– Здравствуйте, Олег… Как вас, забыл?
Карташову пришлось напомнить, что он Валерьянович. На что Котов осклабился и сказал:
– Лариса о вас много рассказывала. Вы – великолепный сыщик.
Карташову показалось, что Котов произнес эти слова с нескрываемым ехидством. Но тратить время на разборки со своим соперником не было никакого смысла. И Олег решил сосредоточиться на деле.
– Ну что, Лариса Викторовна, пора ехать к вдове и крутить ее в бараний рог, – решительно сказал он.
На что Котов усмехнулся:
– Да, в бараний рог ее наш друг Росличенко, кажется, на пленке еще не свернул. Так что у вас есть шанс поправить дело. Желаю удачи, ребята!
И это котовское «ребята» тоже не понравилось Карташову. Но делать было нечего.
– Я оставляю тебе на попечение девушку Олю, – сказала Лариса мужу. – Не вздумай к ней приставать.
Оля по-прежнему спала на кухне.
– Хорошо, постараюсь, – буркнул Котов. – Хотя настроен я сегодня по-боевому…
Он еще раз бросил на жену насмешливый взгляд, но она этого уже не увидела – Лариса спускалась по винтовой лестнице в гараж вместе с Карташовым.
Глава 8
«Ну, хорошо, любят там друг друга на экране Росличенко и Коробейникова – ну и что, – думала Лариса, когда они с Карташовым ехали к Валентине Егоровне домой. – Ну, выборы – и что? У нас не Америка – это все ерунда! Любовники, любовницы – у каждого второго россиянина или россиянки такая ситуация. Почему же эта кассета должна вызвать шум?»
Она уже не сомневалась в том, что Савельева убили именно из-за этой кассеты. Только было непонятно, кто это сделал. Кандидатов было трое: Коробейников, Валентина и Росличенко. Вроде больше некому и незачем.
– О чем думаешь? – поинтересовался Карташов, с видимым удовольствием расположившийся на пассажирском месте «Вольво».
– О том, кому это надо, – уклончиво ответила Лариса.
– Что?
– Я о кассете.
– Избирательная кампания, – с видом прожженного знатока шантажа бросил Олег.
– Ну и что? – Лариса упрямо повторила все тот же вопрос, который она задавала и самой себе.
И вдруг ее осенило. Она остановила машину, притормозила около тротуара и удостоилась недоуменного взгляда Карташова.
– Что такое? – спросил он.
Вместо ответа Лариса взяла телефон и набрала свой домашний номер. Спустя полминуты трубку взял Евгений.
– Женя, скажи, пожалуйста, ты не знаешь случайно, банк, с которым связан по бизнесу Росличенко, называется не «СТЭП»? – спросила она.
– Э-э… Ну, по-моему, да, а что?
– Спасибо, – коротко поблагодарила мужа Лариса.
– С Росличенко не связывайся! Он…
Лариса не дослушала мужа и отключила связь, а потом удовлетворенно посмотрела на Карташова.
– Ну вот, кажется, я поняла.
– Что именно?
– А то, что, похоже, господин будущий депутат таким образом отрабатывал кредиты.
– Каким? – не понял Карташов.
– Таким. Он напрягается как мужчина, а женщина за это платит! – громко сказала Лариса, досадуя на непонятливость майора. – Господи, как поменялись роли! Женщина платит за секс – какой кошмар!
И, покачивая головой, направила машину к дому Коробейниковых.
* * *
– Алексей, я все сделал, что ты просил. – Голос тестя звучал солидно и основательно.
– Спасибо, Михаил Петрович, – ответил Росличенко.
– Административный ресурс подключим, соперники номинальные, так что… – Тесть улыбнулся. – Словом, Алексей, готовься представлять, так сказать, народные интересы. Губернатор не против, он тебя знает, я ему говорил…
Росличенко ответил ему понимающей улыбкой.
– Как у тебя с Ниной-то, все нормально? – Михаил Петрович потрепал зятя по плечу.
– Да вроде бы.
– Ну, смотри, чтобы было все как положено, – строгим тоном произнес тесть.
И, не слушая ответные невнятные реплики Росличенко, он, глянув мельком на часы, двинулся к выходу.
– Пора мне, – прокомментировал он. – Надо еще в два места заехать.
Росличенко вежливо проводил тестя и вернулся в свой кабинет. Сейчас, когда Михаил Петрович его не видит, он может дать волю своим чувствам. А чувствовал себя Алексей Иванович не очень хорошо. Потому что с Ниной у него было отнюдь не все нормально. Вернее, пока что все в норме. Но… При определенных обстоятельствах может все пойти совсем в другом направлении.
«Черт побери, почему бабы такие ревнивые!» – со злостью подумал кандидат в депутаты.
Алексей Иванович откровенно нервничал. Причины этой нервозности заключались в том, что на него существовал компромат. И пускай одно из действующих лиц всей этой кутерьмы уже в могиле, никто не может ручаться за то, что все опять не всплывет. А если будет так, то Нина найдет слова, которые заставят Михаила Петровича изменить свое мнение о зяте. В конце концов, это нужно не тестю, а ему, Алексею Росличенко. Это депутатство и связанные с ним блага.
Росличенко раздраженно набрал номер телефона.
– Алло, это я. Что-нибудь скажешь мне? – спросил он.
– Ничего. А что я могу сказать? – ответил женский голос в трубке.
– Это твоих рук дело?
– Да ты что!
– А чьих же? Неужели этот щенок сам додумался? Откуда ветер дует?
– Откуда я знаю! – Женщина начала раздражаться.
– Какого черта вообще… – Росличенко осекся.
– Что – какого черта?
– Я с тобой связался, – закончил Алексей Иванович фразу.
– Ах, вот как мы заговорили? А кто прикрывал тебя за те кредиты?
– Тише ты, тише, – зашикал Росличенко. – Может быть, телефон прослушивается! Чего ты лепишь что попало?
– А ты что лепишь? – Голос собеседницы перешел на визг.
– Ладно, короче… – тяжело вздохнул Росличенко. – Если что, держи меня в курсе.
Он положил трубку и задумался. А подумать было о чем. Откуда, в самом деле, налетели все эти охотники до легких денег? Ну, ладно, в первый раз он, можно сказать, отделался легким испугом и считал тему закрытой.
Но надо же такому случиться – буквально сразу после того, как Алексей Иванович немного расслабился, является этот нахальный сопляк и начинает что-то там мямлить о том, что неплохо бы ему заплатить, не то…
Да ладно бы просто мямлил – Алексей Иванович просто вышвырнул бы его вон, – но этот гаденыш Савельев представил неопровержимые доказательства его связи с Валентиной Егоровной! И Алексей Иванович в который раз проклял себя за отношения с этой старой коровой.
