— Это Чжэн Хэ привез те фарфоровые чаши, которыми украшена колонна гробницы в Мамбруи? — затаив дыхание, поинтересовалась Эраб.
Серьезный взгляд Люсьена встретился с ее взглядом.
— Возможно, — ответил он. Эраб на мгновение задумалась.
— Мне все равно, если это и не он! — воскликнула она. — История прекрасная! Малинди, должно быть, тогда был важным местом, отсюда отправляли послов в Пекин. Это так же романтично, как и история Марко Поло!
— Вы думаете, что здесь жили одни дикари, прежде чем сюда прибыл большой белый человек? — усмехнулся Люсьен.
Эраб кивнула:
— Полагаю, что так. Я всегда считала, что Малинди открыл Васко да Гама.
— С европейской точки зрения открыл он, — подтвердил Люсьен. — Но вполне возможно, часть золота Соломона
[5]
происхождением именно отсюда и случилось это задолго до него. Здесь и раньше процветала торговля с древними египтянами и индусами. Золото, серебро, слоновая кость…
— И рабы! — вставила Джил.
— Незначительное количество рабов, — согласился Люсьен. — В то время это было частью жизни.
— О, перестаньте! Рабов было гораздо больше, чем «незначительное количество»! — возразила Джил. — Даже я слышала, что Занзибар был самым большим невольничьим рынком в мире!
— Да, некоторые источники постоянно упоминают об этом, — отозвался Люсьен. — Частично это утверждение базируется на неправильном понимании того, что происходило на побережье во времена Ливингстона…
— Но мы тоже перевозили рабов с восточного побережья Африки.
— Только не в таком количестве, — заметил Люсьен. — Если бы в равном, скажем, с Америкой, тогда где же негритянское население в Аравии, Индии или Китае? Их там просто нет! Однако негров нельзя не заметить в той же Америке или в Вест-Индии.
Джил справлялась с этой информацией молча, оставив право на возражение подруге.
— На Среднем Востоке по сей день существует рабство! — вставила Эраб.
Люсьен бросил на нее такой взгляд, что у девушки по всему телу пробежала дрожь.
— Это правда, — подтвердил он. — И вы должны быть осторожны, чтобы вас не украли как-нибудь темной ночью!
— Кто меня украдет? — засмеялась она.
Люсьен молча наблюдал, как темный румянец заливал ее щеки.
— Найдется кто-нибудь, — предположил он, — кто может обеспечить подходящее обрамление для оборванца с волосами цвета тусклой меди. Возможно, кто-то с таким же домом, как этот.
«Хоть бы поскорее Сэмми и мы могли приступить к работе!» — почти в панике пожелала Эраб и, встретившись с ироничным взглядом Люсьена, спросила:
— Где же Сэмми?
— Прокладывает себе путь через лужайку, — хмыкнул он.
И действительно, через несколько секунд перед ними появился Сэмми.
— Вот вы где! — воскликнул он, стягивая влажную рубашку. — Пошли скорее! Мы все для вас приготовили.
— Я готова, — откликнулась Джил. — А мне показалось, что это мы тебя ждем!
Сэмми потер руки:
— Ладно, ладно! Ребята настраивали свет для вечерних нарядов. — Его взгляд скользнул по лицу Люсьена и переместился на Эраб. — Я думаю, Эраб мы оденем в гаремный наряд, а Джил — в белое с серебром. Хорошо?
Люсьен коротко кивнул. Эраб нахмурилась:
— Мистер Манне не имеет никакого отношения к тому, в чем я буду сниматься!
Сэмми сердито посмотрел на нее:
— А разве не достаточно того, что мы имеем в своем распоряжении этот прекрасный дом? Ты собираешься чинить мне препятствия?
— Собираюсь! Потому что одежда — дело профессионалов!
Люсьен положил руку на плечо Эраб, игнорируя все усилия девушки стряхнуть ее.
— Почему бы вам не пойти и не начать работать? — вежливо предложил он Сэмми. — Нам с Эраб есть о чем поговорить.
Эраб смотрела, готовая расплакаться, как Сэмми и Джил уходят через лужайку к дому. Она попыталась освободиться из тисков Люсьена, но его пальцы еще крепче вцепились в ее плечо.
— Ну? — протянул он. — Что это все означает?
— Сами знаете! — фыркнула она. — Мне больно!
Он отпустил ее так внезапно, что это причинило ей еще большую боль, чем сжатие его пальцев.
— Да, знаю, — согласился он. — Хотя я не совсем уверен, что вы пытаетесь сделать. Обычно я не нарушаю мой рабочий день и не позволяю кому-либо переворачивать мой дом вверх дном. Это вы понимаете?
Она коротко кивнула, не осмеливаясь произнести ни слова.
— Не позволил бы этого и сейчас, если бы не одно но. Не знаю как и почему, только Хилари полюбила вас. Кроме того, мне не нравится наблюдать, как знакомых мне молодых девушек лапают такие типы, как Сэмми Силк!
— Сэмми для меня как… как отец! — раздраженно буркнула она.
— Не будьте смешной! Моя дорогая девочка, когда вас фотографировали в том отвратительном сером платье, он не отнимал от вас рук!
— Но… — начала Эраб, затем облизнула губы и попыталась вновь: — Но…
— Да? — подтолкнул он ее.
— Это совсем не так! — продолжила настаивать она, однако легкое сомнение уже закралось в ее душу. — По-моему, это ужасно! — вслух произнесла она.
Люсьен насмешливо продолжал смотреть на нее.
— Было бы хуже, если бы вы не производили такого эффекта на знакомых вам мужчин!
— Хуже? — печально повторила Эраб.
— Подумайте об этом, — предложил Люсьен. — Уверен, вы придете к такому же заключению.
— Нет! На вас, например, я не произвела особого впечатления!
— Кто знает, малышка?
— Вы сами сказали мне, — напомнила она ему. — Вы назвали меня уличным мальчишкой с проказливым шармом. И еще подходящей подругой для Хилари!
Он рассмеялся.
— Для Хилари — да. Для Сэмми — нет!
Эраб глубоко вздохнула:
— Сэмми для меня ничего не значит.
— Неужели? Хорошенько подумайте, Эраб!
Она вспомнила, как Сэмми чуть не поцеловал ее в гаремном помещении этого самого дома. Но он же не поцеловал!
— Я так и думал! — заметил Люсьен, наблюдая за эмоциями, мелькающими на ее лице: сначала вина, затем удивление и, наконец, храброе достоинство, которое сказало ему больше, чем она сама знала.
— Меня ждут, — вздохнула Эраб. — Спасибо, что рассказали мне о Чжэн Хэ.
Вечер для Эраб был испорчен еще задолго до того, как он начался. Кондиционер в ее номере работал плохо, и ей пришлось отправиться в комнату Джил, чтобы переодеться в золотое платье. Там она заметила, что у него разошелся шов под мышкой, а пока второпях, так как время ужина уже подошло, зашивала его, разгорячилась еще больше, чем прежде.
