— И ты считаешь, что врываться вот так достойно цивилизованной женщины? Я и не думал, что ты способна вести себя, как обычная баба с базара!
Вика не знала, как ведет себя в подобной ситуации баба с базара. Наверное, ее реакция мало отличалась бы от Викиной. Разве что была бы более энергичной. Вряд ли эта неведомая баба стояла бы на месте истуканом и смотрела на изменника. (Впрочем, черт с ней, с изменой! Ведь из-за его грязной похоти с Алисой случилась беда!)
Воспоминание ударило Вику в самое сердце.
«Господи, что я тут делаю? — спрашивала она себя. — Почему я стою и слушаю этот бред? Мне надо идти искать Алису… Или нет. Мне надо что-то придумать. Мне надо достать эти вонючие деньги и швырнуть их в морду похитителям. Почему я пришла сюда? На что я рассчитывала? На поддержку? На защиту? Ты получила свою «поддержку». Можешь быть свободна!»
Собственно, так она и поступила. Развернулась и пошла прочь.
Виталий замолчал, открыв рот, отчего возымел еще больше сходства с боровом.
— Погоди, ты куда? — спросил он.
Молчание жены для него было хуже, чем если бы она разразилась слезами, стала вопить. Ну, на худой конец треснула бы его по щеке.
В этом ее молчании было снова нечто унижающее его достоинство.
— Куда ты? — снова спросил он. — И зачем ты сюда тогда приходила? Чтобы помолчать выразительно?
Его голос неожиданно сорвался на визг.
«Как у оперного певца, нажравшегося пива», — невесело усмехнулась про себя Вика.
Она уже не хотела с ним говорить. Ненависть, заполнив все ее существо, грозила вырваться наружу, обрушиться на эту холеную морду. Ее ненависть заставила руку подняться, чтобы ударить. Но — нет! Вика взяла себя в руки. Да, я его ненавижу, устало сказала она себе и сделала шаг к двери.
Но все-таки обернулась и с ледяным спокойствием (таким, что Виталию стало страшно) сказала:
— Алису похитили. И требуют выкуп. А так… Ничего не случилось больше. Всего лишь похитили нашу дочь.
* * *
За окном пела птица.
Алиса попробовала подойти к окну, чтобы рассмотреть птицу, но не смогла сделать и шагу. Осторожно подергав ногу, она почувствовала нестерпимую боль и сжала губы, чтобы не закричать. Опустив глаза, она увидела, что ее приковали к ножке кровати наручниками. Это было страшно — вдруг Алисе придется сидеть тут до самой старости?
Она еще раз попробовала избавиться от этой помехи, но наручник плотно облегал голень, и любая попытка освободиться была, во-первых, болезненной, а во-вторых, бесполезной.
Она села на место, подперев подбородок кулачком. Вокруг царил полумрак и стоял запах гнили. Она знала только, что ее долго куда-то везли, а потом заперли в этом жутком месте. Правда, Он пообещал, что, если Алиса будет себя хорошо вести, а еще если мама будет хорошо себя вести, ее отпустят. Алиса не поняла, как должна вести себя мама — ведь мама и так всегда ведет себя хорошо. Она не бегает по комнате, сталкивая цветы. Она не кричит, как сумасшедший индеец… Но Он сказал, что все зависит от маминого поведения. И еще пообещал, что не причинит Алисе вреда. Надо только потерпеть немножко, и скоро все Алисины неприятности закончатся.
Больше всего на свете Алисе хотелось, чтобы это «скоро» наступило побыстрее. Потому что в этом месте было холодно и страшно, а дома…
В носу и в глазах защипало. Алиса нахмурилась. Плакать она не любила. Папа сказал, что плачут только неудачники, а для папы неудачники были самыми плохими людьми. Алиса не хотела быть неудачницей, поэтому плакать не собиралась.
К тому же она была уверена — ради нее мама будет вести себя очень хорошо. Так, как от нее потребуют. А значит, все это закончится.
И долгожданное «скоро» наступит.
Дверь скрипнула. На пороге появилась темная фигура, и женский голос сказал:
— Он просил принести тебе еду. Вот, возьми. И еще он просил тебе передать, что с твоей матерью уже связались. Так что веди себя хорошо, поняла?
Алиса кивнула. Она была согласна вести себя хорошо. Только бы наступило «скоро»!
* * *
Вику трясло как в лихорадке. Анастасия Михайловна покачала головой и положила руку на хрупкое плечо дочери.
Но как может успокоить тот, кто и сам находится на грани истерики?
— Вика, успокойся, — попросила она. — Надо позвонить в милицию…
— Мама! — закричала Вика, глядя на нее с ужасом. — Они сказали, что убьют Алису, если я туда пойду! Как ты не понимаешь? Им нужны деньги! Проклятые, отвратительные деньги!
— Вика, эти люди не уймутся, если…
Она понимала, что Вика сейчас ее просто не слышит. Пятнадцать минут назад она еще жила в спокойном мире, единственной проблемой была надвигающаяся старость, и в той прежней жизни она воспринимала старость как единственную опасность, угрожающую ей. Но жизнь всегда преподносит неприятные сюрпризы, и этот — один из самых…
Чуть было не подумав «неприятных», Анастасия Михайловна вздрогнула. Ей, привыкшей к игре слов, живущей в их мире, сейчас слова отказывались подчиняться. Они не желали определить происходящее. Они исчезли.
Анастасия Михайловна встала и подошла к телефону.
— Мама, нет! — закричала Вика. — Никогда!
— Вика, они будут тянуть из тебя деньги, не отпуская Алису!
Она закрыла глаза, чтобы не видеть глаз дочери. И опустила трубку на рычаг.
— Хорошо, милая, — сказала она, пытаясь говорить спокойно. — Пусть будет так, как ты хочешь. Я дам тебе недостающую сумму, и ты выполнишь их условие…
Ей в голову пришла мысль — одна-единственная, но спасительная, как надежда.
Газета лежала на столе. Обычная газета с объявлениями. Детективное агентство «ЛМ». Они помогут им. А если не помогут, она сама выследит этих мерзавцев. Сама!
Нет, она не имеет права впадать в отчаяние. У нее нет времени на отчаяние, потому что вся ее жизнь сосредоточилась в маленькой девочке, похожей на ее дочь как две капли воды. Вся ее любовь была направлена на маленькую Алису, и если что-то с ней случится, она не переживет этого!
Но стоп… Думать так нельзя. С Алисой ничего не случится. Она этого не допустит!
Она не даст свою внучку в обиду!
Глава 3
Я откинулась на спинку кресла, и меня тут же заключила в объятия сладостная лень.
Хотелось спать, и я вполне могла отдаться на милость сну — в конце концов, я не первый человек, который спит на рабочем месте!
Лариков читал газетку с тем умиротворенным видом, который появлялся у него в послеобеденное время уже почти неделю. Так что мы напоминали уютную семейную пару на отдыхе.
Ах, черт! Получается, у нас с ним что-то вроде отпуска! Если так и дальше пойдет, надо будет выпросить у него парочку выходных… Найдет меня дома, если на его голову обрушится клиент. Хотя я уже не верила, что он обрушится. Похоже, все клиенты стали так вежливы, что беспокоить нас своими проблемами не рискуют.
