Книга Мимо денег, страница 52. Автор книги Анатолий Афанасьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мимо денег»

Cтраница 52

— Аня, вам действительно нечего опасаться. Скоро сами это поймете… Хочу сразу прояснить некоторые аспекты. Если угодно, морального свойства. Сколько, по-вашему, мне лет?

Аня прикинула. Ответила честно:

— Около шестидесяти, да?

— Шестьдесят восемь… Раньше давали больше… Но я не об этом. В мои годы нетрудно обходиться без женщин. Понимаете, о чем я?

— Не совсем.

— Как бы яснее выразиться… Если вам придет в голову, что я строю какие-то легкомысленные планы на ваш счет, то здорово ошибетесь.

В Ане внезапно проснулась былая чаровница.

— Что вы, профессор, это было бы слишком хорошо.

— Что — хорошо?

— Если вы вытащили меня из ада, чтобы использовать в качестве наложницы, я была бы счастлива.

Она могла поклясться, что доктор слегка покраснел. В нем самом и в его поведении была какая-то тайна, которую ей предстояло разгадать. Чем скорее, тем лучше. Она не допускала и мысли, что доктор — или кто он там? — не имел на нее каких-то определенных видов. Но решила, что слишком спешить тоже не стоит. Довольно того, что пока лежит в теплой постели и, похоже, в ближайшие часы ей не грозит лоботомия.

— Я что-то не так сказала?

Доктор потер лоб ладонью.

— Давайте так, Аня. Отложим все щекотливые темы на потом. После того, что вы пережили, вам прежде всего необходим отдых. Согласны?

— Вам виднее, Иван Савельевич.

— Сейчас придет Татьяна Павловна, это моя медсестра, мой друг… Подумайте, что вам необходимо на первое время. Она составит список и все купит. Я имею в виду — одежду, туалетные принадлежности и прочее… Потом примите ванну и вместе позавтракаем. Как вам такой план?

Только в эту минуту Аня осознала, что на ней больничная пижама — и больше ничего.

— План хороший, — согласилась она. — А как же таблетки, уколы? Обычно нам давали много таблеток натощак.

Сабуров улыбнулся, продемонстрировав желтоватые редкие зубы, но явно свои.

— Выбросьте это из головы. Я же сказал, все кошмары позади.

— Так не бывает, — посмела возразить Аня. — Кошмары всегда впереди. И потом, уколы, таблетки — это же лечение, для нашей же пользы. Я благодарна врачам за их заботу. Боюсь только, денег не хватит, чтобы расплатиться.

Несколько мгновений доктор изучал ее с таким выражением, как ботаник изучает ожившее растение, но в его взгляде не было угрозы. Больше того, он смотрел на нее с состраданием. Что-то тут было не так. Что-то не укладывалось в схему отношений жертвы и палача.

— Прикидываться дурочкой тоже необязательно, — сказал он.

— Вы не считаете меня сумасшедшей?

— С какой стати? Вы абсолютно здоровы.

— Спасибо, доктор. Даже если лукавите, все равно спасибо.

Сабуров ободряюще прикоснулся к ее плечу, поклонился и вышел. Не успела за ним затвориться дверь, как в комнате появилась пышногрудая, темноглазая женщина в белом халате. Белый халат насторожил Аню, но ненадолго. От женщины веяло такой милой, подзабытой естественностью и добротой, как от утренней реки или дачной клумбы. К тому же, когда они познакомились, Аня быстро признала в ней такую же сумасбродку, какой когда-то была сама. Через пять минут она уже была посвящена в короткую, печальную историю: любимый муж в тюрьме по навету и многолетнее, изнуряющее ожидание весточки от суженого.

— Я храню верность моему Остапушке, — с искренностью маньячки сообщила Татьяна Павловна, — но вы знаете, Анечка, как это трудно, когда вокруг столько мужиков и каждый норовит залезть под юбку…

— Еще бы не знать! — с не меньшей искренностью подтвердила Аня. — А вот этот профессор, он же ваш начальник, да?

— Иван Савелич — святой человек.

— Это ясно… Ему вы тоже отказываете?

Татьяна Павловна потупилась.

— С ним совсем другое. Это не в счет. Вы же понимаете.

— Конечно, понимаю… Но он правда доктор? И это его собственная квартира?

Татьяна Павловна не уловила тайного смысла вопроса.

— Чья же еще?.. А, вы, наверное… У него была жена, но давно умерла. Он самый лучший доктор в Москве.

— И что он сказал про меня?

— Про вас? — В черных глазах вспыхнули озорные искры. — Ничего не сказал. Разве трудно догадаться?

— О чем, Татьяна Павловна?

— Не мне судить. — Медсестра с трудом изобразила хмурость. — Он так долго жил бобылем… Уж я вижу, вы точно никакая ему не племянница.

В просторной ванной Аня провела больше часа. Выпарила и выскребла каждый мосолок. С любопытством, будто заново народилась, разглядывала себя в настенном зеркале. Все вроде на месте и по-старому, но как бы не она. Грудь не ее, живот, бедра, волосы и, главное, глаза. Потухшие, как у покойницы, без блеска и настроения. Жизнь, конечно, прожита, и Аня не стремилась начинать новую. Зачем? Все повторится то же самое. Мир-то не изменится вокруг.

Список вещей составили, и, пока она принимала ванную, Татьяна Павловна сходила в магазин. Купила, разумеется, не все, а лишь то, без чего нельзя обойтись. Смену белья, пару юбок, несколько кофточек разного фасона, вельветовые брюки, туфли и босоножки, а также кое-что из косметики и дамскую кожаную сумочку, какую Аня просила. Примерку делали в спальне, и все, кроме туфель, оказалось впору.

За этим чисто женским делом подружились окончательно. Татьяне Павловне, видно, давно не доводилось ни с кем поговорить по душам, к Ане она сразу прониклась доверием и болтала без умолку. Причем постоянно сбивалась на одну тему, как любая шиза. Оказывается, чтобы сохранить верность незабвенному Остапушке, ей пришлось немало покрутиться. И полы мыла, и милостыню клянчила, и девушкой по вызову бегала, и на панели ишачила. Но все по необходимости, а не корысти ради.

— Все для него, понимаешь, Анечка? Безо всякого удовольствия. На какие шиши, интересно знать, посылала бы передачи и подмазывала окаянных тюремщиков?.. Благодетель мой, Иван Савелич, слава Исусу, вытащил из клоаки. Теперь-то хорошо, теперь-то я Остапушку непременно дождусь… Запомни, Анечка, профессор — святой человек. Не отказывай ему ни в чем. Даже сама навстречу шаги делай. Он бывает застенчивый, как мальчик, попросить стесняется.

— Набиваться тоже не хотелось бы, — сомневалась Аня.

— Правильно. Ты не набивайся. Намекни осторожненько, без нажима. Грудками покачай, вон они у тебя какие кругленькие. А как же! Надобно об его годах помнить. Раскочегарить не так просто… Ничего, что я так с тобой напрямки?

— Как же иначе! Мы же с тобой, Танечка, сестры по несчастью.

— Тоже муж в тюрьме? — поразилась хохлушка.

— Хуже. Я сама оттуда.

— Ох! — Татьяна Павловна обронила на пол туфлю, которую примеривала уже десять минут. Ничего не получалось. У Ани — тридцать шестой размер, у нее — тридцать девятый, а туфли попались где-то посередине. Теперь ведь размеры обычно ставили наугад, а на глазок не всегда попадешь в точку. — Анюта, дорогая, как же так?! За что?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация