— Ну так что, Дед, предпочитаешь остаться с Ваном? Учти — последний раз спрашиваю.
Дед не ответил.
— Понятно, — вздохнул Корень. — Жаль. Втроем у нас шансов пробиться из Ставродара было бы больше, чем у одного или у двоих.
У двоих? Дед по-прежнему молчал, но теперь он смотрел на Бориса. Корень тоже бросил в его сторону быстрый колючий взгляд.
— Берест, ну а ты со мной?
Времени на размышление Борис взял немного. Меньше секунды. Собственно, еще прежде, чем Корень задал вопрос, он уже знал, как поступать.
— Да. — Борис поднял свою разряженную винтовку и встал рядом с Корнем. — Я с тобой.
Дед наблюдал за ними сквозь холодный прищур глаз.
— А как же твоя Натаха, Берест? — спросил он. — Не хочешь к ней возвращаться?
— На нее положил глаз твой Ван, — соврал Борис. — Мне там ловить нечего.
— Вот как? — Корень осклабился. — Все лучшее Вану, да? Как всегда… Что ж, ты сделал правильный выбор, Берест. А то я уж собирался с тобой поквитаться. Согласись, было за что. Руки так и чесались. Ну да ладно, кто прошлое помянет… Проехали, короче. А тебе, Дед, счастливо оставаться.
Чтобы выстрелить в Деда, Корень отвел взгляд от Бориса. Этим он и воспользовался.
Борис бил без замаха, но быстро и сильно.
Приклад винтовки, описав в воздухе короткую дугу, обрушился на висок Корня. Дротик был выпущен на долю мгновения позже. А потому в цель не попал. Парализующая игла с красным оперением отскочила от стены за головой Деда.
Корень упал как срубленный. Даже с крепкой головой такой удар не выдержать.
Дед шумно выдохнул. Утер со лба выступившие капельки пота. Вытащил нож.
— Не будем оставлять тресов. Ван приказал…
Горло Корню он перерезал в одно движение. И умудрился при этом не заляпаться кровью.
Дед поднял винтовку убитого.
— Знаешь, а я ведь почти усомнился в тебе, Берест. Почти поверил, что ты пойдешь за Корнем… Предательство, как видишь, штука неожиданная и непредсказуемая. В общем, спасибо, что поддержал меня в этом споре.
— Не за что, — буркнул Борис. — Ты прав: мне нужно вернуться к Наташке. Зря женились, что ли.
Дед сочувствующе вздохнул:
— Извини, не получится.
— Что?
— Вернуться к ней у тебя не получится.
— Не понял? — Борис напрягся, почувствовав неладное.
— Ван действительно положил глаз на твою Натаху. Не волнуйся, не в том смысле. Ему сейчас зачем-то позарез нужен спец по Коллектору. Но ему не нужно, чтобы вокруг этого спеца крутились советчики, дающие плохие советы. Так мне объяснили…
Глава 45
Вот в чем дело… Вот какие последние наставления давал Ухо Деду, прежде чем отправить их на коллекторную заставу.
Выходит, тот спор из-за схемы Коллектора не прошел даром. Ох и нехорошо же аукнулся тот спор…
Борис смотрел на Деда. В правой руке тот держал направленную на него винтовку. И в его винтовке, в отличие от винтовки Бориса, торчал прозрачный магазин с дротиками. Окровавленный нож Дед не прятал тоже. Он просто переложил его в левую руку. Все будет как с Корнем: сначала парализующий дротик, потом — ножом по горлу.
В самом деле, предательство бывает о-о-очень непредсказуемым. Хотя в данном случае это больше похоже на собачью преданность.
— Ван приказал от меня избавиться? — спросил Борис. Уже зная ответ.
— Да, — кивнул Дед. — Если хэды не завалят. Думаешь, почему тебя отправили на дальнюю заставу? При Натахе Ван убирать тебя не хотел. Она все-таки девица с характером. Запросто могла взбрыкнуть и отказаться от сотрудничества. А так все спишется на пятнистых.
Борис усмехнулся:
— Надо же… А меня Ван попросил разведать, что хэдов появилось новенького после реорганизации. И звучали его слова, кстати, довольно убедительно.
— Брось, — поморщился Дед. — Это мог сделать любой, кто достаточно долго имел дело с хэдами. Я, например.
Наверное, да. Наверное, мог. Наверное, вовсе не обязательно быть бывшим пятнистым, чтобы понять суть произошедшей в хэдхантерских рядах реорганизации. Достаточно быть просто диким с большим стажем.
— Хотя Ван велел прислушиваться к твоим словам о пятнистых, — после недолгой паузы добавил Дед. — Если тебя это утешит. Ты извини, Берест, я-то лично против тебя ничего не имею, но твое возращение не входит в планы Вана. А мертвые не возвращаются.
— Ну и чего же ты ждал все это время? — спросил Борис. — Почему не избавился от меня раньше? Столько удобных моментов было.
— А зачем спешить? — пожал плечами Дед. — Ты парень боевой. Когда нас обложили хэды, с тобой выбраться было проще, чем без тебя.
Ясно. Его просто использовали, как временного соратника. Использовали, чтобы позже прикончить.
— И потом… Я ведь сказал, что Ван велел прислушиваться к твоим словам о хэдах. Но думаю, ничего нового ты уже о них не расскажешь. Я прав?
Вообще-то нет. Кое-что Борис рассказать еще мог. Кое-что очень важное. И именно о хэдах. Вернее, об одном из них. Бывшем.
Конечно, Ухо предупреждал его, что за обвинения против Вана можно поплатиться жизнью. Но ведь его жизнь и так уже ничего не стоит. И кто знает, может быть, все же удастся поколебать веру Деда в Вана? Дед не казался Борису тупым фанатиком. Дед, когда нужно, мог работать своей головой.
В любом случае просто промолчать сейчас и дать себя прикончить было бы по меньшей мере глупо.
— Дед, ты вообще знаешь, кто такой Ван? — с застывшей кривой улыбкой спросил он.
— Глава Союза, — пожал плечами Дед.
— Нет, я не о том. Знаешь ли ты, кем он был раньше, до того, как примкнул к диким?
Дед посмотрел ему в глаза.
— Знаю…
И тоже улыбнулся.
— Хэдом.
Борис осекся. Две или три секунды он смотрел на Деда, прежде чем вновь обрел дар речи.
— Так ты… Ты знаешь? Ты знал это? Откуда?
— Это я отсек ему ухо.
— Как?! Когда?!
— Давно. Когда хэдхантерские рейды только начинались. Он был хэдом, я был диким. Шла охота. С Вана сбили каску. А у меня был тесак. Мне тогда повезло — я не попал в тресовозку. Ему повезло тоже — он остался жив. Но я запомнил его. У меня отличная память на лица.
— А он тебя? — задал Борис закономерный вопрос. — Он тебя запомнил?
— Вряд ли. Хотя наверняка не скажу. Мы с ним это никогда не обсуждали. Иногда мне кажется, что он тоже знает меня. И догадывается, что я знаю о его прошлом. Но если дело обстоит так, то, надеюсь, он ценит мою преданность еще больше. Такую преданность ведь не нужно доказывать. Это прозвучало как хвастовство. Ох, было бы чем хвастаться!
