Когда оцепенение прошло, Валюшка вскочила и заметалась по пятачку парка между бывшей лодочной станцией и горбатым мостиком.
«Боже мой, за что? — безмолвно взывала она к небесам. — За что Ты меня наказываешь? Эти письма — единственно полезное и нужное, что я сделала в своей жизни. А теперь из-за них я попала в беду. И что самое ужасное: не только я одна».
«А вдруг он уже приехал?» — Эта последняя мысль окончательно сразила Валю. Может, он уже в их городе, уже отправился к Галке. Или это вот-вот случится. Страшно представить, что тогда произойдет. Нужно было немедленно предупредить бывшую подругу.
Валя решила бежать к Галине прямо сейчас, пока решимость не испарилась. Делать это ей до смерти не хотелось. Валя даже упала пару раз по пути в город — ноги не несли. И все-таки она заставила себя дойти до Галкиной квартиры и позвонить в дверь.
Почему-то она была уверена, что отопрет ей Тамара Геннадьевна. Даже надеялась на это. Галка наверняка живет где-нибудь в Питере, ведь она всегда терпеть не могла их маленький городок. Она все откровенно расскажет ее матери, и они вдвоем придумают какой-нибудь выход.
Может даже (втихаря надеялась Валя), Тамара Геннадьевна возьмет на себя решение проблемы. Например, скажет Илье, что ее дочка с мужем уехали жить за границу и сюда больше не вернутся.
Но дверь открыла сама Галя. Несколько секунд бывшие подруги смотрели друг на друга, обе одинаково растерянные, и не знали, что сказать. Потом Валя выдавила из себя:
— Здравствуй, Галочка.
— И тебе привет, — сухо отозвалась та. — Чего случилось-то?
— Ничего не случилось, — соврала Валюшка. — Просто захотела тебя увидеть. Ты очень хорошо выглядишь, Галь.
Вот тут она не врала. Выглядела Галка и впрямь хорошо. Лицо совсем не изменилось, а вот прическа и одежда однозначно показывали, что со школьной поры вкус и достаток Галины сильно переменились к лучшему. Валя представила, как ужасно выглядит она на фоне приятельницы: без макияжа, в старой болоньевой куртке, пропахшая тревогой и страхом.
— В квартиру-то пустишь? — спросила она.
— Входи, — посторонилась Галя. — Только тихо. Иди сразу на кухню.
— Мама спит? — Валя покосилась на плотно прикрытую дверь большой комнаты.
— Муж, — перешла на шепот Галя. — Отдыхает после обеда.
— А где Тамара Геннадьевна?
— На кухню иди, говорю, — зашипела Галина и ткнула кулаком в Валину спину. — Там поговорим.
На кухне большой стол хранил следы совсем недавней очень обильной трапезы. Между тарелками с нарезками и салатами валялись глянцевые журналы, контейнеры для линз и всякие другие, откровенно не нужные здесь вещи. Галя села на табурет и локтем сдвинула в сторону тарелки. Беспорядок мало смущал ее. На кухне она сразу расслабилась, перестала пугаться каждого громкого звука и превратилась в прежнюю бесшабашную девчонку.
— Мать отсюда переехала, — пояснила она. — Ты же знаешь, она всегда мечтала жить поближе к земле. Петр Андреевич купил ей домик в Мариенбурге. Сюда она приезжает, только когда квартира пустует и надо за ней приглядывать.
— А кто такой Петр Андреевич? — спросила Валя. — Твоя мама снова вышла замуж?
— Какое еще «замуж»? Петр Андреевич — это мой муж, — внесла ясность Галя. — У нас, конечно, есть квартира в Питере, большая, не сравнить с этой халупой. Но Петру Андреевичу на мою голову почему-то нравится жить в этом городишке. А недавно он перенес операцию на почках, так еще и врачи прописали свежий воздух, представляешь? Вот и торчим тут уже месяц. А иначе фиг бы ты меня здесь застала.
— И долго еще будете здесь жить?
— Ой, чует мое сердце, я тут еще наторчусь. А в чем дело? — насторожилась Галя, почувствовав тревогу в голосе бывшей подруги.
Валя молчала, низко опустив голову. Она просто не представляла, как рассказать о случившемся.
— Эй, ты чего? — Галя дернула ее за руку. — Что случилось-то? Что-то с твоим муженьком?
— Со Степаном все в порядке, — пробормотала Валя.
— Ну а что тогда, а?! Говори немедленно!
— Галь, ты помнишь Илью? — спросила Валя.
— Это какого еще Илью? — Судя по голосу, Галя даже не поняла, о ком идет речь.
— Ну, Галочка, как же? — совершенно потерялась Валюшка. — Помнишь, после выпускного мы пошли гулять в парк и познакомились с двумя мальчишками? За одного я потом вышла замуж. А с другим встречалась ты, пока он не ушел в армию…
— А-а, Илья? — наконец сообразила Галка. — Ну, помню… местами. А ты почему спрашиваешь о нем?
— Помнишь, ты сказала, что не будешь писать ему в армию?
— Я и не писала. Да в чем дело-то?!
— Дело в том, что ему писала я, — выдохнула Валентина. — От твоего имени. Помнишь, ты сама мне это когда-то предложила?
— И сколько же времени ты ему писала?
— Все это время. Правда, иногда переписка прерывалась, и надолго. Но потом письма снова меня находили.
— Подожди, не догоняю, — нахмурилась Галя. — Он ведь должен был уже вернуться из армии? Почему же ты продолжала ему писать?
— Потому что сперва он попал в плен, — стала добросовестно излагать события Валя. — Потом он написал мне из госпиталя. А потом он какое-то время жил здесь, в городе. Тогда мы не встречались и не переписывались. Но когда умерла его мама, он уехал, нашел человека, который продал его чеченцам, и убил его. Потом сидел в тюрьме. Но теперь его освободили.
— Ну, ничего себе! — выдохнула Галя. Ее глаза расширились, в них заплясали желтоватые огоньки возбуждения и любопытства. — Чего не узнаешь о прежнем знакомом! Я только все равно не понимаю — ты ко мне почему примчалась такая перекошенная?
— Галя, прости меня, — прошептала Валюшка. — Я пришла предупредить, что Илья в любой момент может появиться здесь, в этой квартире.
Повисла пауза. Галя во все глаза смотрела на школьную подругу, словно пыталась постичь смысл ее слов. А потом выдохнула с облегчением:
— Да нет, исключено. Ты сама говоришь, что он жил какое-то время в нашем городе. И ничего, не заявлялся. Мать бы мне сказала.
— Нет, Галочка, ты не понимаешь. Я ведь написала ему будто бы от твоего имени, что вышла замуж, что у меня ребенок. И он пообещал, что не станет меня беспокоить.
— Ну и отлично…
— Да нет, Галь, ничего хорошего. После тюрьмы его планы переменились. Понимаешь, это моя вина. Я ведь знала, что ему дали большой срок, и писала ему, как в никуда, понимаешь? Как человеку, которого точно никогда в жизни не увижу. И кажется, не сумела скрыть от него, что моя семейная жизнь не слишком-то удалась… А потом он вдруг написал, что его освободили по амнистии, и он едет домой, чтобы отнять меня у мужа. То есть тебя, получается… И что никакие мольбы его уже не остановят. Да еще и письмо это шло очень долго… Галь, ты что?!
