«Мероне» нужно было одолеть немалое расстояние. Около пятидесяти световых лет, ничем не примечательная звёздочка, похожая на Солнце. Там не ждут нас устрашающие космические крепости, возведённые злобными Чужими, – не сражалось против нас никаких злобных Чужих, если не считать Дбигу, которые если и сражались, то исключительно безо всякой злобы.
По корабельному времени проходили «дни» и «ночи», Дариана Дарк пребывала в тихом помешательстве, пуская слюни и мочась под себя в комфортабельном корабельном лазарете под неусыпным контролем, каковой ей обеспечил Валленштейн; Клаус-Мария Пферцегентакль гонял солдат до седьмого пота, словно собираясь завоевать с «Танненбергом» половину Вселенной, а если прибавить остальные части 2-го корпуса, то и вторая бы половина бесхозной не осталась; я же слонялся по коридорам огромного корабля, не находя себе места.
Приходит конец истории, думал я. Хочется верить, что счастливый, что мы благополучно осуществим задуманное и вернёмся домой, что Его Величество кайзер выполнит данное обещание и имперский флаг над Новым Крымом будет спущен, что безумная братоубийственная распря между Империей и Федерацией сойдёт на нет как-нибудь сама собой, что моя родная планета залечит раны и голубые волны вновь заплещутся у набережных Нового Севастополя, и пусть приезжают к нам те же шахтёры с Борга, купаются, загорают и, причмокивая, смакуют наших ползунов, тушенных в собственном соку, – пусть только не мочатся с парапетов где попало. Пусть всё станет тихо, мирно и скучно, пусть настанет время, о котором летописец смог бы написать «в лето от сотворения мира такое-то… не быть ничего, лишь тишина великая».
А наши дети станут проклинать скуку, и мечтать о подвигах, и завидовать нам, которые «совершали небывалое». Ага, совершали. Устилая дорогу трупами. Предавая и нанося удары в спину, оправдывая всё тем, что мы не на рыцарском ристалище, что есть всё-таки цели, которые оправдывают любые средства.
Но всё это случится не сейчас, а когда-нибудь потом, а пока что…
А пока что мы стояли с Валленштейном, Дитрихом Мехбау, Рудольфом Бюловым, другими офицерами бригады и молча смотрели на открывшееся нам небывалое зрелище.
Сотни, тысячи «маток» кружили вокруг планеты, точно так же, как и в моём видении. «Мерона» вышла на высокую орбиту вокруг планеты (размером примерно с Землю, суши мало, как и на Новом Крыму, океан – один сплошной коричневый кисель биоморфа).
Нам никто не препятствовал, никто не атаковал. «Маткам» не было до нас совершенно никакого дела.
– Руслан, где надо высаживаться?
– Совершенно не важно, господин генерал. На любом берегу. Единственное пожелание – это какое-нибудь естественное укрытие. Кому-то ведь придётся сдерживать тамошних обитателей, пока мы не завершим начатое.
Я благоразумно умолчал о том, что сам далеко не уверен в успехе.
– Тогда предлагаю вон там, – Валленштейн указал на едва распечатанной карте. – Рядом горы, скалы крутые. Подойдёт?
Я кивнул.
Три шаттла, чуть больше сотни десантников. Большего и не требуется – их задача только прикрывать нас. Ну и, само собой, я, Гилви и – самая важная в нашей экспедиции – Дариана Дарк.
«Матки» равнодушно кружились по собственным орбитам. И плевать они хотели на три стальные коробочки, скользнувшие вниз, к поверхности планеты.
Она, кстати, была б вполне неплоха. Кислородная атмосфера, вполне пригодная для дыхания. В здешних горах наверняка найдутся руды, а море, если б его удалось почистить, обеспечивало бы рыбой… Всё так, но вот только «очистить» от биоморфа море – совершенно нереальная задача. Мы можем только локализовать его и уничтожить, но здесь же – с ним пришлось бы уничтожить всю планету. Нельзя сказать, что земная цивилизация на это не способна – в конце концов, никто не отменял полуторастамегатонные термоядерные бомбы, – но в наши задачи банальное уничтожение не входило.
Сели. Сила тяжести чуть поменьше, чем на Новом Крыму или Земле, во всём теле – приятная по первости лёгкость. Никто не обстреливал нас в стратосфере, никто не мешал посадке; однако стоило упасть пандусам, как я мигом ощутил себя где-нибудь на Иволге или Каппе-4.
Здесь тоже хватало летающих и бегающих монстров. И все они, едва завидев нас, явили отменную прыть в стремлении полакомиться этими странными фигурами в камуфлированных бронекомбинезонах.
Ребята привычно заняли круговую оборону. Их задача – продержаться, продержаться совсем недолго, пока мы не закончим и не убедимся, что процесс пошёл именно в нужную сторону.
Конечно, по идее, к этой планете следовало бы отправить настоящую, стационарную и многомесячную научную экспедицию, а не клиппер с десантной бригадой. Я мельком подумал, что, быть может, ещё и доживу до подобных счастливых времён… но только если мы сегодня не потерпим неудачу.
– Пошли, Рус, – подтолкнула меня Гилви. Это были первые её слова за много дней.
Следом Микки и Раздвакряк повели спотыкающуюся Дариану.
Вот и берег. Гладкие чёрные камни – когда-то о них разбивались морские волны, сейчас – лениво колышется коричневая, блестящая поверхность биоморфа.
Я с трудом подавил отчаянное желание броситься в эту тёплую, родную массу, исходное, начало начал, всеобщий исток, что преобразит меня, даст мне новую плоть и новый смысл…
– Быстрее! – хрипло каркнула Гилви. – Нам тут нельзя долго находиться!
– Почему?
– Потому, что «потому» кончается на «у»! Не задавай идиотских вопросов и делай, что я тебе говорю! – у Гилви срывался голос, она едва удерживалась на самой грани истерики.
– Микки, Кряк, можете идти, – махнул я растерянно переминавшимся с ноги на ногу парням. – Идите в цепь. Мы здесь сами справимся.
– Без прикрытия, герр… Руслан? – финн с известным усилием заставил себя опустить мой чин.
– Без прикрытия. Крылатые пока набрасываются на тех, кто в них стреляет. А мы тут тихенько, мирненько…
– Есть! – Раздвакряка не потребовалось уговаривать. Кажется, он один понимал, что сейчас последует, и явно предпочитал честную пальбу в пытающегося тебя сожрать крабочуда тому, что нам предстояло сделать.
Скрылись. За нашей спиной вовсю гремели выстрелы, но здесь, в крошечной бухточке, укрытой с двух сторон скалами, всё оставалось тихо. Нас или не заметили, или действительно атакуют лишь тех, кто активно пытается сопротивляться, ненавидит атакующих монстров, и тому подобное. Мы с Гилви держали наши собственные эмоции под крепким замком.
– Давай её, Рус, – Гилви деловито принялась раздевать Дариану.
Я почувствовал, как дрожат пальцы. Тьфу, слюнтяй, слабак, тряпка! Дважды ты её чуть не убил, а теперь, когда надо довершить начатое, – готов описаться от страха? Тебе её жалко?! Вспомни Новый Крым, вспомни переселенца Дэвида и его семью – едва ли от них осталось что-то больше, чем груда обглоданных костей. И всё из-за неё, этой женщины, с которой Гилви сейчас стаскивает штаны, не испытывая, судя по всему, никаких сомнений или же колебаний.
