— Кажется, это за нами, — удивленно констатировал Азмун.
Проводник оказался здоровенным мрачным мужичиной, с головы до ног замотанным в грязные тряпки. То есть не одетым, а именно — замотанным. Руки, ноги, туловище — все было тщательно забинтовано. Грязнейший обрывок чего-то в прошлом полосатого висел у мужика на шее — видимо, этим он обычно накрывал голову.
Словарный запас у проводника оказался более чем скромным. Наиболее употребительными в нем были три слова: «эй», «ну» и «ага». Для отрицания использовалось мотание головой. Таким образом, через час общения с проводником мы оценили его первый разговорный шедевр: "Давай сюда!" Наверное, он специально для нас его разучивал. Эмоций в нем было и того меньше. Поэтому ни радости по поводу нашей встречи, ни осуждения нашего опоздания мы не дождались.
— Куда идти-то? — спросил наконец выбившийся из сил Вомбат. Минут сорок он пытался вытянуть из проводника хоть малейшую информацию о том, чего от нас, собственно, хотят. Но безуспешно. Услышав прямой вопрос, мужик облегченно выдохнул:
— Ну-у… — И махнул рукой: туда.
Ладно. Пошли. Идем. Азмун с Пургеном с чего-то вдруг развеселились. Окрестили нашего проводника Болтуном и прикалывались теперь у него за спиной.
— Многоуважаемый Болтун, — давясь смехом, начинал Леня, — давно хотел обсудить с вами некоторые особенности весенней охоты на быстряков…
— Что, что? — переспрашивал Азмун, делая вид, что внимательно слушает. — Неужели? Вы и стихи сочиняете? Может, порадуете нас чем-нибудь новеньким?
Знаю я эти места. Судя по всему, он нас ведет к Жидкому Озеру. Красивое озеро. И главное, совершенно безопасное. Говорили даже, что заговоренное. Поселок там есть на берегу. Раньше Добрянами назывался. Хорошие люди жили. А чего это я говорю «назывался» и «жили»? Тьфу, тьфу, тьфу, чего это я каркаю? А того, что если мы действительно идем в Добряны, то проводник наш совершенно не похож на прежних местных жителей. Не видал я там таких мужиков. Ни разу. Ладно, разберемся. Недолго идти осталось. Вот сейчас на очередной холмик — кажется, это уже Холм Ю — поднимемся, Жидкое Озеро как раз под нами, в круглой низинке и откроется. Круглое, ровное, словно воды в блюдечко налили.
Мы поднялись на холмик. И стали.
— Не фига себе… — выдохнул Пурген. — Снег.
— Ага, — сказал проводник и начал накручивать на голову свою полосатую тряпицу.
— А это случайно не соль? — на всякий случай спросил Двоечник. Разумное предположение. Особенно если посмотреть назад. Где хлопотливо тарахтела листьями осина, синел вереск и бабочка-кобыльница только что с остервенением набросилась на цветок поперюхи. Прямо же под ногами, метров через пятьдесят на спуске зеленая трава была припорошена снегом, который дальше лежал сплошным ковром. Озеро в низине уже не напоминало водичку в блюдце. Теперь это был скорее кругляш матового стекла.
Команда стала спускаться вслед за мрачным проводником. Теперь его странный прикид не казался причудой дикаря. А когда мы подошли к деревне, Леня, давно оставивший свои шутки, смотрел на одежду мужика с нескрываемой завистью.
Деревня жила. Об этом говорили и хорошо утоптанные дорожки, и дым, поднимавшийся над крышами. До блеска раскатанная ледяная дорожка вела к вырубленной в озере полынье.
Около третьего дома проводник остановился. Подождал, пока вся Команда подойдет поближе. Отодвинул плетеную циновку, заменявшую дверь, позвал в темноту:
— Эй! — и удалился с видом человека, исполнившего свой долг.
Мы сочли эти действия как приглашение войти и вошли.
Посреди темной комнаты около печки на топчане лежал человек. Было очень душно, но тепло. Пахло нехорошей едой, носками и пряностями. Единственное незабитое окно было затянуто какой-то жирной тряпкой и света почти не пропускало. При нашем появлении человек сел, потер лицо ладонями, откашлялся и с воодушевлением сказал:
— Пришли. Наконец-то! Чайку? Странно у них тут информация поставлена. Мы, понимаешь, два дня почти по болоту сюда перли, а о нас, оказывается, все уже давно знают. И ждут-с. Потому как выходит, что мы, вишь, ихняя последняя надежда. То есть — если мы не поможем, то все. Хоть всей деревней ложись да помирай. Все это нам старший, ну тот, который на топчане лежал, сразу и выложил. Назвался Федей. Говорил много и жалобно, отчаянно путаясь в соплях, чихая и откашливаясь через слово. Брезгливый Пурген тут же подтянул куртку повыше и застегнул ее под самые глаза.
— Ничего не понимаю, — пожал плечами Стармех, наслушавшись бестолковой болтовни. — От нас-то чего надо? Дрова помогать заготавливать?
— Я думаю, для начала чаю попить, — отозвался Вомбат. Ему нужно было немного подумать. Кой-какие мыслишки уже вертелись у него в голове, идейки кой-какие наклевывались. Теперь надо аккуратно их проверить.
— Ты мне вот что, — бодро начал Вомбат, принимая из рук Федора грязную кружку. То, что болталось в этой кружке, имело единственное положительное качество. Оно было горячее. Запах и вкус в счет не шли. — Скажи-ка: у вас тут похолодало резко?
— Ну, да, — отвечал мужик, успев за два слова чихнуть четыре раза. — Озеро, считай, за ночь замерзло. Ну, а потом уж и снежок…
— А вот в ту ночь, когда озеро замерзать стало, никакого гудения не слышали? Земля не дрожала? — продолжал допрашивать Вомбат. Стармех отхлебнул чаю и кивнул. Он, видно, тоже начал соображать, в чем тут дело.
— Да… я и не помню… У меня от этого холода в голове последние мысли смерзлись… — Федор озабоченно высморкался. Потом доковылял до двери и, высунувшись наружу, хрипло крикнул:
— Кузьма-а!
— У-у! — ответили издалека.
— Иди сюда!
Кузьмой оказался наш любезный проводник. На вопрос старшего, не гудело ли чего аккурат перед тем, как озеру замерзнуть, убедительно ответил:
— Ага. — И вопросительно посмотрел на Федю.
— Хорошо, Кузьма, иди.
— Подожди, Кузьма, — остановил его Вомбат. — Раз уж у тебя такая память хорошая, может, вспомнишь. Тогда же, может, чуть раньше, не приходили ли сюда чужие люди? И если приходили, то не ссорились ли с кем-то из ваших?
— Ну, ты, Командир, загнул… — Стармех укоризненно посмотрел на Вомбата. — Ты что, не видишь, человеку думать трудно? Он на пятом слове вырубился и тебя понимать перестал. А ты: "не приходили ли?" да "если приходили?". Тили-тили, трали-вали. Ты сам хоть понял, что спросил?
— Стармех, ты, по-моему, наглеешь, — спокойно произнес Вомбат.
— Кузьма! — громко позвал Дима, поводив пальцем перед его лицом. — Отвечай! Чужие были?
— Ну.
— Драка была?
— Ну.
— А потом они ушли, а озеро замерзло?
— Ага.
— Вот теперь иди. — Стармех торжествующе повернулся к Командиру. — Нам все ясно?
