– Да? – Синицын осторожно снял репродукцию с единственного гвоздя. – «На память коллеге и другу С.И.Левину – из „Школы искусств“. 25 февраля 1982 года». И подпись, – он осторожно положил репродукцию на диван, рядом со мной. Повернулся к помощникам:
– Что у вас, ребята?
– Пуля, – сообщил Сергей. – Застряла в книжном шкафу, – он подошел, протянул находку Синицыну. Володя внимательно рассмотрел деформированную пулю. Черноусов поднялся, подошел ближе.
– Что? – спросил Виктор. – Что-нибудь понятно?
– Я откуда знаю? – буркнул Синицын. – Экспертиза покажет.
Виктор глубокомысленно промолчал. На самом деле он не понимал, что может сказать какая угодно экспертиза относительно того или иного кусочка свинца.
– А что соседи? – спросил он.
– Да так… – нехотя ответил Володя. – Выстрела не слышал ни кто. Собственно говоря, дома тут стоят довольно далеко друг от друга.
– Все равно, – отозвался Сергей. – Должны были слышать. Видимо, тоже работали с глушителем.
– Возможно. Одна из соседок сообщила, что слышала, как к дому подъезжала машина. Ночью, часа в два. Она выглянула. Может сказать лишь, что машина была светлая, легковая, то ли «жигули», то ли «москвич»… – Володя еще раз посмотрел на репродукцию. – Что же, надо бы поговорить с этим художником.
– Думаешь, убийство Левиной связано со смертью ее сына и невестки? – спросил Черноусов.
– Не знаю, не знаю. Во всяком случае, поговорить надо.
– Опоздал, – сказал Виктор. – Я тоже хотел встретиться с этим стариком. Правда по другому поводу, думал написать о нем очерк. Помер старик недавно.
– Ну вот, – вздохнул Синицын, без особого, впрочем, разочарования. – И давно?
– А… – он вдруг замолчал.
– Что? – Синицын подозрительно уставился на приятеля. Виктор посмотрел на подпись под репродукцией.
– В конце февраля… – ответил он. – Точно, в конце февраля этого года, мне Женька недавно сказал об этом.
– Ну-ну, – Синицын нахмурился. – А Семен Левин утонул в апреле.
– Точно.
– Что это они, один за другим, будто сговорились. Опять совпадение, верно? – он покачал головой. – Сплошные совпадения.
– Знаешь, – сказал Черноусов, припоминая подробности вчерашнего разговора в редакции, – вот тебе еще одно совпадение: шеф сказал, что Светлана Василенко попала в больницу примерно тогда же – в конце апреля прошлого года. После смерти подруги. Я так полагаю, что из-за этого.
– Ты уверен?
– Нет, конечно. Я же не говорил с ней на эти темы. Я с ней вообще ни на какие темы не говорил. Почти.
Синицын внимательно посмотрел на приятеля.
– Вы с ней не очень ладите, – сказал он.
– С чего ты взял?
– По-моему, она сегодня хотела от тебя избавиться. Нет?
– Не знаю.
– Думаю, да. Когда заявила, что ты рылся в ее вещах. А потом испугалась, узнав об убийстве, – он помолчал. – У тебя есть что-то еще? Хочешь рассказать еще о каких-то совпадениях?
– Мы действительно не ладим, – признался Черноусов. – Мне, сам понимаешь, обидно за отпуск. В кои-то веки выпал летом – и на тебе, навязали дамочку с отвратительным характером.
– Понятно, – сказал Синицын. – С тобой все ясно. Начальство остается начальством даже в отпуске. А как она?
Виктор пожал плечами.
– Знаешь что, – он взял пакет, лежавший на табуретке, – я немного проголодался. Тут бутерброды – Татьяна приготовила на дорогу – и кофе в термосе. Пойдем в кухню, перекусим.
Они молча выпили по чашке кофе. Закурили.
– Видишь ли, в ее неприязни как раз больше смысла, – сказал Черноусов. – По-моему, папаша отправил ее сюда без ее желания. На предмет исправления, – он рассказал товарищу о слежке в аэропорту, троице на пляже и в доме. И о своем предположении насчет неподходящего жениха.
– Жених? Возможно, – заметил он без особой уверенности в голосе. – Это, конечно, объясняет ее желание от тебя избавиться. Но вот остальное остается необъяснимым. Например: при чем тут твой сосед по домику? Не говоря уж… – он кивнул в сторону комнаты, где негромко переговаривались его помощники.
Тут Черноусову в голову пришла мысль, от которой он почувствовал себя весьма неуютно.
– Володя, – сказал он, – я только сейчас сообразил: этот парень… Илья… он ведь лежал на моей кровати. Может быть, эти типы охотились за мной? А его застрелили по ошибке. Перепутали. За меня приняли.
– А что, тебя есть за что стрелять? – с интересом спросил Синицын.
– Н-ну… Вообще-то нет… Откуда я знаю, – расстроено сказал Черноусов. – Я думаю, что нет. А они… – Черноусов замолчал. Предположение прозвучало глупо, это он сам понял.
– Не морочь мне голову, – с досадой сказал Синицын. – У тебя что, мания преследования развилась? Тоже мне, Джон Кеннеди нашелся: за ним охотятся таинственные убийцы. В таком случае, ты должен знать, чего они от тебя хотят. Или просто так – ребята резвятся? Как ты думаешь?
– Этого я не знаю. Но ведь рылись они в моих вещах! Разве это не доказывает…
– Ничего это не доказывает, – перебил капитан. – Ровным счетом ничего. У тебя пропало что-нибудь?
– Нет, – вынужден был признаться Виктор.
– А у Светланы? У нее все на месте? Вещи, деньги? Документы?
– Все, – ответил Черноусов. – Но ведь это означает, что в наших вещах не оказалось того, что они искали!
– А что они искали? – спросил Синицын с ласковой улыбкой. – Не знаешь? И я не знаю. Потом: ты проверял – рылись они в вещах твоего соседа или нет?
Виктор обескуражено молчал. Синицын некоторое время ждал моего ответа, потом сказал:
– Можешь успокоиться. Соседа твоего положили на кровать уже мертвым. Так что приходили они вовсе не по твою душу. Видимо, он вошел в домик, когда они рылись в вещах. И тут же получил пулю в сердце. По ошибке, ты прав. Только, все-таки, не из-за того, что приняли за тебя. А просто: спугнул. Не повезло парню. Пуля прошла навылет и застряла в одном из столбов, поддерживающих крышу. Потом убитого перенесли в домик и уложили на кровать. Видимо, они не успели все просмотреть, а оставлять лежащего на веранде опасно. Так что перенесли они твоего соседа на кровать – случайно это оказалась твоя кровать – и закончили свои поиски… – он немного помолчал и добавил: – Поиски, цель которых тебе неясна. Так?
Черноусов согласился – да, цель ему неизвестна.
– Хотя, ты прав, конечно, – вынужден был признать Синицын. – Что-то во всем этом есть. Вообще, – сказал он после небольшой паузы, – я не люблю обилия случайных совпадений в расследовании. Случайные совпадения большая редкость. Но свет на эти дела могла бы пролить твоя подруга. А она, по-моему, не очень настроена сотрудничать с нами. Верно?
