.
Больше дикие на площадь не совались. Эх, знать бы еще, сколько их засело в пятиэтажке и какой у них арсенал.
В дальних кварталах слышалась вялая стрельба — там еще зачищали окраинные улицы другие группы. Но и они постепенно продвигались к центру.
Ухо злился. Ну да, понятное дело… Пока баллов группе удалось настрелять негусто. А в единственной хуторской пятиэтажке, где удобнее всего держать оборону, наверняка сейчас кучкуется основная добыча. Но поди ж ты, возьми ее!
В темных окнах верхних этажей трудно что-либо различить. Нижние этажи забраны ржавыми решетками. Дверные проемы — завалены хламом. И все подступы к дому-крепости — как на ладони.
На площадь не сунешься. Гранату со слезоточивым газом в окно с такого расстояния не забросишь. Да даже если бы это и удалось — максимум, на что можно было бы рассчитывать, — задымить первый этаж. Ну, два от силы. А как быть с дикими, засевшими наверху?
Палить по окнам боевыми, вслепую — проку мало. Да и неоправданно это. Во-первых, большой расход боеприпасов. А во-вторых… Кому нужны израненные и убитые дикие? Охота ведь затевалась не для этого.
Нет, действовать нужно было по-другому. Причем действовать быстро. Иначе придется делиться.
— Парни, слушайте меня, — зашипел в шлемофоне голос Уха. Работала локальная внутригрупповая связь. — Мы к пятиэтажке подошли первыми. Так что все, что внутри, пока еще наше. Если хотим заработать трес-баллы — нужно штурмовать, не дожидаясь других групп. Вопросы? Возражения?
Не было ни того ни другого. Хэды молчали. Соблазн самостоятельно накрыть диких, засевших в пятиэтажке, был слишком велик. Настолько, что даже лежавшее возле площади окровавленное тело в хэдхантерской форме никого уже не смущало.
Стольник если и слышал слова Уха, то не вмешивался. И то верно. В конце концов, какая ему разница, кто настреляет живого товара больше, а кто — меньше? Взводного интересовал конечный результат, а конкуренция между группами только повышала эффективность охоты.
— Эй, кто там на флангах, — окликнул Ухо. — Двойка — справа, двойка — слева. Обойдете площадь. Зайдете за пятиэтажку с той стороны. Следите за окнами. Если кто полезет из дома — валить нелеталкой. Только не светиться раньше времени. На открытое пространство не высовываться. Давайте, пошли-пошли!
Четыре пятнистые фигуры, укрываясь за домами и заборами, короткими перебежками двинулись в обход площади. Через несколько минут пятиэтажка была окружена.
— Бэтр бы сюда! — пробормотал Борис. — Под прикрытием брони площадь перейти — не проблема.
Ухо мотнул головой:
— Видел баррикаду в воротах? Техника там не пройдет. Да и Стольник все равно не пустил бы ее в хутор. Одну машину мы уже чуть не потеряли. Если здесь сожгут еще одну, рейд придется сворачивать.
Вообще-то да, в условиях плотной застройки риск потерять транспорт возрастает многократно. Правда, от внешнего ограждения крупнокалиберные стволы БТР могли бы достать пару верхних этажей пятиэтажки и поддержать атаку.
Но опять-таки… Крошить из тяжелых пулеметов стены, за которыми, возможно, укрывалась большая часть диких, — значит портить товар. Так нельзя. Работа хэдхантера — ювелирная работа.
Особенно если учесть, сколько сейчас стоят тресы.
— Ладно, — вздохнул сержант, — попробуем для начала просто выманить диких.
Ухо сложил ладони рупором и проорал через площадь:
— Э-э-э, дичь, ну че там?! Выходите, что ли!
Сержант кричал во всю глотку. Так, словно силой голоса хотел разрушить панельные стены. Не услышать его дикие не могли. Однако отвечать они не спешили.
— Все равно вам деваться некуда! — снова закричал сержант. — Или пулю, или шприц словите! Так, может, обойдемся без этого?! Бросайте стволы из окон! И на выход по одному, с поднятыми руками! Всем ведь проще будет!
Пауза. Ухо ждал, чуть высунувшись из-за угла и водя автоматным стволом по окнам.
— А че, пятнистые, самим сюда войти слабо?! — раздался чей-то голос — громкий и злой. Кричали с верхних этажей.
Что ж, контакт был установлен.
— Дерзим, значит! — Ухо усмехнулся, неодобрительно качнул головой. — Ну-ну…
Он снова поднес сложенные рупором руки ко рту.
— Слышь, это ты там за главного, да?! — проорал сержант невидимому собеседнику.
— Ну, вроде как! — отозвался тот. — И что с того?!
Борис осторожно выглянул из-за укрытия, мазнул биноклем по окнам верхних этажей. Несколько окон были завалены старой мебелью. В темноте зияющих проемов трудно было что-либо разглядеть даже через хорошую оптику. Борис не стал испытывать судьбу и снова нырнул за стену: долго блестеть стеклышками было опасно.
— А раз ты самый главный — значит, самый умный! — продолжал переговоры Ухо. — Вот и прикинь, умник, сколько у вас стволов и сколько у нас! И патроны свои посчитай! Долго ли вы с таким арсеналом продержитесь?!
— Сколько надо, столько и продержимся! — огрызнулись из дома.
— Не-а! — весело возразил Ухо. — Сколько надо не продержитесь, однозначно! Мы сюда за добычей пришли! И с пустыми руками не уйдем! Так что надеяться вам не на что!
— А пофиг! — донеслось в ответ. — Кто первый сунется — тому мало не покажется. На это патронов хватит.
— Вот гад упертый, а! — сплюнул Ухо.
И заорал снова:
— Короче так, дичь: выйдете сами — больно бить не будем!
— А ты, торгаш пятнистый, на понты не бери! — прокричали из пятиэтажки. — Вы нас по любому бить не будете! Какой вам резон товар портить?
Ухо скривился.
— Соображает, сука, — с досадой прошипел он. И закричал опять: — Ну, тогда давай так. Тебя мы отпускаем. За это ты отдаешь остальных. Такая сделка покатит?
Тишина… Вожак диких молчал.
Борис удивленно покосился на сержанта. Ухо сделал довольно неожиданное предложение.
— Думаешь, согласится? — пробормотал Борис. — Его же свои тогда растерзают.
