Глава 21
Хлопнул подствольник, еще один, еще… В свете фар и прожекторов мелькнули шприц-ампулы. Два или три шприца разбились о броню БТР.
Повалился на землю бородач: у него в боку засела пара шприцев. Вскрикнул Щерба, случайно угодивший под «дружественный» огонь. Сжавшись в комок, упал возле БТР. Бедняга был без бронника, а парализатор не разбирает, кто свой, кто чужой. Парализатору это пофиг.
С полдесятка шприцев воткнулось в землю — там, где еще секунду назад лежал оброненный калаш.
А вот саму дикую залп не задел. Маленькая стервоза, цапнув автомат, закатилась под днище бронетранспортера. Укрылась, как за бруствером, за телом Щербы, спряталась за широкие колеса.
Дала очередь по толпе.
Боевыми…
С полдесятка хэдов повалились на землю. Закричали пленные хуторяне и дикие. Пулям, как и шприц-ампулам, без разницы было, кого дырявить.
А дикарка все строчила.
Лишь по чистой случайности Борис оказался вне сектора обстрела. Только это его и спасло. Но если девчонка сменит позицию…
Еще одна очередь. Оцепление вокруг арены рассыпалось. Охотники залегли и попрятались за броней. Но не все успели.
И еще одна…
Счет шел на доли секунды. Борис бросился к торчавшему между колес автоматному стволу. Подбежал сбоку — так, чтобы лежавший на боку Щерба до последнего закрывал его от чернявой.
Прыжок, еще один. Под ногами хрустят шприц-ампулы, воткнувшиеся в землю. Шприцы торчат из толстых протекторов БТР. Стольник то ли не успел, то ли не хотел дать команду вести огонь боевыми, на поражение.
Она все же заметила Бориса. Дернула автоматом в его сторону. Поздно!
Сильный — с разбега — пинок под цевье. Отлетел выбитый из паза магазин подствольника. Захлебывающийся калаш дернулся в сторону, выскользнул из рук чернявой.
Стрельба закончилась. Схватка — нет.
Девчонка ящерицей юркнула за оружием.
— Куда!
Борис щучкой нырнул под БТР. Схватил, поймал. Оттащил дикую от калаша. После недолгой возни перекатил на спину, навалился сверху, без малого не упираясь затылком в днище бронетранспортера. Подвеска У хэдхантерского БТР, конечно, высокая, но для двух человек, когда один лежит на другом, здесь все же было тесновато.
— Пусти, пятнистый! — прорычала девчонка, отчаянно под ним извиваясь.
Борис молча прижимал руки чернявой к земле.
О-о-одну руку. Вот так…
— Ты же ничего не понимаешь, дурень! — брызжа слюной, шипела она. На бледном лице исступленно вращались налитые кровью глаза.
Чернявую накрывал конкретный псих. И Борис не хотел ничего понимать.
Вто-о-о-рую…
— Да послушай же, идиота кусок!
И слушать тоже он ничего не желал. Прислушиваться к словам безбашенных истеричек, рвущихся к оружию, — себе дороже.
Чернявая выгнулась дугой. Рванула из захвата правую руку. Резко выбросила — как выстрелила — ладонь вверх.
Удар пришелся точно в подбородок.
Дернувшаяся голова стукнулась о днище БТР. Резкая боль в затылке. Искры из глаз…
Удержать под собой чернявую Борис не смог. Дикарка уже почти дотянулась до автомата. Еще секунда и…
Он почувствовал под рукой что-то жесткое, плоское. Сообразил — магазин! Магазин подствольника, сбитый с автомата!
Это было спасение.
Пальцы сами выщелкнули из рожка шприц-ампулу.
Автоматный ствол снова поворачивался к нему. Но…
Взмах. Удар. Со всей дури. Вместо пневматики ампуломета.
Так можно тоже.
Для этого подствольник не нужен.
Короткая зазубренная игла вошла чернявой в ляжку. Фиксатор сломался. Шприц сработал.
Готово! Парализатор впрыснут.
Извини, подруга…
— Ай, хороша, сучка! — оскалился Стольник, заглядывая под бронетранспортер. — Отчаянная девчонка! Боевая! За такую колизейским придется заплатить по повышенному тарифу!
Насколько повышенному, Борис не знал. Но, вероятно, очень повышенному.
Лицо взводного аж светилось. Казалось, все происшедшее доставило ему несказанное удовольствие. Борис подумал о том, что Стольник так и не отдал приказа стрелять по чернявой боевыми.
— Вылазь, Берест! — обратился взводный к нему.
Борис выбрался из-под машины. Голова еще гудела.
Два хэда вытащили чернявую — парализованную, согнутую, словно кривая коряга. На кулак дикой намотался автоматный ремень. Калаш с одним рожком волочился следом.
— Хорошо справился, охотник, — похвалил Стольник. — Можешь приписать на свой счет три балла.
Хорошо? Борис огляделся. Может быть, он справился и хорошо… Только не все это оценят. На земле неподвижно лежало не меньше дюжины хэдов, подстреленных чернявой. Был убит один хуторянин и ранены двое диких. Тоже, между прочим, ущерб. Порча товара.
К удивлению Бориса, Стольник после инцидента с чернявой боев не прекратил. Взводный приказал убрать трупы, запереть бороду и чернявую в клетках для буйных и продолжить схватки.
Борис за продолжением боев наблюдать не стал. Как-то оно уже все поперек горла стояло.
…Наутро Стольник приказал готовиться к выступлению.
— Куда едем? — поинтересовался Борис у Уха. — В Ставродар?
Уж скорее бы!
Сержант кивнул:
— Да. Только сначала заскочим в твой хутор.
— Куда заскочим? — насторожился Борис. — З-зачем?! Зачем нам заезжать в мой хутор?
Он покосился на опустевшие улицы хутора чужого.
Борис даже удивился этой внезапно пробудившейся тревоге. Казалось бы, ну какое ему дело до хутора, покинутого навсегда и без сожаления. Ан нет, выходит — дело было.
— Да не боись ты, Берест, — Ухо показал в широкой улыбке крепкие белые зубы. — На твой хутор нападать никто не собирается.
Борис выжидающе смотрел на сержанта. Ну да, вроде бы Ухо объяснял уже, что у группы Стольника для этого кишка тонка. Пока — тонка.
— И вообще, начинать новую охоту нет смысла, — продолжал хэд. — В тресовозках не осталось места.
А ведь в самом деле… Борис как-то об этом не подумал. Места-то действительно не было. Людей в трес-транспортах набито, как селедок в бочке. Куда уж тут совать новую добычу? Борис немного успокоился.
— Тогда зачем нам в хутор? — снова — уже спокойнее — спросил Борис.
Улыбка Уха поблекла.
— Ты считал убитых, Берест? Знаешь, какие потери у группы?
