Ситуация менялась слишком стремительно, и явно не в пользу Кэлли. Прекрасно осознавая последствия своих слов, она выпалила:
— А что скажет ваш суд, когда узнает, что я и есть настоящая мать близнецов!
На пару минут в комнате повисла тяжелая тишина. А потом взорвалась хором голосов, который перекрыл один громовой:
— Господи! — вскричал Сальваторе. — И до чего еще ты договоришься в своем желании уничтожить нашу семью?
— Но это правда! — завопила Кэлли. Она была близка к истерике. — Я их настоящая мать!
— Это ложь. Ты придумала это из отчаяния, — гневно прорычал старик. — Как смеешь ты врываться в мой дом и лгать нам? А ты почему молчишь, Паоло? Одного взгляда достаточно, чтобы увидеть в детях сходство с Райнеро.
— Естественно! — в тон ему закричала Кэлли. Тут даже лицо Лидии вытянулось. — Они похожи на своего отца!
Сальваторе схватился за ручку кресла, чтобы не упасть.
— Хочешь сказать, у тебя была любовная связь с мужем твоей сестры?
— Нет. У меня была одна ночь с его братом, который в те дни не думал о последствиях подобных интрижек.
Взрыв от этой исповеди был слишком силен. Лидия так сильно побледнела, что Кэлли испугалась, как бы она не упала в обморок. Сальваторе первым справился с собой. Немного помолчав, он заявил:
— Твоя история абсурдна до невозможности! Слышишь, абсурдна.
Паоло стоял, словно окаменев, а когда он заговорил, в его голосе послышались убийственные ноты:
— Так вот какой секрет ты постоянно скрывала от меня. Только почему ты так долго ждала? На что рассчитывала?
Тщетно пытаясь сдержать слезы, Кэлли проговорила:
— Я хотела сказать тебе раньше. Хотела открыться в ту первую ночь, когда ты пришел ко мне, но ты не слушал.
Он склонил голову в молчаливом согласии:
— Да, я припоминаю что-то такое… Но даже если все так и то, что ты говоришь, правда…
— Этого не может быть! — взорвался Сальваторе, стукнув кулаком по ручке кресла. — Она сочинила эту историю намеренно. Подумай, Паоло! Первое — почему она сразу же не пришла к нам, а передала детей своей сестре? И второе — зачем было Эрманно соглашаться на эту безумную затею с усыновлением детей своего брата?
— Вы просто ничего не знаете! — снова закричала Кэлли. — Эрманно был зол на Паоло.
— Тогда почему же он прямо мне этого не сказал? — удивился тот.
— Эрманно уже готов был это сделать. Он хотел поставить тебя перед фактом, чтобы ты женился на мне.
— Еще скажи, что ты его отговорила! — ухмыльнулся старик.
Кэлли вспыхнула от ярости.
— Между прочим, синьор Райнеро, именно это я и сделала. Я бы ни за что не вышла замуж за человека, которого ведут к алтарю под дулом пистолета.
— Как благородно, дорогая, но так же и неправдоподобно, — произнес Сальваторе.
— Достаточно правдоподобно, — вставил Паоло. — Особенно если подумать о том, что близнецы мешали карьере Кэролайн. Вот она и выбрала самый легкий путь.
— Неправда! Если бы я могла вырастить их одна, то сделала бы это. Никогда бы не отдала детей в чужие руки!
— Да, это Эрманно и Ванесса тебя заставили, — продолжать издеваться Сальваторе.
— Хватит, отец! Пусть она говорит.
Кэлли кивнула:
— Мне было едва ли девятнадцать. Я осталась одна с малышами, мне некому было помочь. И вот тогда пришло это решение. Кстати, довольно удачное: близнецы выросли в своей семье. — Она вздохнула. — Но больше всего я была рада этому решению потому, что Паоло явно не подходил на роль отца. По сравнению с твоим братом ты был всего лишь плейбоем, у которого на уме одни развлечения и ни на грош ответственности.
— Да, да, как все удачно сложилось. Тебя это тоже освободило от ответственности.
— Ты ничего не знаешь о моих чувствах, Паоло, не тебе меня судить. Мне пришлось отказаться от учебы в престижном вузе, хотя я и прошла по конкурсу. Как мне это далось, никто не знает. Я работала официанткой в Калифорнии, чтобы платить за жилье. И так было, пока я не родила.
Кажется, тень сочувствия мелькнула на лице Паоло. Но то была лишь тень.
— Если бы ты обратилась ко мне за деньгами, я бы не отказал тебе ни в них, ни в жилье.
— Это все гордость, обычная гордость, — покачала головой девушка. — Я не приняла помощи даже от сестры и твоего брата. Что уж тут говорить о тебе…
— Какая трогательная история, однако, — скривился Сальваторе.
— И правдивая к тому же, — заявила Кэлли. — В свидетельстве о рождении близнецов Ванесса и Эрманно заявлены как приемные родители. Но если и этого вам недостаточно, сделайте анализ ДНК.
— С радостью.
Но Паоло вмешался и на этот раз:
— В этом нет никакой необходимости. Я верю ей. Теперь осталось кое-что выяснить про нее саму.
Лидия и Сальваторе удалились к себе. Мимо двери библиотеки протопали ножки детишек. Кэлли с опаской покосилась на Паоло: что это он задумал?
Глава одиннадцатая
Паоло тоже смотрел на Кэролайн. Ее прекрасное лицо снова побледнело, голубые глаза сверкали гневом, сжатые губы беспомощно дрожали.
Не такой победы он хотел. Он надеялся завоевать доверие Кэлли, которое когда-нибудь, возможно, перерастет в любовь, а теперь видел перед собой разгневанную женщину и понимал только одно: необходимо помириться с ней.
По-прежнему оставаясь неподвижным, Паоло негромко произнес:
— Присядь, пожалуйста. Разговору нас длинный.
— О чем бы это? — поинтересовалась она, но все же села на диван, поскольку уже не чувствовала под собой ног. — Ты хочешь еще раз сказать, как тебе неприятны мои действия? Побереги свои нервы, Паоло. Я все вижу по твоему лицу.
— Ты удивишься, но не ты сейчас занимаешь мои мысли. Я забочусь о детях, Кэролайн.
— Что же, может, так будет лучше, — вздохнула она. — Пусть они ничего не знают о своих настоящих матери и отце. Пусть думают, что их родители — Ванесса и Эрманно.
— Все тайное рано или поздно становится явным. И потом, они имеют право знать правду.
— Тогда об этом расскажу им я.
— У меня другое предложение: мы оба должны открыть им эту тайну.
— Они могут возненавидеть нас.
— Риск — благородное дело. Но это лучше, чем вечная ложь.
— Тебе не надо брать удар на себя. Они же тебя любят, в то время как я для них… всего лишь тетка, — всхлипнула Кэлли.
Паоло поверил в искренность ее слов. Она и правда была готова пожертвовать собой ради спокойствия и счастья детей. Опасаясь поддаться очарованию Кэлли, он нахмурился и жестко произнес:
