— Да. Я действительно тушевался перед Лорой. Я в самом деле мечтал о другой жене и о другой жизни. Я хотел возвращаться в теплый, уютный дом, где бы меня ждала любящая и ласковая жена. Она бы снимала мою усталость и напряжение… Но при этом не требовала бы от меня больше того, что я мог ей дать.
— То есть она бы развлекала тебя беседой только тогда, когда ты сам хотел бы с ней разговаривать. В ином случае ей не дозволялось нарушать твой покой своими замечаниями, верно? — спросила Кэтти.
Билл кивнул и продолжил:
— Да. Потому что женщина должна быть верной спутницей и помощницей мужчины.
— Но не рабыней! — воскликнула вышедшая из себя Кэтти. — Она тоже имеет право голоса. У нее тоже может быть дурное настроение и плохое самочувствие. Женщина не должна улыбаться только потому, что у ее «хозяина» сегодня отменное расположение духа.
— Я ошибся в тебе, Кэтти, — сокрушенно покачав головой, заявил Билл.
— Да, если считал, что я всегда буду терпеть твои деспотические замашки.
— Я надеялся обрести в тебе свою вторую половину.
— Ты хотел сказать — четвертину. Потому что половина имеет те же права, что и ты.
— Я потому и желал «сотворить» себе жену, чтобы считаться ее полноправным господином. Ведь это я создал тебя, Кэтти! Кем ты была? Жалкой продавщицей цветов с очаровательным личиком. У тебя не было ни грации, ни стиля.
— А теперь он у меня, безусловно, есть! — рассмеялась Кэтти, указав на свою футболку. — Эксперимент не удался, Билл. Тебе не удалось окончательно сломить меня. Хотя, признаюсь, ты почти добился своего. Если бы не вмешательство Тома, то Кэтти Холм, скорее всего, окончательно бы погибла.
— Зато родилась бы Кэтти Радферн. Настоящая звезда. Моя звезда. Мое творение. Моя жена.
— Билл, я не такая образованная, как ты, но все же знаю легенду о Галатее. Помнишь, как скульптор сотворил статую столь прекрасную, что влюбился в нее? И богиня любви сжалилась над ним и оживила ее. Так вот, это всего лишь легенда. В жизни все иначе. Возможно, будь я изначально бездушным камнем, я бы и стерпела твою жестокость. Но я — живой человек. И у меня есть чувства, как бы тебе это ни хотелось игнорировать. Ты только и твердишь «мой, моя, мое…». А что же будет моим? Какую участь ты уготовил мне, своему созданию? Можешь не отвечать, я и так знаю. Но нет, уволь. Я на это не согласна.
— Сегодня ты весьма красноречива, Кэтти, — заметил Билл. Он по-новому взглянул на нее и не смог скрыть свое восхищение. — И, черт побери, ты говоришь забавные вещи.
— Тебя это забавляет? Конечно, ты ведь не принимаешь всерьез того, что не совпадает с твоим мнением. Ты можешь над этим только посмеяться. На худой конец, снисходительно улыбнуться, как над неудачной шуткой.
— Значит, ты не пойдешь со мной, — задумчиво произнес Билл.
— Нет.
— И чем же ты будешь заниматься?
— Это уже не твои заботы, — огрызнулась она, заранее зная, о чем сейчас заговорит Билл.
У него на руках оставался последний козырь, последний рычаг давления. И Билл изменил бы своим правилам, если бы не воспользовался им. В нем снова заговорил искусный манипулятор.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я стану оплачивать твою учебу в колледже? Я не настолько благороден, чтобы заниматься благотворительностью и опекать сироту.
— Не беспокойся. Я и не собиралась просить у тебя денег на учебу.
— Решила бросить? — спросил Билл таким тоном, словно заранее знал, что Кэтти не потянет учебу в колледже.
Она была задета за живое.
— Да. Потому что меня никогда не интересовала экономика.
— Но у тебя ведь нет денег на учебу.
— К сожалению, это так.
— Тогда не лучше ли получить то образование, гарантированно оплаченное, которое тебе предлагают?
— Пытаешься меня шантажировать?
— Боже упаси.
— Я была с тобой вовсе не из-за денег. И если бы я вернулась, то, будь уверен, не из-за них.
— Неужели тебе больше нравится жить здесь? В этой убогой конуре?
— Да. Потому что мне здесь гораздо спокойнее. Мне не приходится ни от кого прятаться, лгать, лицемерить.
— Значит, раньше ты мне постоянно лгала?
— Ну вот, — всплеснула руками Кэтти, — ты снова все переворачиваешь вверх дном. Я говорила о прислуге. О том, что мне не с кем было поговорить в твоем доме.
— Можно подумать, с Томом вы только и делаете, что разговариваете.
— Можешь не верить, но это так. У нас много общих интересов. Ближе него у меня никого нет. Теперь мне даже страшно вспомнить, что ради тебя я отказалась от друга. Но даже этой жертвы ты не оценил, — со вздохом закончила Кэтти. — Счастье, что Том не держит на меня зла за временное помутнение рассудка и отступничество.
— А что ты будешь делать, если вдруг Тома не станет? — спросил Билл таким угрожающим тоном, что по спине Кэтти пробежал холодок.
— Что… что ты имеешь в виду? — с тревогой спросила она. Воображение мигом набросало ужасную картину: окровавленный Том умирает на темной пустынной улице. Нет, Билл не способен на преступление, попыталась успокоить она себя.
— Ты, кажется, угадала ход моих мыслей, — с хищной усмешкой ответил Билл.
— Ты угрожаешь?
— Нет-нет, что ты. Просто предупреждаю.
Вдруг Кэтти овладела такая злость, что она едва не схватила Билла за лацканы пиджака — его безупречного дорогого пиджака! — и не вышвырнула его за дверь. Будь у нее чуть больше сил, она бы наверняка спустила незваного — и по иронии долгожданного гостя — с лестницы.
— Убирайся вон из моего дома, — холодно произнесла она.
Билл сначала не поверил своим ушам. Он изумленно вскинул брови, пристально глядя на нее.
— Убирайся вон, — повторила Кэтти.
— Ты пожалеешь об этом.
— Я уже пожалела о том, что поддалась твоим чарам. Я потеряла несколько месяцев жизни. И за это я тебя никогда не прощу. А теперь проваливай! — Кэтти распахнула перед Биллом дверь.
Мгновение он колебался, словно опасался уронить свое достоинство столь быстрой капитуляцией. Но затем быстро кивнул и вышел.
Кэтти с грохотом захлопнула дверь и медленно сползла по стене вниз.
Кэтти была словно в прострации. Она потеряла счет времени, и когда Том вернулся с работы, то застал ее в той же позе. — Что случилось?!
— Что? — спросила пришедшая в себя Кэтти.
Том взял ее за руки и помог подняться.
— Ты плохо себя чувствуешь? — с тревогой спросил Том. Он вглядывался в ее лицо, будто надеялся прочитать на нем ответ. — О боже, Кэтти, ты беременна?
— Нет… думаю, что нет… — растерянно ответила Кэтти, приводя в порядок мысли. — Маловероятно.
