Приподняв волосы, закрывавшие ее шею, Шелдон легонько коснулся порозовевшей кожи губами.
– Милая, наверное, это из-за вчерашнего дыма, но сегодня ты немного переусердствовала с духами. Такое впечатление, что твой халат стирали не в воде, а в «Шанели».
С каким удовольствием она выплеснула бы ему в лицо все содержимое флакона!
– Конечно, – пробормотал Шелдон, – аромат можно смягчить, если просто снять халат...
Его пальцы скользнули под мягкий атлас и опустились еще ниже, туда, где начинались холмики грудей. Валери замерла, стараясь не дышать.
– Мама здесь...
– О, я и забыл, – беззастенчиво солгал Шелдон. – Извините, Камилла.
– Ну, раз уж вы здесь, – сказала Камилла, – я, пожалуй, пойду к себе.
Когда дверь закрылась, Валери резко повернулась к Шелдону.
– Полагаю, ты заглянул сюда не для того, чтобы пожелать мне спокойной ночи.
– Я заезжал в больницу. Льюк несколько раз приходил в сознание.
– Это хорошо?
– Лучше чем утром. Может быть, уже завтра утром он сможет рассказать, зачем поднимался в мой офис, кого видел у фабрики и что же все-таки случилось.
– Но ведь медсестра сказала, что он пока не в состоянии говорить.
– Да, до тех пор, пока он дышит в помощью трубки. Но есть и другие способы общения. Ему ведь нужно только отвечать на вопросы. А следователь очень хочет услышать его показания.
Он продолжал массировать ее плечи, делая это почти автоматически, а Валери никак не могла оправиться с мелкой дрожью, волнами пробегавшей по телу. Но в отличие от вчерашней эта дрожь не была неприятной. Скорее наоборот. Валери хотелось прижаться к Шелдону, ощутить его ладони на своей груди, забыть обо всем на свете и наслаждаться нежными прикосновениями его пальцев... Собственная реакция пугала ее: разве можно так легко дать обмануть себя, уступить соблазну, поверить в искренность его ласк...
Шелдон отступил в сторону, и все вдруг оборвалось.
– Знаешь... – Валери собиралась сказать, что раз уж Камилла знает их секрет, то, может быть, стоит прекратить притворяться.
Она понимала, что чем скорее сделает это, тем лучше, потому что тогда у нее не будет повода терзать себя фантазиями. Если Шелдон не будет прикасаться к ней, целовать, улыбаться, то нельзя будет делать вид, что все это что-то значит.
Но если поцелуи, прикосновения и улыбки исчезнут, то все станет таким, каким было до приезда Камиллы, когда физические контакты сводились к тому, что Шелдон подавал ей руку на публике, а Валери, как требовали правила хороших манер, опиралась на нее. В их прошлом репертуаре не было места ни поцелуям, ни улыбкам.
И если все станет по-прежнему, то Камилла при всей ее романтической близорукости быстро поймет, насколько холодны их отношения, и уже не сможет цепляться за иллюзию в надежде, что единственной помехой на пути ее дочери и зятя к семейному счастью остается время, а осознание действительности приведет к тому, что к одной несчастной, Валери, добавится другая, ее мать.
Выхода не было. Нужно хотя бы оградить Камиллу от лишних переживаний, неизбежных в том случае, если она узнает, какую на самом деле цену заплатила ее дочь.
– Ты хотела что-то сказать, – напомнил Шелдон.
Валери понимала, что должна рассказать о провале их плана. Но стоит колесам закрутиться, и их уже не остановишь. Сказанного не воротишь. Признайся она, что Камилла раскрыла секрет, и отступать больше некуда.
Обдумаю все вечером, а рассказать можно и завтра. Небольшая отсрочка никому не повредит. Я же не собираюсь лгать, мне лишь нужно время, чтобы представить правду, не нанося вреда в первую очередь матери.
Найдя столь легкий выход из положения, Валери испытала невероятное облегчение.
– Ничего особенного. Наверное, собиралась спросить о Льюке. Уже и не помню.
Шелдон ничего больше не сказал, только пожелал Валери спокойной ночи и вышел из комнаты. А Валери еще долго сидела за туалетным столиком, глядя на залитый лунным светом двор и стараясь найти ответы на свои нелегкие вопросы.
Утром Гордон принес Валери поднос с завтраком и известие, что ее матери привезли коробку с платьями размером с небольшой автомобиль.
– Миссис Керквуд даже не стала завтракать, – заметил дворецкий. – Перебирает, примеряет... Как будто завтра Рождество. И все это прямо в холле. Представляете?
– Я вам сочувствую, Гордон, – сказала Валери. – А вы заметили, как она изменилась после переезда в Ванкувер? У нее словно началось второе детство.
Валери пыталась успокоить слугу, но вместо этого заразилась его озабоченностью. Такое поведение не было характерно для Камиллы. Спустившись в холл, Валери увидела разбросанную оберточную бумагу, гору каких-то свертков и купленное для бала платье, которое лежало на громадной коробке. Сама Камилла исчезла.
Понимая нетерпение матери, Валери тоже не смогла устоять перед соблазном и, взяв платье, хотела подняться к себе, чтобы примерить обновку, когда в дверь позвонили. Гордона поблизости не оказалось, и Валери открыла сама.
На пороге стоял Дональд Слейтер.
– Мистер Макинрой дома?
– Не знаю. Сейчас посмотрю. – Из столовой вышел Гордон, и Валери обратилась к нему: – Где мистер Макинрой?
– В библиотеке, мэм. Я доложу ему о мистере Слейтере, но он, похоже, разговаривает с кем-то по телефону и, возможно, будет еще некоторое время занят.
– Ну вот вам и ответ. – Валери повернулась к следователю. – Из самого надежного источника. Спасибо, Гордон.
Дворецкий, постучавшись, вошел в библиотеку.
– Так, значит, слуга лучше знает, где хозяин, чем сама хозяйка. Довольно необычно. – В голосе Слейтера прозвучало недоверие.
Валери заставила себя сдержаться и мило улыбнулась.
– Да, но, видите ли, это его работа. А сейчас извините...
– Мы выяснили, где именно начался пожар, – сообщил следователь. – И установили причину.
Валери нахмурилась.
– Теперь вы сможете арестовать поджигателей?
– Пока нет. Но, зная, откуда начался пожар, нам легче идти дальше. Возгорание произошло на столе вашего супруга. У него там стояла лампа. Мы обнаружили разбитое стекло: в этом нет ничего необычного, потому что в комнате было очень жарко. Но дело в том, что на осколках стекла есть бензин.
Валери пожала плечами.
– Помнится, вы сказали, что в кабинете все было облито бензином.
– Ну, это не совсем так. Бензина налили столько, чтобы вспыхнул поступавший из трубы газ. Но примечательно другое: бензин оказался в лампочке.
– Внутри? Не может быть. Ведь...
– Разобрать можно все. Наш поджигатель разобрал лампочку, заполнил ее бензином, а потом склеил. Когда ваш парень, этот Уилсби, включил лампу, бензин воспламенился от искры, и последовал взрыв газа. – Слейтер помолчал, потом бесстрастно добавил: – Если бы ваш знакомый стоял немного ближе к столу, ему сожгло бы все лицо.
