Они вытащили трофеи из машины, а броневик пустили под откос в бурный поток. Машина скатилась с обрыва, перевернулась пару раз и легла на крышу поперек реки, образовав подобие запруды. Пусть теперь хэды попробуют ее достать.
— Ну что, Наташка, — Борис повернулся к чернявой, — веди к вашим Синим болотам, что ли?
— Подожди минутку.
Она отцепила от противогазной сумки широкий брезентовый ремень. Разрезала вдоль. Получилось два ремешка. Один она взяла себе. Пропустила через рот и горло хэдхантерской головы. Завязала. У головы появилась ручка.
— Так удобнее нести будет, — пояснила чернявая. И бросила второй ремешок ему. Указала взглядом на другую голову: твоя, мол.
Борис, вздохнув, взял брезентовую полоску. Затейница, блин!
Впрочем, с ремнем голова действительно стала более транспортабельной. Рюкзаков и вместительных сумок у них под рукой нет, а стрижка у хэдов слишком короткая. За волосы не очень-то такую добычу и потаскаешь. А вообще-то придется им все-таки учиться свежевать головы. Как это делал Корень. Чтобы брать только кожу и скальп и оставлять все лишнее. Но это потом — не сейчас.
Они двигались по лесу быстро и скрытно. Часто меняли направление, стараясь сбить с толку преследователей. Путали следы и избегали открытых пространств, где хэды могли бы засечь их с воздуха. Ни погони, ни облавы пока вроде бы не было. Пятнистые то ли потеряли их след, то ли вообще прекратили охоту.
Глава 19
— Стоять на месте! — Окрик раздался словно из-под земли.
И точно ведь — из-под! С полдесятка неприметных кочек впереди поднялись вдруг в человеческий рост. Из прорезей в плотных, как одеяло, маскхалатах показались перемазанные грязью (тоже маскировка?) дуги заряженных самострелов. Наконечники коротких толстых стрел были направлены на Бориса и Наташку.
— Не дергаться! Оружие не лапать! Руки в гору!
Наташка сделала все, как было велено. Борис тоже решил не рыпаться. Ожившие кочки, на которые они чуть не наступили, явно были дозором диких. Да и местность вроде начинается болотистая. Грязно, влажно, под ногами хлюпает. Вокруг много сухих деревьев и трухлявых пней, облепленных мхом с синеватым оттенком. Кажется, они дошли. Впереди лежали Синие болота… Схрон егерей.
Один из людей-кочек скинул капюшон маскхалата. Выбритая налысо голова. Грязное хмурое лицо со впалыми щеками. На правой — шрам. Настороженный взгляд…
Не опуская взведенного арбалета, незнакомец подошел ближе. Впрочем, кому незнакомец, а кому…
— Ты чего, Шило, не узнал, что ли? — криво усмехнулась Наташка.
Дикий молча снял с Наташкиного плеча автоматы. Затем так же бесцеремонно, не произнеся ни слова, разоружил Бориса.
Что ж, наверное, так надо. Борис предпочел промолчать. Чернявая молчать не стала.
— Я спрашиваю, ты что, своих не узнаешь? — Наташка начинала злиться.
— Да узнал-узнал я тебя, Натаха, не кипишись, — пробурчал дикарь. — Мы вас ждем.
— Ну так в чем дело?
— Проверить надо, нет ли за вами хвоста.
— Так проверяй.
— Так проверяют уже.
Выходит, за ними следят?!
Раздался знакомый приглушенный хрип. Рация!
Да, так и есть. Тот, кого Наташка назвала Шило, вынул из-под маскхалата небольшую трубку с антенной.
— Слушаю.
— Чистые они, Шило, — разобрал Борис. — Одни идут.
И словно по мановению волшебной палочки, настороженно-угрюмая мина дикого сменилась радушным и дружелюбным выражением.
— Здорово, Натаха! — Парень даже полез обниматься с чернявой. — Что, нового дружка завела?
Борис поморщился. Неприятно, когда тебя так вот характеризуют. Подобная характеристика подразумевает наличие дружков старых. И притом непонятно еще, в каком количестве.
— Корень здесь? — поинтересовалась Наташка, ответив на дружеские объятия.
— Здесь-здесь. Недавно пришел. С Дедом сейчас базарят. Кстати, Дед хочет тебя видеть. Соскучился, видать…
— Ну так веди.
— Ну так пойдем.
Шило махнул рукой другим дозорным:
— По местам. Продолжать наблюдение.
Дикие снова улеглись на землю и обратились в неприметные кочки.
Шило вел их по болоту замысловатыми зигзагами. Борис и Наташка старались ступать за проводником след в след. Они шли то по чавкающей жиже, то по ненадежной, пружинящей под ногами тверди. Если это была тайная тропа через топи, то Борис ее в упор не видел.
Шило оказался ну о-о-очень разговорчивым малым. Дикий так и сыпал вопросами. На правах старой знакомой ему отвечала Наташка. Отвечала, впрочем, чернявая коротко и односложно, озираясь по сторонам и внимательно глядя под ноги. Незаметная тропка, по которой они шли, была явно не безопасной.
А Шило все не унимался:
— Как добрались?
— Нормально.
— Гнались за вами?
— Гнались.
— По дороге?
— Ага.
— И по лесу тоже?
— По лесу — нет.
— А вы сами-то долго сюда шли?
— Долго.
— Где головы раздобыли?
— С шей срезали.
— Осторожнее здесь. Через эти проволочки переступить надо.
Вот чего опасалась Наташка! Проволока была натянута в высоком колючем кустарнике, через который они только-только начали продираться. Если бы Шило не предупредил, ни Борис, ни Наташка растяжек точно бы не заметили.
— Что это? — спросил Борис.
— Ловушка. — Шило отступил в сторону, раздвинул кусты. Показал…
Борис разглядел только часть хитроумной конструкции. Притопленные в ржавой грязи массивные бревна. Согнутые гибкие рычаги. Широкая тяжелая доска, усеянная длинными острыми шипами.
— С другой стороны такая же, — улыбнулся Шило. — Заденешь проволоку — попадешь между шипов. А вот это бревно собьет с тропы в топь.
Борис был рад, когда опасный участок остался позади. Хотя и идти пришлось теперь по колено в воде. Ничего, вон впереди начинаются сухие кочки.
Наташка тоже заметила сушу. Поинтересовалась с надеждой:
— Нам туда?
— Не-а, — снова оскалился проводник, — туда вам лучше не соваться.
— Мина?
— Трясина.
Борис только покачал головой. А ведь как хорошо замаскировали! После долгой ходьбы по болотистой жиже так и тянет влезть на заманчивую якобы твердь. Такую, казалось, бы надежную…
Миновав наконец ловушки и топи, они вышли в егерский схрон. Им оказался густой лесок на небольшом участке суши среди болот. Больше всего схрон дикарей напоминал скромных размеров партизанский лагерь или временную базу. Закрытые маскировочными сетками навесы и палатки. Костерки на сухом торфе и хворосте, почти не дающие дыма. Наблюдатели на деревьях.
